Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию - Юрий Тихонов

Судя по содержанию отчета «Кирти», пенджабские коммунисты в очередной раз предлагали Коминтерну наладить связь с Индией через «афганский коридор». Может быть, в другое время коминтерновское руководство с готовностью откликнулось бы на это предложение, но после 22 июня 1941 г. главной задачей всех коммунистов стала борьба против фашистской Германии. В связи с этим окончательное решение о том, каким образом использовать «индийских товарищей» в Афганистане, принималось не в Коминтерне, а в советской внешней разведке, резидент которой М. Аллахвердов планировал осуществить перевербовку Бхагат Рама.

В начале сентября 1941 г. «человек Мацотты» вновь прибыл в Кабул. Вскоре на конспиративной квартире состоялась его встреча с советским разведчиком. На ней он заявил М. Аллахвердову: «Я предан революции в Индии, ее освобождению и Советскому Союзу. Я знаю, что свобода Индии зависит от вашей победы, что гитлеровская Германия и ее союзники – это ваши и наши враги, знаю, как тяжело вам сейчас. Хочу помочь вам делом. Моя партия поручила мне войти в контакт с советским посольством в Кабуле и предложить вам сотрудничество мое и партии. Мы располагаем известным влиянием и имеем сторонников здесь, в Афганистане, особенно в зоне свободных племен и в северо-западной пограничной провинции Индии. Всем этим вы можете располагать во имя вашей победы и нашей свободы...»{27} Чтобы его слова были более убедительными, Бхагат Рам передал Заману письмо в Коминтерн, в котором он и его товарищи пытались убедить руководство этой международной организации в том, что «они лишь использовали германскую разведку в целях своей партии („Кирти“. – Ю.Т.), давали ей (германской разведке. – Ю. Т.) лишь вымышленный материал, сами же остаются преданными делу компартии и ожидают инструкций от ИККИ [...] в связи с нападением фашистской Германии на СССР»{28}.

Перевербовка резидента германской разведки в Афганистане и Британской Индии открывала для советской разведки возможность поставить под свой контроль деятельность фашистской агентуры в этом регионе и оказать серьезную помощь британскому союзнику.

Человека, ранее сотрудничавшего с итальянским и немецким посольствами в Кабуле, необходимо было тщательно проверить и перепроверить, прежде чем начать с ним сотрудничество. Поэтому начальник внешней разведки П. Фитин направил в Коминтерн на имя Г. Димитрова запрос с просьбой проверить автобиографию Бхагат Рама, предоставленную им советской разведке, и собрать сведения о нем у индийцев, проживавших в СССР.

Кроме сведений о Бхагат Раме, Фитин также запросил в Коминтерне сведения, касающиеся С.Ч. Боса, но коминтерновцы не смогли сообщить главе советской внешней разведки никакой ценной информации о бывшем президенте ИНК.

Данные проверки подтвердили информацию, сообщенную о себе Заману Бхагат Рамом. Несмотря на результаты проверки, руководство Коминтерна не рекомендовало внешней разведке использовать Бхагат Рама и его людей в своей работе. Отдел кадров ИККИ подготовил на имя Г. Димитрова докладную записку, в которой указал: «Одного факта связи... с германской разведкой достаточно, чтобы отказаться от всякой связи с Бхагат Рамом, Ультам Чандом (так в документе. – Ю. Т.), которого он рекомендует в качестве надежного связного...»{29} Однако, исходя из интересов дела, П. Фитин все же решил рискнуть и принять предложение Бхагат Рама.

Своему новому агенту Заман дал псевдоним Ром. Было условленно, что главной явкой для встреч с ним будет лавка Уттам Чанда. Более того, Заман отредактировал доклад о работе в полосе «независимых» пуштунских племен, подготовленный Ромом – Рахмат-ханом для немецкой разведки. С этого момента советская разведка через Рома регулярно снабжала абвер дезинформацией.

17 сентября 1941 г. Бхагат Рам встретился с К. Расмусом, которому он сообщил, что главной базой его организации стал Баджаур, где проживало племя момандов. Пуштуны этого племени якобы согласились сотрудничать с «Организацией Мацотты». С афридиями, как указывалось в докладе Бхагат Рама, тоже удалось достигнуть соглашения о сотрудничестве против Англии. В нем же сообщалось, что к партизанским отрядам пуштунов примкнуло 300 индийцев, дезертировавших из британской армии. Среди них 3 офицера, которые приступили к проведению диверсий в полосе «независимых» пуштунских племен. Как пишет в своих мемуарах Бхагат Рам, немец остался доволен деятельностью его организации в зоне пуштунских племен{30}.

