Космическая станция "Василиск" - Вебер Дэвид

Этой-то минуты ей и не хватило. Доминика оглянулась назад, и во рту пересохло. Она не могла слышать гонга в вакууме отсека, но видела множество кроваво-красных огоньков на панели. Реактор был запущен, разгонялся он молниеносно, и времени, чтобы остановить поток плазмы, не оставалось.

Сантос прокатилась по палубе, стараясь не думать. Она знала, что делать, и протянула руку к красному переключателю на переборке.

* * *

— Боже, мы достали ее, — вскричал Джамал. — Мы достали эту суку!

* * *

Заряды аварийного отстрела разнесли переборки в носовой части за микросекунду до того, как сработала катапульта реактора. Задержка, пусть ничтожная, требовалась, чтобы неустойчивый реактор не встретился с неповрежденной переборкой и не выбросил плазму внутрь корабля. Но, как ни мала была задержка, она оказалась слишком длинной.

Доминика Сантос, Аллен Мэннинг и Анжела Эрнхардт погибли мгновенно. Угасающее поле реактора упало окончательно именно в тот момент, когда реактор вылетал за пределы корабля, и ужасное пекло звездных недр выплеснулось и в отсек, и наружу. Носовая часть испарилась вместе с семьюстами квадратными метрами внешней обшивки «Бесстрашного», второй ракетной установкой, третьим лазером, первым блоком противоракетной защиты, первым радиационным щитом, всеми передними датчиками контроля огня и передними левыми генераторами гравистен, а вместе со всем этим погибли сорок два из оставшихся членов экипажа. Крейсер, как безумный, вильнул вправо.

Хонор вцепилась в командирское кресло, ощущая агонию корабля, как свою собственную. Пульт аварийного контроля молчал. Главный тактический дисплей отключился, когда сгорели передние датчики. Страховочный контур рулевого Киллиана не выдержал, и тот вылетел из кресла вперед, ударился о переборку и тихо сполз по ней. Бедняге почудилось, будто все аварийные сигналы корабля разом вспыхнули у него в глазах.

Хонор пристегнулась покрепче и стиснула зубы.

* * *

— Смотрите, сэр! — воскликнул Джамал.

— Вижу.

Коглин попытался скрыть восторг, но получалось плохо. «Бесстрашный» уходил вбок, прекратив огонь. Он не знал наверняка, куда попал лейтенант, но в любом случае, похоже, они видят крейсер в последний раз.

Но крейсер еще жил. Импеллерный клин его едва трепыхался, но не гас и даже кем-то управлялся. Коглин смотрел на разбитый корабль, а в душе кипело что-то горячее и примитивное. Теперь он мог уйти. Но «Бесстрашный» еще жив, и не просто жив, а превращен в груду кровавых обломков. Если оставить его за спиной, это даст Королевскому Флоту Мантикоры не только записи, доказывающие что «Сириус» был вооружен.

Коглин почувствовал опасность своих эмоций и попытался справиться с ними. То, что произошло здесь, — явный военный конфликт, двух мнений быть не может, и Хевен открыл огонь первым. Но об этом не знает никто, кроме «Сириуса» и «Бесстрашного», а тот теперь беспомощен.

А мертвые, подумал Коглин, молчат.

Он уговаривал себя взвесить все возможности, спокойно и хладнокровно оценить обстановку, но знал, что все это ложь. Он слишком натерпелся от этого корабля, чтобы рассуждать бесстрастно.

— Подойдем-ка поближе, Джамал, — хрипло велел он.

* * *

— …ничего вообще не осталось, — докладывал севшим голосом Алистер МакКеон через центральный пульт аварийного контроля. — Левый борт уничтожен до двухсотого шпангоута. Мы потеряли энергетические торпеды и лазер номер два на правом борту, но там хотя бы гравистена работает.

— А двигатели? — спросила Хонор.

— Пока работают, но это ненадолго, мэм. Несущее кольцо импеллера разбалансировано. Не думаю, что нам удастся удержать его дольше пятнадцати минут.

Хонор осмотрелась. При виде разгромленной рубки в душу заполз ужас. Корабль погибал, погибал по ее вине. В результате ее отказа остановиться вовремя, недостаточной храбрости и расторопности.

— «Сириус» разворачивается, шкипер. — Рафаэль Кардонес, видимо, оберегая сломанное ребро, неуклюже сидел боком и упорно вглядывался в то, что осталось из показаний его датчиков. — Они возвращаются к нам!

Взгляд Хонор остановился на штурманском дисплее. Он не обладал точностью тактического, но по крайней мере работал, и на нем виднелась злая красная точка — рейдер, вибрирующий от резкого сброса скорости. Итак, Коглин для надежности решил вернуться.

