Экспат (СИ) - Стаматин Александр

Впрочем, «пивная» — весьма громко сказано. Низкая покосившаяся ограда с грубо намалеванным на куске жести зелёным кругом. Упомянутый знак «Dead End». Жестяной сарай с матерчатым навесом. Катушки от кабелей вместо столиков. Стулья — отсутствуют, во избежание излишнего травматизма принявших лишнее посетителей. Но вообще всё в заведении было с излишком — кружки исключительно «урдалебского» размера, вусмерть, до фиолетового носа пьяные тёмные личности. Что любопытно — либо излишне нище, либо вызывающе богато одетые.

Зато — очень неприметная калитка в дальнем заборе. Она вела к проходному двору, и ключ можно было приобрести при хорошем доверии. Зато — никаких камер, наноскопов и «жучков» (Эрнест проверил инструментальными методами). Зато — хозяину (он же бармен, он же уборщик, он же вышибала) было абсолютно плевать на наномаски. Зато — и на авторитетов (как и авторитеты) ему было тоже плевать. Потому что даже тёмным личностям нужно безопасное место для переговоров. Нейтральная зона.

И именно в глубине проулка, за дальним столиком, как поведал Эрнест мальчику — чистильщику, мистер Неизвестный принимал лиц моложе двенадцати, и несущих информацию. И только информацию, никаких наркотиков и вообще никакого товара, хоть химического, хоть живого, хоть представшего лично. Десять марок — рассказывающему. Двадцать пять — за особо ценный разговор. Десять — тому, кто приведет, ещё пять — чистильщику за каждого пришедшего. Деньги небольшие. Ведь даже в Старом Городе уличная детвора знала, что войдя глухой проулок, обратно можно и не выйти.

Но наиболее отчаянные сорвиголовы не откажутся от денег за какой — то разговор. И именно они с хорошей вероятностью могли услышать что — то необычное. Например, кто имел дело с пушером из «Игни». Тем самым, что недавно довольно дерзко говорил с Эрнестом. И тем самым, что две недели назад оказался найден загадочным образом убитым в собственной камере временного содержания «Агни Корп».

Оперативная пауза между уходом чистильщика и осведомителями сильно затянулась, так что А. Н. взял орешков. Пиво могло помешать анализу информации. Правда, смесь бобов оказалась пережаренной, слишком густо усыпанной солью и перцем. Может, к пиву и неплохо пойдёт. Но без него — отвратительно. Отсыпав из манерки нюхательного табака (вишня, мята и отвратительный цвет табачной пыли), детектив вдохнул горку никотина носом. Аккуратно промочил ноздри салфеткой, спрятал в карман. Если кто — то умудрился снять его феромонный след — сопли с салфетки могли стать маркером. Уликой.

В голове Эрнеста ещё расходились волны никотиновой отравы, а в проулке появилась первая пара. Чистильщик обуви и вусмерть напуганный малец. Они мялись возле ограды, посматривая на А. Н., минут так пять. Посетители только тихо посмеивались да продолжали болтать. Бармен зыркал алым глазом, и не выдержал:

— Малые, вам что, пива плеснуть или помоев в рожу? — рявкнул он, пристукнув о прилавок

Посетители нестройно заржали, а пунцовые мальчишки проскользнули напрямик к дальнему столику. Где сбивчиво начали высказывать то, что знали. Так и пошёл поток информации. Нестройной и неточной, но — информации.

Первую пятерку Эрнест обрывал после полуслова. Страшные сказки про могущественных и безжалостных «иппи», как и о прожорливых кордулов и ленивых, но пожирающих людей урдалебов ему надоели давно. Следующие семь, шедшие гораздо медленнее, уже выдавали крупицы информации. Наиболее болтливого вихрастого мальчугана Эрнест наградил четвертаком. Не то чтобы оно того стоило, просто рыбу следовало прикормить.

Отослав последнего «докладчика», очень разговорчивого курьера по имени Берри, Эрнест не выдержал, и сообщил чистильщику:

— Лафа мне не нужна, малец. Так и скажи, десятку получит только тот, кто назовёт хотя бы одно имя или описание внешности, — хриплым голосом сообщил А. Н. Как бы случайно показав кобуру пистолета при доставании кошелька. Дождался, пока насупившийся малец убежал, всё — таки заказал пива.

