Опиумные войны. Обзор войн европейцев против Китая в 1840–1842, 1856–1858, 1859 и 1860 годах - Александр Бутаков

Крымская война показала неоспоримые преимущества нарезного оружия перед гладкоствольным. Дальность, точность полета снаряда (пули) меняли представления о войне, впрочем, армии как всегда реагировали на перемены с некоторым опозданием.

Итак, в 40–50-е годы английская армия оказались оснащена нарезным винтовками системы Минье-Притчетта и различными ее модификациями. Несмотря на опыт Крымской войны, французы не так быстро принимали на вооружение нарезное оружие, по-прежнему считая, что главной «страшной» (как говорил Наполеон III) силой пехоты является штык. Ко времени второй «опиумной» войны нарезные ружья являлись стандартным оружием лишь пеших шассеров (егерей), предназначенных для боя в расыпном строю.

Что касается артиллерии, то здесь еще только начиналось триумфальное шествие нарезных систем. Лишь отдельные французские и английские батареи были оснащены нарезными орудиями (например, пушками системы Армстронга), чья дальнобойность достигала 3000 м, а точность огня превышала гладкоствольную в 5 раз. Однако из-за сложностей с эксплуатацией дульнозарядных нарезных орудий они стали по-настоящему вытеснять гладкоствольную артиллерию лишь на рубеже 50–60-х гг., когда появились первые казнозарядные системы.

Обмундирование войск становилось все более приближенным к реалиям технологической войны: роскошные кивера вкупе с медвежьими шапками гренадеров уходили в прошлое, возрождаясь только на парадах. Зато тактика времен наполеоновских войн так до конца и не изжила себя. Уроки «окопной войны» под Севастополем не принесли плодов: во время франко-итало-австрийской войны 1858–59 гг. в атаку вновь шли колонны, предваряемые стрелковыми цепями.

Хотя англичане в момент приближения к линии обороняющегося противника и строились уже в две шеренги (те же французы сохраняли трехшеренговое построение), однако это было только первым шагом к совершенно новым методам ведения войны и, соответственно, подготовки солдат. Понадобятся три знаковых для военной истории XIX столетия события: австро-прусско-итальянская война 1866 г., франко-прусская война 1870–71 гг. и, наконец, Гражданская война в США, прежде чем из тактики будет окончательно вычеркнуто правило «Пуля – дура, штык – молодец!».

Но в противостоянии с китайской армией все эти недочеты какой-либо роли не сыграли. Огневое превосходство европейских войск было настолько велико, что китайцам удавалось завязать борьбу лишь в случае, если их позиции были усилены естественными преградами и фортификационными сооружениями. Поскольку обе европейские армии имели в 50-х гг. богатый боевой опыт[87], а в их рядах было большое количество ветеранов, сражавшихся против восточных армий, союзников не могло смутить даже подавляющее численное превосходство неприятеля. Как когда-то конкистадоры Кортеса и Писарро, войска генералов Монтобана и Хоупа Гранта могли не считать врагов.

Еще более разительные изменения произошли в военном флоте. Английские и французские эскадры еще не отказались от линейных кораблей и многопушечных фрегатов. Однако все подобные суда, имевшие современную постройку (то есть постройку 50-х годов), были снабжены паровой машиной и имели гребной винт, который позволял им во время боевых действий не зависеть от ветра и течений.

Вообще винтовые суда все более вытесняли колесные пароходы: они были менее уязвимы и более подвижны. Постепенно паровой механизм перестанет являться вспомогательным средством; вскоре не винт или колесо будут дополнительным способом передвижения, а парусное оснащение.

Особенный интерес представляют действия канонерских лодок, в частности французских цельнометаллических. Хотя о постройке цельнометаллических судов говорили еще с 20-х годов XIX века[88], французские канонерские лодки стали первыми железными кораблями, которые на деле доказали свою «профпригодность». Становилось ясно, что суда нового поколения предоставляют вооруженным силам невиданные доселе возможности. Они могли проникать в такие реки, которые до этого казались совершенно закрытыми для действий европейского флота, причем металлическая конструкция делала их менее подверженными неприятельскому огню. Все это создало идеальные условия для рейда европейского экспедиционного корпуса в глубь территории Китая.