— Шкипер, если мы подойдем вплотную, я смогу дать несколько выстрелов из бортовой ракетной установки, — предложил Кардонес, но Хонор покачала головой.

— Нет.

— Но, шкипер!

— Этого мы делать не станем, Раф, — тихо сказала она.

Кардонес с трудом обернулся и недоверчиво уставился на нее, а Хонор улыбнулась ему, сверкнув карими глазами.

— Не надо пока ничего предпринимать. Подпустим их поближе… и готовьте гравикопье, — очень мягко закончила она.

* * *

Кровь стучала у Иохана Коглина в ушах. Его корабль несся на всех парах. «Бесстрашный», прихрамывая, разворачивался влево, правым бортом к «Сириусу»… Даже с учетом разбитого узла они догонят крейсер в пять минут.

Джамал молча колдовал над пультом ракетной защиты и вздохнул с облегчением, когда рейдер развернулся в сторону крейсера неповрежденными передними датчиками — поскольку побаивался возможного залпа с правого борта «Бесстрашного».

Но недавний преследователь молчал, и Коглин почувствовал, как в груди закипает мстительный смех. Он оказался прав! Вооружение крейсера уничтожено — ни один капитан не упустил бы случая дать залп всем бортом в прямо в разверстую пасть импеллерного клина!

«Сириус» завершил маневр, развернув фронт клина в сторону от «Бесстрашного», сузив его и подставив крейсеру левый борт. Расстояние стремительно сокращалось, и улыбка Коглина превратилась в оскал.

* * *

— Дистанция пятьсот тысяч, — напряженно произнес Кардонес. — Скорость сближения три тысячи триста девяносто два километра в секунду.

Хонор кивнула и повернула штурвал. Подбитый корабль ворочался, как подыхающая акула, а на него хищной косаткой мчался «Сириус».

— Четыреста восемьдесят пять, — продолжал отсчитывать Кардонес, — четыреста семьдесят пять, четыреста шестьдесят, четыреста сорок пять. Скорость сближения четыреста два… один километр в секунду. Время до энергетического удара одиннадцать и девять десятых секунды. До гравитационной атаки восемьдесят две и шестьдесят пять сотых секунды.

— Приготовить гравикопье, — тихо приказала Хонор, лихорадочно гадая, подойдет ли враг на нужное расстояние. А вдруг он остановится? У него осталось меньше полутора минут, чтобы принять решение. Если за это время по нему не выстрелят…

Она застыла у штурвала, правая рука в перчатке чуть касалась рычага управления; глаза, не отрываясь, следили, как сокращается дистанция.

* * *

— Дай ей бортовой с четырехсот, — негромко приказал Коглин. — Посмотрим, как ей это понравится.

* * *

— Четыреста ты…

Не дожидаясь завершения фразы, Хонор резко положила «Бесстрашный» на борт.

* * *

— Дьявол!

Коглин врезал кулаком по подлокотнику кресла, когда крейсер внезапно повернулся. Черт возьми, не знала же Харрингтон, когда он выстрелит? Но она опять ушла. Идиотка только затягивает агонию, но не похоже, что она это понимает. При повороте крейсер подставил «Сириусу» непробиваемое из-за импеллерных полос днище — словно прочел его мысли. Капитан хевенитов ожидал чего-то подобного, но настроения это ему ничуть не улучшило.

* * *

Борт «Сириуса» расцвел залпами, и Хонор на долю секунды опоздала увернуться. Нижние импеллерные полосы отразили ракеты, но два лазера попали в цель. Боковой щит отклонил и ослабил их, но не до конца, и крейсер содрогнулся. Лучи проникли в глубь корпуса и уничтожили единственную уцелевшую ракетную установку и две энергетические торпеды.

Но корабль выжил… и гравикопье тоже.

* * *

— Так ее, черт подери! — крикнул Коглин. — Ближе, Джамал!

— Есть, сэр.

* * *

Хонор следила за отсчетом таймера, голова была ясной и холодной. Она сознавала недопустимость ошибки. Уцелевшие датчики не могли с точностью отслеживать «Сириус» сквозь нижние импеллерные полосы. Текущий вектор «Бесстрашного» давал рейдеру четыре возможности: отступить и прервать бой; лечь на бок относительно крейсера и обстрелять его из бортовых орудий, проходя над ним; зайти либо с носа, либо с кормы. Выбор имелся широкий, но Хонор ручалась кораблем и собственной жизнью: Коглин зайдет с носа. Классический маневр, инстинктивно приходящий в голову любому офицеру! Кроме того, противник знал, что ее носовые орудия разрушены.

Но если он собирается поступить именно так, то должен выйти в положение… сейчас… вот-вот… есть!