Трибьют - Нора Робертс

— Ладно, — Силла демонстративно отвернулась и вставила ключ в навесной замок амбара.

Оливия Роуз Брюстер появилась на свет в 2:25 пополудни.

— Мэтт на седьмом небе, — сказал Форд, когда они подъехали к больнице. — Раздает жвачку с глупой улыбкой на лице. Малышка очень симпатичная, с черными волосами. Итон родился лысым, как мой дядя Эдгар, но девочка — у нее копна волос.

— Похоже, дядя Форд тоже очень доволен.

— Это радость. Огромная радость. Джози выглядела усталой, когда я зашел к ней сразу после родов.

— Удивительно. Она должна была выглядеть как фотомодель, после того как вытолкнула из себя восемь фунтов и пять унций…

— Ладно, ладно. Не нужно подробностей. — Он с трудом нашел место на больничной автостоянке. — Я поговорил с Мэттом, пока ты была в душе. Он говорит, что с ними обеими все в порядке.

— Как приятно приезжать сюда по такому радостному поводу, — она скользнула взглядом по этажу, где находилось отделение реанимации.

— Ты разговаривала с Шанной, после того как она вернулась из поездки?

— Нет.

— Она очень довольна, — он взял Силлу за руку, когда они пересекали стоянку. — Она говорит, что Стив хорошо выглядит. Почти набрал потерянный вес и теперь похож, как она выразилась, на римского гладиатора. Пользуется тростью, только если устанет.

Форд открыл тяжелую стеклянную дверь.

— Я отправила ему по электронной почте фотографии дома. Нужно еще сфотографировать кухонную мебель. Зайдем сначала в магазин подарков. Подарки для мамочки и новорожденной принцессы.

— Я уже принес ей цветы, — возразил Форд, — и большого розового плюшевого мишку.

— Восемь фунтов четыре унции…

— Хорошо, в магазин подарков.

Нагруженные цветами, воздушными шариками, «музыкальной» овечкой и стопкой книг для новоиспеченного старшего брата, они вошли в палату.

Джози сидела в кровати и держала на руках запеленутого младенца в розовом чепчике, из-под которого выбивались черные волосики. Брайан разворачивал жвачку, а Мэтт фотографировал жену и дочь.

— Еще посетители, — просияла Джози. — Силла, ты разминулась с отцом и Патти.

— Я пришла не к ним, — она наклонилась над кроватью. — Привет, Оливия. Она красавица, Джози. Ты славно потрудилась.

— Эй, у нее мой нос и подбородок, — воскликнул Мэтт.

— И она такая же болтушка. Хочешь подержать ее, Силла?

— Я думала, ты не предложишь. Меняемся. — Она положила овечку на кровать и взяла ребенка. — Вы только посмотрите. Посмотрите, какая прелесть. Как ты себя чувствуешь, Джози?

— Хорошо. Правда хорошо. В этот раз всего семь с половиной часов. С Итоном было в два раза больше.

— Мы тут принесли кое-что для старшего братца, — Форд выложил на край кровати книжки-раскраски.

— Как здорово! Мои родители только что увезли его к себе на обед. Он выглядит таким взрослым, сильным. С трудом… О, это все еще действие гормонов, — добавила она, вытирая наполнившиеся слезами глаза.

— Так, все в сборе! — воскликнула Кэти, когда они с Томом вошли в палату с букетом розовых роз. — Дайте мне взглянуть на этого чудесного ребенка.

Силла послушно повернулась.

— Посмотри на эти волосы. Том, ты только посмотри на эту прелесть.

— Прямо картинка, — Том положил цветы среди целой горы других букетов и хлопнул Брайана по плечу. — А ты когда подаришь нам такого же? Уже два очка в пользу Мэтта. К тебе это тоже относится, Форд.

— Сачки, — согласилась Джози и протянула руки, чтобы взять Оливию.

— У меня очень высокие требования, — сказал Брайан. — Мне нужна женщина, которая была бы таким же совершенством, как моя мама.

— Удобный предлог, — заметила Кэти, подошла к Брайану и поцеловала его в щеку. Потом повернулась и поцеловала Мэтта. — Поздравляю.

— Спасибо. Мы думали, что еще неделя. Когда утром позвонила Джози, я подумал, что она хочет напомнить мне, чтобы я купил сливочное мороженое с карамелью и кокосовой стружкой. Она съедала горы этого мороженого.

— Мне так хотелось! — со смехом сказала Джози.

— А у меня это были арахисовые леденцы. Море арахисовых леденцов. Удивляюсь, как я не лишилась всех зубов.

— Ты больше не прикасалась к ним после рождения Брайана, — заметил Том.

