Маг - Евгений Малинин

– Ну пусть с пятнадцати, – согласился красномордый. – Давай лучше обсудим, что с кольцом делать. За него должны очень приличные деньги дать! Знаешь что, как только нас сменят, я смотаюсь к «Насовсем Единому», покажу его трехли… Тьфу ты. Единый… Покажу его Кубаку – пусть скажет свою цену…

– Перстень надо Первому Подъединому отдать… – вдруг перебил его Кутя.

– С какой это стати? – оторопел красномордый.

– Во-первых, с той, что ты присягу давал. Вспомни, что там говорилось… То-то же!… Во-вторых, помнишь, что с Зявой из второй когорты было, когда он золотой лепесток пропил. А он этот лепесток не нашел, а заработал. Так что я хочу после службы домой попасть и не собираюсь из-за лишней бутылки кугушского на алтаре оказаться…

– Так никто же не видел, как мы перстень нашли!

– Ты точно знаешь?

Красномордый начал опасливо озираться по сторонам, зажав перстень в кулаке. Ребята помолчали.

– Значит, считаешь, отдать надо?… – огорченно пробормотал красномордый.

– Уверен! Вот тогда, возможно, и награду получим!

– Награду?… – сразу оживился красномордый. В этот момент позади них послышалось сначала слабое шарканье, а затем топот ног по доскам настила, и из сгустившейся темноты вынырнули четверо гвардейцев, предводительствуемые офицером. Вся группа остановилась возле нашей парочки, и офицер, подозрительно оглядев обоих, строго спросил:

– Почему сошлись вместе, оголили зону? Красномордый вытаращил глаза, выпятил грудь и, поедая глазами начальство, заорал:

– Птица, ваша милость, засраная!… Физиономия у офицера перекосилась, и он с тихой ненавистью прошипел:

– Кто птица засраная?…

У красномордого отвалилась челюсть, слегка подогнулись колени, а сжатые кулаки спрятались за спину. Только глаза все так же таращились на начальника.

Тут, оттерев красномордого чуть в сторону, вперед выдвинулся Кутя и коротко доложил:

– Ваша милость, двадцать минут назад на тридцать четвертом зубце охраняемой зоны появилась подозрительная птица породы сорока. Птица пыталась заглянуть через настил во двор Храма, хотя, судя по поведению, птица истинная. Усилиями часовых птица отогнана от охраняемой зоны. Докладывал фаст-стрелок шестой сборной когорты Кутя.

Офицер бросил быстрый взгляд, видимо, в направлении тридцать четвертого зубца и, заметив лежавшую на помосте стрелу, повернулся к Куте.

– Вы стреляли в сороку – почему не убили? Красная морда расплылась в довольной ухмылке, но Кутя, сохраняя полное спокойствие, доложил:

– Приказ номер шестнадцать Первого Подъединого запрещает охоту на истинных животных.

– А устав караульной службы предписывает производить стрельбу на поражение…

– Поскольку положения устава и приказа противоречивы, я решил исполнять приказ, так как он подписан позже… – не моргнув, пояснил Кутя.

– Молодец парень, – одобрительно прошептал Многоликий. – Ты посмотри, как быстро он пришел в себя и как хорошо ориентируется в документах. Не иначе как пятиликий, а то и больше… – удовлетворенно потер он руки.

Между тем офицер оставил в покое наших знакомцев и проводил процедуру смены караула. Через несколько секунд Кутя со своим товарищем потопали следом за офицером прочь со стены. Спустившись во двор, вся группа тут же разбрелась в разные стороны, но Глаз неотступно следовал за Кутей и его красномордым другом.

– Ну, Кутя, – благодарно шептал на ходу незадачливый страж, – век не забуду, как ты меня сегодня выручил. Это ж надо быть таким тупым, а еще «ваша милость». Ты слышал… я ему – птица засраная, а он – кто птица…

– Ты бы лучше устав почитал, как докладывать положено, – перебил его Кутя, – а то вляпаешься когда-нибудь по самые уши.

– Не вляпаюсь! – самоуверенно заявил его дружок и тут же перевел разговор на более интересную для себя тему.

– А если нас, допустим, к Первому Подъединому не пустят, тогда как? Мы же тогда не виноваты будем, что перстень у нас остался?…

– Чудной ты. Если перстень у нас останется, мы всегда виноваты будем и ничем не оправдаемся…

Переговариваясь, они пересекли тонувший в сгустившихся сумерках двор и вошли в неприметную дверь, врезанную в кирпичную стену небольшого здания, притулившегося под самой стеной. Сразу за дверью оказалась небольшая приемная, перегороженная деревянной стойкой. Позади стойки, за голым, обшарпанным канцелярским столом сидел на жестком стуле темноволосый паренек, одетый в темно-коричневый свободный балахон. Он грыз сухарь, не отрывая глаз от небольшой замусоленной книжонки, лежавшей на пустой столешнице.

Гвардейцы, осторожно притворив за собой дверь, остановились на пороге и уставились на паренька. Тот несколько минут не обращал на них внимания, хотя было понятно, что он видел вошедших. Наконец, как бы ненароком оторвав взгляд от книги, он накинул на лицо удивление и слащавым тенором поинтересовался:

– Вам чего?

Красномордый сделал движение спрятаться за своего товарища, но наткнулся спиной на стену и замер, испуганно приоткрыв рот. Кутя, напротив, спокойно взглянул на паренька и ответил:

– Нам необходимо доложиться Первому Подъединому.

– На прием записаны? – лениво поинтересовался парень.

– Нет, внезапное происшествие, – пояснил Кутя.

Парень недовольно скривился.

– Первый занят… Доложите своему офицеру…

– Я думаю, наш доклад подпадает под категорию особая срочность… – настаивал Кутя.

Парень с любопытством посмотрел на него и поинтересовался:

– А что с тобой будет, если срочность не подтвердится, знаешь?

– Знаю… – просто и твердо ответил тот.

– Хм… – недоверчиво хмыкнул парень и, качнувшись на стуле, стукнул кулаком в перегородку. Практически сразу отворилась неприметная дверь, и в приемную вошли двое гвардейцев в новенькой форме и при парном оружии.

– К Первому Подъединому. Особая срочность, – кивнул парень в сторону стоявших у входа.

Гвардейцы вышли за стойку и один из них скомандовал:

– Сдайте оружие.

Кутя протянул молчавшему гвардейцу свой лук, затем стянул через голову колчан со стрелами и перевязь со шпагой в потертых ножнах и также сдал гвардейцу. Красномордый дрожащими руками отцепил от пояса короткий, несколько заржавленный тесак без ножен и протянул гвардейцу.

– Это все? – поинтересовался тот удивленно.

– Больше нет… – развел руками Красномордый и ощерился в улыбочке.

– Следуйте за мной, – бросил первый гвардеец и направился к двери за стойкой. Охранники последовали за ним.

За дверью оказался неожиданно темный, короткий коридор, пройдя который, гвардеец свернул налево, на узкую винтовую лестницу. Поднявшись на второй этаж, он вышел в длинный, слабо освещенный коридор со множеством закрытых дверей, из-под большинства которых на пол коридора выползали дорожки света. Прошествовав до конца коридора, гвардеец толкнул тяжелую дверь и вступил в еще одну приемную, в которой хозяйничала довольно молодая девушка, одетая, однако, в такой же темно-коричневый балахон, какой был и на первом дежурном.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});