Бхагат Рам попытался выяснить у К. Расмуса, на каком участке индо-афганской границе немецкое командование планирует начать наступление на Британскую Индию. Поэтому он спросил у немца, в каком районе зоны пуштунских племен нужно начать диверсии. На этот вопрос немец ответил, что диверсии нужно проводить по всей Индии. После такого ответа Рахмат-хан предложил свой план проведения диверсионных действий, о котором К. Расмус сообщил в Берлин: «Его идея заключается в том, чтобы при подходе немецких войск к Белуджистану сконцентрировать (диверсионную деятельность. – Ю. Т.) на этом районе»{31}.

В докладе Бхагат Рама ничего не было сказано о ситуации в Вазиристане, что являлось большим его недостатком в глазах К. Расмуса и Д. Витцеля, которые получили из Берлина приказ подготовить все необходимое для высадки немецкой диверсионной группы Факира из Ипи. Поэтому перед своим резидентом в Индии немцы поставили задачу для устройства аэродрома и приема парашютистов, чтобы связаться с Факиром. Бхагат Рам получил от С.Ч. Боса шифровку, в которой вся ответственность за выполнение этого задания возлагалась на него. В связи с этим К. Расмус предложил ему ускорить отъезд в зону племен. Для передачи Факиру Бхагат Рам получил от К. Расмуса 500 фунтов стерлингов золотом, 500 индийских рупий, 550 тыс. афгани и специальное сигнальное ружье с 30 ракетами{32}. Д. Витцель считал, что в состав группы парашютистов обязательно должны входить врач, инженер-радист, механик, топограф, инструктор по военному делу, радист-телеграфист и фотограф. Все члены группы должны были быть похожи на пуштунов{33}.

Инструкции германской разведки Бхагат Раму были согласованы в Берлине с С.Ч. Босом, который поручил ему направить к вождям пуштунских племен его людей, чтобы те организовали антибританское восстание в полосе «независимых» племен. Согласно указаниям С.Ч. Боса, Рахмат-хан должен был «направить в пограничные с Афганистаном районы (Индии. – Ю. Т.) своих делегатов, чтобы убедить племена выступить против английских властей. Делегаты должны дать обязательство руководителям племен по снабжению последних военным имуществом и заверить их, что в программу Свободной Индии входит экономическая помощь племенам, защита их от нападения противников и что на независимость и свободу племен никто покушаться не будет. Делегациям должны быть предоставлены полномочия на заключение договоров с отдельными племенами»{34}. О результатах переговоров с племенами С.Ч. Бос сразу же просил сообщить ему в Берлин. Кроме этого задания, бывший президент Индийского национального конгресса приказал Бхагат Раму установить связь с некоторыми маликами момандов, афридиев и масудов.

В октябре 1941 г. Рахмат-хан в четвертый раз приехал в Кабул. В это время из Афганистана еще не были выдворены германские граждане, не имевшие дипломатического паспорта. Многие из них снимали жилье в Кабуле, что позволяло К. Расмусу и Д. Витцелю контактировать с Бхагат Рамом вне стен германского посольства. Несмотря на это, наиболее важные встречи «человека Мацотты» с резидентами германской разведки проходили в дипмиссии III рейха. На одной из них даже присутствовал посланник Г. Пильгер{35}.

В ходе этих встреч К. Расмус вновь поставил перед своим агентом задачу ускорить подготовку вооруженного мятежа приграничных пуштунских племен. Он сообщил Рахмат-хану, что Германия «очень заинтересована в (взрывоопасной. – Ю. Т.) ситуации среди племен» с целью облегчить себе вторжение в Индию, как только вермахт перейдет Кавказ{36}.

Для успешного выполнения задания Бхагат Раму в немецком посольстве выдали 2 рации с комплектом батарей к ним. Самый мощный передатчик Расмус приказал хранить в доме Уттам Чанда, а портативную рацию предполагалось разместить в полосе «независимых» пуштунских племен Британской Индии{37}. Вместе с ними Рахмат-хану были переданы коды и шифры для связи с германской миссией в Кабуле и новая сумма денег (более 7 тыс. фунтов стерлингов и 500 соверенов). Из нее Ром вручил Заману 5 тыс. фунтов стерлингов и 2 соверена{38}. Таким образом, германские спецслужбы, сами того не подозревая, стали финансировать деятельность советской резидентуры в Кабуле.

Уже на следующий день советское посольство в Кабуле получило ящик с фаянсовой посудой из лавки Уттам Чанда. В нем Бхагат Рам переслал М. Аллахвердову портативную рацию (второй передатчик также вскоре оказался в распоряжении советской разведки). С октября 1941 г., как пишет историк Ю. Кузнец, «вся работа берлинских радиостанций на Афганистан и Индию оказалась под... надежным контролем» советской разведки{39}.