— Наверное, пройдет много времени, прежде чем я смогу смотреть на кокосы, — Джози погладила Оливию по щечке. — Слава богу, что не нужно ждать еще неделю.

— И ты сможешь показать малышку на празднике у Силлы. Мы все ждем его с нетерпением, — добавила Кэти, повернувшись к Силле. — Можно сказать, что твой дом — это твой ребенок.

— Только без розового плюшевого мишки и белого платьица, — согласилась Силла.

Мэтт снова принялся раздавать жвачку.

— Я вынужден сегодня взять выходной. Мы только начали вешать кухонные шкафы. Как там дела?

— Осталось установить витрину, навесить двери, поставить краны. Тогда все будет готово для столешниц, когда их доставят.

— Я собираюсь устроить совет с Патти и матерью Форда. А если ты его уговоришь, — сказала Кэти Силле, — Том приготовит свои фирменные ребрышки.

— И чем они так знамениты? — улыбнулась Силла.

— Все дело в приправе, — заявил Том. — Семейный секрет.

— Не раскрывает рецепт даже мне.

— Он передается только от отца к сыну. Многие пытались разгадать эту тайну, но никто не смог. Нам пора идти, Кэти.

— Мы обедаем с друзьями. Тебе нужно отдохнуть, Джози. Завтра, когда буду здесь, загляну навестить тебя и твое сокровище.

Прощание заняло несколько минут. Когда Силла и Форд вышли из палаты, Силла почувствовала, что в ее кармане лежит жвачка.

— Как здорово, что ваши родители — твои, Брайана, Мэтта — так близки со всеми вами. Прямо как одна семья.

— Мы росли вместе, и Шанна тоже. Ее родители развелись лет десять назад. Оба завели новые семьи и уехали.

— Но три из четырех пар вместе. Больше, чем в среднем по стране. Они выглядят такими счастливыми. Мэтт и Джози. Прямо видно, как их глаза лучатся счастьем. Сколько они женаты?

— Кажется, около шести лет. Но они вместе гораздо дольше. Послушай, если ты хочешь, чтобы мы куда-нибудь заехали пообедать, так и сделаем, — он постучал пальцами по рулю. — Но я бы предпочел пообедать дома.

— Я согласна. Что-то не так?

— Нет. Все в порядке, — за исключением натянутых, как струна, нервов, подумал он. Внезапно его пронзило неотвратимое осознание того, что он должен сделать следующий шаг, следующий ход.

И неважно, готов он к этому или нет. Время пришло.

Он налил два бокала вина и принес их на веранду, где сидела Силла. Она рассеянно гладила Спока и разглядывала дом по ту сторону дороги.

— Первый слой краски на фасаде первого этажа и веранде не верх совершенства. Но выглядит чисто. И служит символом заботы и участия. Это было так странно, Форд, так странно. Вешать шкафы с одним из парней Мэтта, зная, что отец на заднем дворе счищает со стен старую краску, а Энжи красит фасад новой. В обед появилась Патти с кучей бутербродов. Не успели мы их проглотить, как она взялась за кисть. Я просто не знаю, что думать и как к этому относиться.

— Это семья, Силла.

— Наверное. Большую часть моей жизни семья была иллюзией. Декорацией. В детстве мне часто снилась мама. Странные, яркие сны. Но в них всегда была она, как часть этой иллюзии, смесь ее и Лидии — актрисы, которая играла мать Кэти.

— Мне это кажется абсолютно нормальным, учитывая обстоятельства, в которых ты росла.

— Психоаналитик говорил, что мое подсознание смешивает их, потому что я была недовольна реальностью. В самую точку — только все было еще сложнее. Мне хотелось совместить оба этих мира. Но я хотела быть там собой, а не Кэти. Силлой. У Кэти была своя семья — по крайней мере, восемь сезонов.

— А у Силлы ее не было.

— Была. Но это была довольно непрочная конструкция, — сказала она. — Позже я отказалась от нее. Пришлось. А приехав сюда, я опять растерялась. Я странно себя чувствую, пытаясь определить, как войти в семью, как присоединиться к ней на этом этапе.

— Стань моей.

— Что?

— Стань моей семьей, — он поставил на стол между ними коробочку с кольцом. — Выходи за меня замуж.

На несколько секунд она лишилась способности думать и говорить, как будто внезапно получила удар по голове.

— Боже, Форд.

— Это не ядовитое насекомое, — сказал он, когда она отдернула руки. — Открой ее.

— Форд.

— Открой ее, Силла. Ты не должна прогонять парня, когда он делает тебе предложение. Прими или откажи, но не прогоняй.

Она медлила, и Спок тихонько зарычал, ткнувшись головой в ее лодыжку.

— Просто открой.

Она послушалась, и в мягком свете сумерек кольцо засияло, словно мечта. Чистая, прекрасная мечта.