Девочка из прошлого - Аля Драгам

собой, слезы потекли.

— Почему ты плачешь?

— Я… наверное, от счастья?

— От счастья надо улыбаться. — И начитает… щекотать меня. Отбиваюсь и хохочу. Говорила же, что сегодня какой—то вечер противоречий: слезы рядом со смехом. — Так лучше.

Намыливаем друг друга. И этот момент тоже отправляется в копилку памяти. В ней хранятся все значимые фрагменты наших чувств.

— Ты зеваешь. Устала, принцесса?

— Очень. Хотя думала, что выспалась.

Давид многозначительно улыбается и ничего не отвечает. Смывает с нас пену, заворачивает меня в полотенце и несет в кровать. Сил сопротивляться нет. Стоит голове коснуться подушки, как я проваливаюсь в сон. Где—то на периферии слышу, как Давид зовет Чака есть, как щенок пыхтит и прыгает с дивана. Да—да, диванчик для отдыха этот нахал облюбовал себе. Сначала ему понравилась подушка Дейва, но он наотрез отказался делиться.

Просыпаюсь от звука будильника. Внизу живота ощущаю небольшую тяжесть. С улыбкой вспоминаю вчерашний вечер. Думаю, что мне безумно нравится разговаривать с Давидом, комфортно с ним молчать, приятна его забота… но и это все мне тоже нравится. Очень.

В приподнятом настроении сбегаю вниз и готовлю завтрак. По кухне практически порхаю. Внутри множится энергия счастья и требует выхода, чтобы не взорваться. Это окрыляет.

Заспанный Давид спускается спустя двадцать минут, неся на руках хулигана. Подходит, чмокает в губы и смеется, что наш питомец разорвал подушки, пока Давид мылся. Ставит проказника на пол. Довольная моська и правда в чем—то белом, а в глазах четко написано: «Делал и буду делать еще».

— Это потому что ты со своей его прогнал, — смеюсь.

— Надо, наверное, кинолога пригласить? С какого возраста начинают заниматься?

Пожимаю плечами и обещаю днем изучить этот вопрос. Параллельно расставляю завтрак, быстро накладываю корм щенку, который всасывает завтрак быстрее пылесоса. Мне кажется, он его не жевал.

— Ты сегодня со мной или у тебя дела?

— Я вроде успеваю все делать и у тебя на работе.

Конечно, мне хочется ехать с Давидом. Находиться рядом двадцать четыре часа и не надоедает же. Даже и мало!

— Только мне приготовить надо. Ты же помнишь, Галина Ивановна к дочери уехала на две недели?

— Помню. Только к твоему празднику приедет. — Дергает меня на свои колени. — Может, доставку закажем, а?

А мне сейчас все равно: я вдыхаю любимый запах, прижимаюсь к горячей груди и слушаю стук сердца. Тук—тук—тук, стучит, как отбойный молоток.

— Или я поеду к маме, заеду за тобой. К полудню успеешь?

— Конечно! — Вскакиваю на ноги. — Все сделаю, и маме твоей сделаю запеканку. Она говорила, что очень хочет.

— Кстати, про маму. Когда ты мне собиралась сказать, что хочешь посадить эти… как их там? — Давид открывает смартфон, водит по экрану пальцем и читает, — бархатцы.

Мама ему рассказала и даже прислала?! Я в небольшом шоке.

— Я не то, чтобы хотела. Мы просто разговаривали про цветы, и я вспомнила, какие росли у бабушки. Они так красиво вдоль дорожки смотрятся.

— Хочешь сюда такие?

— А что, можно?

Может быть, мне бы хотелось, но решать такие вопросы совершенно точно не мне.

— Всё, что захочет моя малышка.

Это так мимимишно, но так… так… да мне слов не найти даже! Бросаюсь на шею к Давиду и благодарно целую. Ну это я думаю, что благодарно. А у кого—то, кажется, другие мысли и планы.

— Всё, попалась?

Меня подхватывают под попу и сажают на стол.

— Давид, скоро же кушать все придут.

—Успеем, — отвечает, не отвлекаясь от жарких поцелуев. Моя майка уже задрана до шеи. Подставляю шею под нежные губы, а сама цепляюсь руками за плечи. — Хотя… черт!

Давид ругается, подтягивая к себе. Хватает за ноги и тащит в свой кабинет. Он ближе всех к кухне. А еще там есть диван.

Как у Дейва получается быть таким разным? Нежным, настойчивым и даже напористым? Гремучая смесь… я дважды улетаю от ласк своего мужчины, а он довольно хрипит в ухо, что не пошел бы ни на какую работу, а провел день со мной, не вставая с этого дивана.

— Ты обещал поездку в деревню. Там отдохнешь.

— Искусительница.

— Ты куда меня понес? — Этот несносный парень решил, похоже, что ходить мне не надо.

— В душ.

— Как вчера? На работу опоздаешь.

Давид тяжело вздыхает:

— Ты права. Похоже, придется в разные ванные идти. В одной я точно не сдержусь.

И широко улыбается. Что я там говорила про нахала? Это почетное звание переходит к гражданину Лихацкому.

В обед, как и обещал, Давид заезжает за мной, и мы отправляемся в клинику. Сегодня застаем в палате и папу Давида. Родители Дейва очень тепло здороваются, обнимают нас. Как же мне хорошо в их обществе!

Долго болтать не получается, потому что сегодня по плану много дел. Все—таки завтра такое значимое мероприятие. Пока едем в ресторан для последней проверки перед открытием, ищу в телефоне услуги визажиста. Я как—то раньше не подумала, что на такой праздник сама не соберусь. С косметикой я откровенно на «вы».

— Почему моя принцесса нахмурилась?

Объясняю свою проблему, на что Давид успокаивает и заявляет, что он уже давно пригласил необходимых людей на завтра. Вот когда он успел обо всем позаботиться и организовать?

— Какой же ты хороший. У меня нет слов…

— А их и не надо, — перебивает меня. Сворачивает на обочину и тянется ко мне. — Просто люби меня и будь рядом. Ладно? Я постоянно думаю про твои слова… Маленькая моя, я ведь тоже без тебя никак не смогу. Даже в небольшой разлуке с тобой становится тяжело дышать. Ты мой воздух.

Поцелуй передает всю гамму чувств, которую мы хотим открыть друг для друга.

Мое счастье…

Глава 62.

Вечер наполнен тихой лаской. Легкие поцелуи, нежные поглаживания. Давид ждет, пока я засну, чтобы уйти поработать в кабинете. Хочу побыть с ним, но он хмыкает и говорит, что тогда не сможет ничем заняться, а дела срочные. Да и, честно говоря, я очень устала. Такая ночь, а потом и утро выпили из меня все силы.

Сон ровный и глубокий, без сновидений. Просыпаюсь отдохнувшая, полная сил и... одна... Одна?! Проспала??? Хватаю мобильный — так и есть! Девять утра. Внизу слышатся тихие голоса и