Маг - Евгений Малинин

Через мгновение свечение погасло. Шаман-алхимик устало оттащил перстень назад на верстак, а сам вернулся к надписи и, присев, принялся ее изучать, временами довольно хмыкая себе под нос. Но вот он поднялся на ноги, и тут мы увидели, как он улыбается. Эта его довольная улыбка, брошенная прямо нам в лицо, запросто могла бы вызвать преждевременные роды у самой отважной женщины, а может, даже и у мужчины. Во всяком случае, я отскочил от зеркала на пару шагов. Он быстро направился к верстаку, прихватил перстень, натянул себе на голову капюшон и двинулся к выходу из лаборатории. Ну что ж, теперь нам было понятно, почему старичок так глубоко надвигал капюшон.

Только когда старик покинул свое логово и вновь двинулся по узким каменным коридорам, я понял, что его исследования продолжались не один час. Теперь наш ученый друг шагал гораздо быстрее. Он быстро покинул подземелье и вошел в относительно новую часть постройки. Навстречу ему стали попадаться караульные гвардейцы, которые при виде маленькой, сгорбленной фигурки, прикрытой глубоким капюшоном, старались буквально вжаться в стены, раствориться в буром камне или светлой штукатурке.

Наконец старик подошел к двустворчатой двери светлого дерева и, толкнув одну из створок, вошел в просторный зал-приемную, которую можно было бы назвать совершенно пустой, если бы не рабочий стол у его дальней стены, прямо возле двери, с восседавшим за ним секретарем и не двое здоровенных парней, явно землян, стоявших в уже знакомых пижамных штанах по обе стороны от дверей, с каменно неподвижными лицами. Быстро подойдя к столу секретаря, который вскочил при его появлении и теперь, склонившись, ожидал приказаний, старик мотнул капюшоном и громким, странно молодым голосом изрек:

– Доложи Первому Подъединому, что я выполнил его волю и готов к докладу.

Секретарь тут же метнулся за роскошную дверь, скрывавшую, видимо, вход в апартаменты руководства, и через секунду распахнул ее, приглашая старика. Тот быстро вошел, и дверь за ним мгновенно закрылась.

Карлик стоял в огромном, роскошном, полутемном зале, явно служившем кабинетом. Вдоль одной из стен почти до самого потолка тянулись застекленные стеллажи, тесно заставленные книгами в роскошных переплетах. Меж окон, закрытых плотными шторами, висели картины, изображавшие исключительно батальные сцены. Буквально на всех полотнах в глаза сразу бросалась фигура мощного черноволосого воина, окутанного поразительно белым плащом, поражающего своих врагов молниями или тяжелым мечом. Было несколько непонятно, то ли этот воин действительно выше своих неприятелей на две головы, то ли его враги были специально изображены настолько маленькими, чтобы оттенить мощь главной фигуры.

Через весь зал, от входной двери до противоположной стены, по роскошному наборному паркету тянулась ковровая дорожка удивительно яркого, затейливого рисунка. Дальний конец дорожки прятался под письменным столом совершенно чудовищных размеров. К правому боку этого мебельного монстра был приставлен стол вполне нормальных габаритов, на котором горела единственная в этом обширном кабинете лампа. Ее света не хватало для освещения всего помещения, но сидевший за освещенным столом и что-то писавший человек был виден достаточно хорошо.

Старик, едва войдя в кабинет, откинул капюшон своего балахона на плечи и мягким шагом двинулся по ковровой дорожке в сторону рабочего места хозяина, а может быть – временного хозяина кабинета. На временность его хозяйничанья указывало не только то, что он сидел за приставным столом, но и все его поведение. Пока наш алхимик шествовал от входной двери, мужчина, сидевший за столом, успел раза три вскинуть голову, чтобы бросить короткий взгляд на кресло, расположившееся за главным предметом обстановки этого кабинета и вполне соответствующее ему.

Но наконец путешествие трехглазого карлика через апартаменты закончилось, и он приблизился к ожидавшему его человеку.

За столом расположился мужчина средних лет и совершенно неприметной наружности. Единственным, что останавливало глаз, был балахон, напоминавший глухой плащ до неестественности совершенного белого цвета. Может быть, именно из-за этого плаща лицо Первого Подъединого выглядело настолько невыразительным.

Подняв на подошедшего вопросительный взгляд, Первый перевернул исписанный лист, отложил перо и молча ожидал, когда алхимик заговорит.

Тот неуловимым, осторожным движением выложил на стол наш перстень и заговорил:

– Я исследовал эту игрушку и могу утверждать, что само кольцо полностью лишено магических свойств. Камень-вставка, как вы можете видеть, исполнен из очень редкого по красоте рубина и несет в себе наговор.

– Значит, его все-таки специально подбросили?

– Нет. Я думаю, что этот перстень действительно мог быть украден истинной птицей – сорокой – у какого-нибудь ротозея. Наговор очень несложен и позволяет владельцу предвидеть погоду.

– Предвидеть погоду?

Голая рожа колдуна снова изобразила свою умопомрачительную улыбку.

– Именно. Чем хуже погода, тем больше у владельца перстня будет болеть один из суставов пальца, на который он надет. Я впервые встречаюсь с таким оригинальным барометром, но он действительно может оказаться полезным для человека, часто путешествующего. Правда, предсказание проводится всего лишь на одни сутки вперед. Больше ничего в перстне не обнаружено.

– Так… – задумчиво протянул Первый и, взяв перстень со стола, принялся его рассматривать.

– Если ты прав… – заговорил он минуту спустя и, увидев, как перекосилась физиономия его клеврета, ловко поправился, – а ты прав всегда, это кольцо без опаски можно носить. А этот камень, безусловно, достоин быть посвященным Единому.

Он снова на минуту задумался.

– Что ж, так мы и решим. До возвращения Единого-Сущего я оставлю перстень у себя, а затем, с его благословением, мы поместим его либо в сокровищницу Единого, либо в его алтарь.

Он быстренько натянул перстень себе на палец, а на голой роже колдуна промелькнула искра недовольства.

– Теперь о главном. Как мы подготовились к работе с принцем. Ты, надеюсь, помнишь, что как только Единый-Сущий вернется, принц скорее всего взойдет на алтарь.

– Значит, принц все-таки у них, – процедил сквозь зубы Многоликий, и по его тону я понял, что больше разговоров о законе и обычаях не будет. Многоликий созрел для мести!

– Но у нас же нет подменыша… – продолжил между тем разговор гологоловый колдун.

– Ты сомневаешься в том, что Единый-Сущий его вернет?

– Нисколько! Я только удивлен, что его нет так долго.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});