Иначе бы его, чего доброго, всё — таки бы приняли за педофила. Расплатившись мятой купюрой, А. Н. жестом отказался от какой — либо закуски. Спокойно вернулся за свою катушку, ничем не показывая напряженность (одна из первейших красных тряпок на обитателей городских низов) или, тем более, страх (аналогичная тряпка, но уже для любых мутных личностей). Перегородил видимость остальным посетителям вид большим иноземным кустиком в горшке. Отхлебнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хмельная и невероятно горькая дрянь отдала в нос запахом сивухи ещё когда Эрнест только — только открыл рот. А уж после осторожного, но глотка дрянной привкус распространился, как показалось А. Н., по всему желудочно — кишечному тракту. Неудивительно, что они тут все поголовно еле — еле переставляют ноги. Хорошо ещё, что вообще могут видеть — кто знает, какой конкретно спирт хозяин добавляет в брагу.

Некоторое время пришлось потратить на пункт «продышаться». Отчаянно хотелось курить, но трубка была слишком хорошей приметой. А курить дрянные папиросы Эрнесту отчаянно не хотелось. Оставалось только воспользоваться одолженным у арендодателя нюхательным табаком. И снова отчаянно дышать — он не рассчитал сил и вдохнул больше нужного. Табачная пыль, конечно, отдавала в пазухи вишней (как и обещал ДеГатеано), но ещё — лютым холодом. По которому А. Н. откровенно говоря, не скучал.

В общем, когда кто — то начал дёргать Эрнеста за рукав, он представлял собой не очень лицеприятное действие. Сморкающийся, плюющийся, матерящийся и слезящийся мужчина околосредних лет со сползшей с подбородка серебристой наномаской.

— Мистер! Мистер!.. — пытался достучаться слегка ломающийся голос. Чистильщик. Один.

— Ну что, малец, сдался? — прочистил горло Эрнест. Он сплюнул в салфетку и поморщился — в слюне было многовато крошек табака.

— Нет, мистер, — быстро возразил мальчишка. — Вам нужно кое — что важное, и я это расскажу.

— И что же расскажешь? — протянул детектив. Тринадцать видов «гостей» вместо десяти? Очередную байку про иппи?

— Зря вы так, — насупился чистильщик. — Уж мы — то видели их, только кто нам поверит?

— Допустим, — качнул головой Эрнест, натянув маску до глаз. — Это всё?

— Нет. Вы просили рассказать что — нибудь про…

— Плохих людей из…

— Ну да. Барыг из шлюшьего дома с огоньком.

Эрнест поднял брови. До этого никто из информаторов не говорил про «Игни». Во всяком случае — чего — то более конкретного, чем допубертатные фантазии.

— Это считать за шестьдесят марок? Ваши брови?

— Почему же шестьдесят? — быстро спросил А. Н.

— Ну как же. Информация, имя — уже двадцать пять, — принялся загибать пальцы пацан. Плюс двадцать пять за ценность и десять за то, что я привёл того, кого нужно.

— Гм. Допустим. У меня как раз осталась нужная купюра. Итак. Имя.

— Хм, у меня память плохо работает без чего — то в руке, но помню, что имя было какое — то южное… Маринадос? Сардинос?..

Эрнест спокойно вытащил десятку и положил перед чистильщиком.

— Ставрос, да! — изобразил просветление парень.

— И что ты можешь рассказать про беднягу Ставроса?

— Хороший мужик был. Постоянно заказывал у меня чистку обуви, не делал вид, что ему есть до меня какое — то дело. Болтал по коммуникатору постоянно.

— О чём?

Ответом было красноречивое молчание. Эрнест едва слышно вздохнул, достал бумажку в пятьдесят марок. Показал, положил на столик, прижал рукой. Чистильщик некоторое время раздумывал, но наконец набрал воздуха и начал говорить.

— О разном. О товаре, о шлюхах, о проверках и о тусах, — протараторил малец, постоянно повышая громкость. А. Н. заметил, что посетители начали коситься. Сделал знак, мол, будь тише. Негромко уточнил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— С кем — то встречался? Или может, называл имена?

— Встречался. Как — то раз его буквально у кресла перехватил какой — то тип, барыгу чуть инфаркт на месте не схватил.

— Имя? — быстро вставил вопрос Эрнест.

— Он не представлялся, мистер. Даже если бы называл — не смог бы запомнил, честно, он всего один раз появлялся.