Механизм жизни - Андрей Валентинов

Устройство для быстрой передачи ин-фор-ма-ции по проводам на дальние расстояния.

— Отлично! Теперь представьте, что из прошлого в будущее тянутся сотни и тысячи «проводов» — темпоральных каналов. Вроде того, по которому проекция вашей матрицы попадает сюда. По этим «проводам», как вода по трубам, и будут поступать к нам волновые матрицы людей из прошлого. Собственно, уже поступают. Понятно?

— Вроде да…

— Замечательно! Так вот, вы и есть телеграфная станция — аппарат и оператор в одном лице. Ретранслятор. Вернее, станете им, если согласитесь.

— И что я буду делать?

В душе Огюста вновь проснулась подозрительность. На миг представилось: днями и ночами он носится по Парижу, хватая за рукав каждого встречного — и предлагая подписать договор с потомками на будущее воскресение.

Разумеется, кровью.

— Ничего! Абсолютно ничего. Живите, как раньше. Передача информации происходит автоматически, без всяких усилий с вашей стороны. В итоге мы дадим новую жизнь всем, с кем вы когда-либо виделись, разговаривали, сидели за одним столом; кого случайно коснулись, проходя по улице. Всем вашим родным, близким, друзьям — ну, и лично вам, разумеется. Подумайте об этом!

Шевалье честно задумался.

Ему представилась Земля, превращенная в огромное кладбище. Каменные заросли крестов и обелисков — до горизонта, сколько хватает глаз. Но вот могилы начинают разверзаться — выворачиваются пласты дерна, осыпаются рыхлые комья. Из гробов встают мертвецы в истлевших саванах, выстраиваются в колонны: тьмы и тьмы, бессчетные легионы. А с неба, из черных ромбов, на землю низвергается дождь — мириады душ спешат найти покинутые тела, вдохнув в них повторную жизнь…

…тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное…

— …Вы собрались устроить Апокалипсис?!

— И вы туда же! Какой Апокалипсис?!

Переговорщик выглядел огорченным.

— Ну как же? Мертвецы восстанут во плоти…

— Ага, и сто сорок четыре тысячи праведников войдут в Царствие Небесное! Остальных — в геенну огненную. Знаем, читали. За кого вы нас держите?

— У вас в геенну отправятся все без исключения?

— Шутка, — догадался Переговорщик. — Смешно. Нет, правда, смешно!

— Рай на Земле — еще смешнее. Для всех, да?

— Если хотите — да! Пробуждение в волновом состоянии; разъяснение ситуации. Создание фантомных тел. Экскурсии, преодоление футур-шока…

Переговорщик вновь принялся мерить шагами песок. Семь шагов — вперед, семь — назад. Он доходил до невидимой стены и поворачивал обратно. Тело «потомка» расслаивалось, рождая призрачных двойников — они следовали за хозяином, а затем втягивались обратно. В какой‑то момент цепочка двойников растянулась от одной «стены» до другой, и Переговорщик преодолел все семь шагов в мгновение ока, вобрав фантомов по дороге.

— …будут созданы полноценные биологические тела. С возможностью последующей модернизации. И, заметьте, никакого разверзания могил! Думаете, почему вы не видели людей во время обзорной экскурсии? Для кого выстроены все эти нанофабрики и энергокомплексы?

— Почему? Для кого?

— Мы освобождаем Землю для вас, наших предков! А сами уходим к звездам, осваивать новые миры. Вот обеспечим вас телами, энергией, пищей, одеждой — а там сами решайте, какой образ жизни выбрать. Вернуться к прежним занятиям, работать, учиться; остаться на Земле — или последовать за нами! Нам не хватает людей для освоения космоса. И мы будем рады, если часть предков…

Шевалье вздрогнул. Значит, сами решайте? Кого‑то соблазнят посулами лучшей жизни вдали от Земли, переполненной воскресенцами, кто‑то купится на романтику странствий. Остальных, если заартачатся, и не спросят! Вперед, под конвоем! — звеня кандалами, осваивать для потомков новые миры…

И Земля — пересыльная тюрьма.

«Не слишком ли мелко для Грядущего? Столь грандиозный замысел — Воскрешение Отцов! — и столь убогая цель: обеспечить себя дармовой рабочей силой? Что, если они и впрямь бескорыстны? Хотят вернуть сыновний долг? Что, если никакого подвоха нет, и это и есть Прекрасный Новый Мир, о котором мы мечтали?»

Ловушка? Утопия?

— …ответьте!

— Вы поставили меня перед трудным выбором. Я не знаю, верить вам или нет. Принимая решение, я должен представлять себе его последствия. Что будет, если я откажусь?

Переговорщик со вздохом опустился на песок. Сел, скрестив ноги, понурил голову. На него было жалко смотреть.

— Ничего не будет. Связывающий нас темпорал закроется. Мы больше не увидимся. Разве что вас удастся воскресить с помощью другого ретранслятора… Навредить вам за ваш отказ мы тоже не сможем — и не захотим. Зачем? Каждый выбирает для себя.

— А ваш проект?

— Как‑то справимся. — Переговорщик уныло махнул рукой. — Вы не единственный ретранслятор в вашем секторе. Не скрою, у вас очень высокий потенциал. Один такой объект… О, простите! Короче, вы — большая удача. Обязан предупредить, что с вашим предшественником у нас тоже не сложилось. Отказался, знаете ли, наотрез.

— Предшественник?

— Да. Потенциал гораздо выше вашего; сам вышел на контакт… Увы, оказался упрям, как осел, — на сей раз Переговорщик забыл извиниться. — Старая песня про Апокалипсис. Вот почему мы так осторожничали с вами.

— Кто он, если не секрет? Я с ним знаком?

— Исключено. Он умер до вашего рождения. Адольф фон Книгге, барон.

— Эминент? То есть как это умер? И как это мы не знакомы? Очень даже знакомы! Живехонек ваш телеграфист! Даже излишне, как по мне…

— Не может быть, — строго заявил Переговорщик. Однако в глазах его мелькнула искорка интереса, гоня уныние. — Вы ошиблись. Адольф Франц Фридрих фон Книгге умер в 1796 году. Полагаю, кто‑то мистифировал вас, выдавая себя за покойника.

— Тогда полковник Эрстед тоже ошибается. А уж он‑то отлично знает фон Книгге! Говорю вам: барон жив! И весьма деятелен. Кстати, это он инициировал у меня способность к путешествиям во времени. Не знаю уж, благодарить его или проклинать.

— Активация вторичного ретранслятора? Да, он способен… Вы точно уверены, что это фон Книгге?!

Переговорщик снова оказался на ногах. Таким возбужденным он не был даже во время рассказа о проекте.

— Абсолютно. Совсем недавно мы оба находились в России. Правда, не встретились, о чем я ничуть не жалею.

— Если фон Книгге жив… если вы с ним увидитесь…

— Надеюсь, что нет.

— …передайте ему! Обязательно передайте, прошу вас! Он все неправильно понял! Какой, в черную дыру, Апокалипсис! Апокалипсис — наихудший исход истории Человечества. Вдумайтесь: сто сорок четыре тысячи праведников попадают в рай, а остальные мучатся в аду. Это же кошмар! Это означает, что на вечные муки обречены ВСЕ!

— Почему все? — оторопел Шевалье.

— А разве настоящий праведник может спокойно нежиться в раю, зная, что его друзья, родные, соседи, наконец, — в Преисподней? Возможна ли праведность без сострадания? Без любви к ближнему?! Я, извините, не ориентирован религиозно, но с этим тезисом полностью согласен.