Генерал Хоуп Грант

Из военачальников, участвовавших в кампании 1860 г., наибольшего внимания заслуживает генерал Джеймс Хоуп Грант. Родившийся в 1808 г. Грант с молодости был очень набожным человеком и нередко увлекал своим религиозным умонастроением окружающих. Несмотря на это, из него получился отличный офицер, а затем решительный и самостоятельный командующий армией. Хотя Грант и не прошел школу наполеоновских войн, но, возможно, именно по этой причине он оказался свободен от рожденных последними тактических предрассудков и стал одним из самых выдающихся английских генералов, участвовавших в колониальных войнах XIX в.

Первым настоящим испытанием для Гранта стали китайские кампании 1841–42 гг., в которых ему довелось участвовать в чине бригадного майора[89]. С 1844 г. Грант вернулся в 9-й полк ланшеров (в котором служил с 1826), располагавшийся в Индии, и сражался в его рядах во время как первой, так и второй Сикхских войн. Упоминавшаяся уже нами битва при Чилианвале не стала темным пятном на его репутации. Хотя Грант и состоял в бригаде бездарного генерала Поупа, однако не участвовал в печально известной атаке последнего, когда полторы тысячи английских всадников потеряли из-за пересеченной местности порядок и бежали, едва на них бросился немногочисленный отряд сикхов.

Победа при Гуджрате сняла с армии Гофа сомнительные лавры Чилианвала, и вскоре Грант, получивший к тому времени чин лейтенанта-полковника, стал командиром «своего» 9-го полка.

Настоящая слава пришла к Гранту во время подавления сипайского восстания. В мае 1857 г. он получил под свое начало кавалерийскую бригаду, расквартированную в Амбале (к северу от Дели), которая имела задачу отбить у восставших столицу Индии. Для небольшого соединения это было совершенно невыполнимым предприятием. Однако по дороге к Дели Гранту удалось рассеять несколько группировок восставших, а когда англичане собрали под стенами этого города достаточные для штурма силы, его конные полки приняли участие в решающих боях 14–19 сентября.

После этого Грант возглавлял различные подвижные группировки, сыгравшие заметную роль при освобождении Лакхнау, в битве при Канпуре, во время маневренной войны против таких командиров повстанцев, как Бахадур-хан, Ахмед-шах и т. д. В некоторых схватках его летучим отрядам противостояли многократно превосходящие силы повстанцев, однако Грант в любой ситуации выходил сухим из воды. Лорд Клайд, руководивший подавлением восстания, очень выделял 50-летнего вождя английской кавалерии, и после окончания восстания Хоуп Грант получил чин генерал-майора.

В 1860 г., когда возник вопрос о кандидатуре командующего английским экспедиционным корпусом, предназначенным для новой экспедиции в Китай, достаточно быстро остановились на Гранте, как офицере, проявившем себя наилучшим образом именно в стремительных и неожиданных операциях.

Во время краткой, но напряженной китайской кампании он проявил себя и решительным, и в высшей степени благоразумным военачальником. О последнем свидетельствуют хотя бы разногласия Гранта с французским генералом Монтобаном по поводу порядка овладения ключевыми для исхода кампании фортами в нижнем течении р. Байхэ. Принятый в конце концов союзниками английский план позволил им достичь успеха быстро и без особых потерь.

В 1862 г. Грант возглавил Мадрасскую армию в Индии. Спустя три года его положение стало еще более значительным: высочайшим указом он был назначен генерал-квартирмейстером английской Конной Гвардии.

В 1870 г. Грант стал начальником учебного лагеря в Олдэшоте. Вероятно, он сам настоял на этом назначении, так как желал ввести в английской армии те способы подготовки, которые практиковали прусские военные. В частности, Грант требовал, чтобы во время маневров войска разделялись на две группы, становящиеся условными противниками: большинство английских военных теоретиков и практиков того времени считали подобные «парные танцы» ребячеством. Однако во время учений 1871–73 гг. Гранту удалось показать пользу от своих экспериментов, и к его аргументам стали прислушиваться.

Умер Хоуп Грант 4 марта 1875 г. от болезней, вызванных его многолетней службой в условиях тропического климата.

Китайская армия

Несмотря на опыт прошедших военных кампаний, китайская армия так и застряла уровне XVII столетия. Причин этому может быть названа масса: и косность мышления китайцев того времени, вызванная подчеркнутым традиционализмом их культуры, и отсутствие денег на реформу армии, и сопротивление военных чиновников, не желавших перемен, которые затронули бы характер их службы, и, наконец, гражданская война, бушевавшая практически на всей территории государства Цин.