Мешок с костями - Кинг Стивен

А в реальный мир меня вернули световые блики, запрыгавшие по окнам холла. Я поднял голову и увидел силуэт автомобиля, вставшего в затылок моему «шевроле». От страха у меня скрутило желудок. В тот момент я бы отдал все что угодно за заряженное ружье. Потому что приехать мог только Футмен, больше некому. Дивоур позвонил ему после того, как они с Уитмор вернулись в «Уэррингтон», сказал, что Нунэн не желает быть хорошим марсианином, а потому его надо поставить на место.

Открылась дверца со стороны водителя, лампочка под потолком кабины осветила гостя, но я облегченно выдохнул. Я не знал, кто ко мне приехал, но определенно не «папуля». По этому парню вроде не скажешь, что он будет гоняться за мухой со свернутой газетой, но первое впечатление бывает и обманчивым.

На полке над холодильником стояли аэрозольные баллончики, все старые и, возможно, разрушающие озоновый слой. Я не мог понять, почему миссис М. пощадила их, но мог этому только порадоваться. Схватившись за первый попавшийся, («Черный флаг», прекрасный выбор), я скинул колпачок и сунул баллончик в левый передний карман джинсов. Затем повернулся к полкам справа от раковины. На верхней лежали столовые приборы.

На второй, как говорила Джо, «кухонное дерьмо» — всяческие приспособления, предназначенные для облегчения жизни кухарки. На третьей — ножи для разделки мяса. Один я сунул в правый передний карман джинсов и направился к двери.

* * *

Мужчина, поднявшийся на мое крыльцо, подпрыгнул, когда я зажег наружный свет. Он сощурился, как близорукий кролик. Пять футов и четыре дюйма ростом, худой, бледный. Короткая стрижка. Карие глаза, упрятанные за очками в тяжелой роговой оправе. В одной руке — кожаная папка, в другой — маленький белый прямоугольник. Я не верил, что меня может убить мужчина, явившийся ко мне с визитной карточкой в руке, а потому открыл дверь.

Гость застенчиво улыбнулся — так улыбаются мужчины в фильмах Вуди Аллена. И одежда его соответствовала алленовским фильмам: выцветшая клетчатая рубашка с чуть коротковатыми рукавами, брюки чуть широковатые в промежности. «Кто-то, должно быть, сказал ему, на кого он похож, — подумал я. — Вот он и вжился в образ».

— Мистер Нунэн?

— Да?

Он протянул мне визитку.

АГЕНТСТВО НЕДВИЖИМОСТИ «СЛЕДУЮЩЕЕ СТОЛЕТИЕ»

Золотыми буквами. А ниже, скромными черными буквами имя и фамилия моего гостя.

— Ричард Осгуд, — представился он, словно я не умел читать, и протянул руку. Любой американец на такой жест обязан отреагировать автоматически, но в тот вечер я осадил себя. Какое-то мгновение он еще подержал розовую лапку на весу, потом опустил и нервно вытер ладонь о брюки.

— У меня для вас письмо. От мистера Дивоура.

Я ждал.

— Могу я войти?

— Нет.

Он отступил на шаг, опять вытер ладонь о брюки и, похоже, обрел над собой контроль.

— Мне представляется, у вас нет оснований для такой грубости, мистер Нунэн.

А я и не грубил. Если б захотел грубить, то опрыскал бы его из баллончика с репеллентом.

— Макс Дивоур и его мадам сегодня вечером пытались утопить меня в озере. И если я вымещаю зло на вас, придется вам с этим смириться.

Я думаю, мои слова действительно шокировали Осгуда.

— Вы, должно быть, слишком увлеклись вашей новой книгой, мистер Нунэн. Максу Дивоуру скоро исполнится восемьдесят шесть лет, если он доживет до этого дня. Бедняга едва может дойти от кресла до кровати. Что же касается Роджетт…

— Я знаю, что вы хотите сказать. Еще в половине восьмого я бы полностью с вами согласился. Теперь у меня иное мнение. Давайте, что вам велено передать.

— Как скажете. — В голосе Осгуда звучала праведная обида. Расстегнув молнию на кожаной папке, он извлек оттуда белый заклеенный конверт. Я взял его, надеясь, что Осгуд не услышит, как бешено колотится мое сердце. Для человека, привязанного к кислородной подушке, Дивоур действовал очень уж активно. Вопрос оставался один — в каком направлении будет нанесен следующий удар?

— Благодарю. — Я начал закрывать дверь. — Я бы дал вам на чай, но оставил бумажник в спальне.

— Подождите! Мне велено подождать, пока вы прочтете письмо и передадите мне ответ. — Я изумленно выгнул бровь:

— Не понимаю, с чего это Дивоур взял, что он имеет право командовать мною, но у меня нет желания поощрять его в этом заблуждении. Проваливайте.

Уголки его губ опустились, около них появились глубокие ямочки, и сходство с Вуди Алленом мгновенно исчезло. Теперь он выглядел как пятидесятилетний риэлтер, который продал душу дьяволу, а теперь не выносит, когда кто-то дергает босса за хвост.

— Позвольте дать вам дружеский совет, мистер Нунэн. Он вам, судя по всему, не повредит. Макс Дивоур не тот человек, кому можно перечить.

Я закрыл дверь и постоял в прихожей, держа конверт в руке, наблюдая за мистером Риэлтером из следующего столетия. Он и злился, и недоумевал. Насколько я мог понять, в последнее время с подобным пренебрежением ему сталкиваться не доводилось. Может, сегодняшний урок пойдет на пользу, подумал я. Напомнит о некоторых непреложных истинах. К примеру, о том, что с Максом Дивоуром или без оного, ему не вырасти выше пяти футов и семи дюймов. Это уже в ковбойских сапогах.

— Мистер Дивоур хочет получить ответ! — крикнул он из-за закрытой двери.

— Я позвоню, — отозвался я, а потом медленно поднял правую, сжатую в кулак руку и выставил средний палец. — А пока передайте ему вот это.

Я ожидал, что он снимет очки и примется протирать глаза. Но он вернулся к своему автомобилю и, бросив в кабину кожаную папку, последовал за ней. Я подождал, пока он уедет, и только потом прошел в гостиную и вскрыл конверт. Внутри лежал один лист, от которого едва ощутимо пахло духами — теми самыми, которым отдавала предпочтение моя мать, когда я бы ребенком. Кажется, они назывались «Белые плечи». По верху шла надпись:

РОДЖЕТТ Д. УИТМОР

Ниже следовало письмо, написанное чуть дрожащей женской рукой:

20.30

Дорогой мистер Нунэн!

Макс хочет сообщить Вам, что он бесконечно рад встрече с Вами! В этом я с ним полностью согласна. С таким веселым человеком, как Вы, заскучать просто невозможно. Мы в восторге от Ваших фортелей.

А теперь к делу. М. предлагает очень простую сделку: Вы перестаете расспрашивать о нем и прекращаете подготовку к судебному процессу, обещая тем самым оставить его в покое; в свою очередь мистер Дивоур отказывается от судебного иска, цель которого — установление опеки над его внучкой. Если Вас это устраивает, Вам надо только сказать мистеру Осгуду: «Я согласен». Он сообщит нам о Вашем решении. Макс намерен в самое ближайшее время вернуться в Калифорнию на своем самолете. У него есть дело, хотя в Тэ-Эр ему очень понравилось, а особенно его порадовало общение с Вами. Он хочет, чтобы я напомнила Вам, что опека несет с собой определенные обязанности, и просит не забывать, что он Вам об этом говорил.

Роджетт.

P. S. Он также напоминает, что Вы не ответили на его вопрос — сосет ли Ваша шлюха? Макса это очень интересует.

Р.

Я перечитал письмо второй раз, потом третий. Уже вытянув руку, чтобы положить его на стол, я перечитал в четвертый. Казалось, я не мог понять смысла написанного. Пришлось подавить желание кинуться к телефону и звонить Мэтти. Все кончено, Мэтти, сказал бы я. Твое увольнение и мое купание в озере — два последних выстрела в этой войне. Он сдался.

Нет. Полной уверенности у меня еще не было.

Я позвонил в «Уэррингтон» и нарвался на четвертый за этот вечер автоответчик. Дивоур и Уитмор попусту пленку не тратили, и ледяной голос предложил мне оставить сообщение после сигнала.

— Это Нунэн, — начал я. Более ничего сказать не успел, потому что раздался щелчок, словно кто-то снял трубку.

— Купание вам понравилось? — послышался в трубке насмешливый голос Роджетт Уитмор. Если б я не видел ее во плоти, то мог бы представить себе, что говорит со мной женщина а-ля Барбара Стэнуик[105], холодная красавица, сидящая на красном бархате дивана в перламутровом вечернем платье, с трубкой в одной руке и мундштуком из слоновой кости в другой.