Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин

точно «пастух» – здоровый жлоб, татуировки, бронежилет, магазинное ружье двенадцатого калибра (не купленное в магазине, ясное дело, а такое, которое можно несколькими патронами сразу заряжать). Знаков различия не было, дикари их не носили. Во лбу – дыра. Надо же! Такую «птицу» завалил!

Увы, магнаты, будь они живы, вряд ли сказали бы ему спасибо по совокупности его дел. Столько он за эти дни наворотил.

Младший даже не остановился, чтобы обыскать тела, только забрал магазин у автоматчика (подойдет к его калашу), да бросил «вертикалку» и подобрал крутое ружье, который был вооружен «пастух». Как более скорострельное. Похоже на «Сайгу», но не «Сайга». Импортное. Помповое, вроде.

И побежал вниз, перепрыгивая через несколько ступенек.

Выйдя во двор, он огляделся. В ушах еще звенело от грохота. В подъезде, где недавно металось эхо выстрелов, теперь пахло кровью и порохом. А еще ему почудилось, что он слышит тихие стоны. Когда он уходил, все лежали без движения мордами вниз. Кровь стекала ручейком по лестнице. И на площадке в полумраке Саша не разбирал, куда поставить ногу. А пол там теперь как на скотобойне. Нечаянно наступил одному доходяге на руку. И ему тогда ещё показалось, что тот не совсем мертв. Ему почудился стон.

«Хрен с тобой».

Возвращаться и добивать не стал.

К счастью, во дворе никого не было. Потому что слегка ошалевший Младший не мог сейчас нормально воспринимать окружающий мир. Этим, наверное, и отличается тот, кто лишь иногда вынужденно берет в руки оружие, от настоящего бойца по духу, для которого убийство – рутина. Саша не считал себя прирожденным воином, а гормональная система организма никакой тренировке не поддавалась.

И если упорядоченную битву в составе подразделения он еще мог выдержать (хотя и отходил потом долго), то такие внезапные встряски переносил очень плохо. Понадобится минимум полчаса, чтобы перестало трясти, чтобы сердце не так колотилось. Вот только никто ему это время давать не собирался.

Младший вдохнул свежий воздух, прислушался. Бой шел где-то не очень далеко, но и не близко.

Затишье продержалось недолго. Через пять минут сзади раздалось резкое:

– Суда! Тута он! Суда, мужики! Мочи казла!

Ему показалось, что он слышит топот множества ног. Подумал, что недобитый как-то оповестил своих корешей. И сюда бежит толпа, даже не таясь.

Вот и думай после этого, почему гуманисты долго не живут.

Саша рванул за угол… когда первый из охотников должен был показаться, он уже свернул. Погоня пробежала мимо. Его не заметили. Только немного отдышавшись и придя в себя, он понял, что погоня была не за ним.

Но всё равно – надо валить. Совсем. Нет времени забирать свое барахло. Бросать все и делать ноги. Теперь уже точно.

Может, через метро? Под землей Младшему всегда было неприятно, будто он страдал клаустрофобией в легкой форме. В темноте богатое воображение рисовало ужасы, помимо обычных опасностей. Он вспоминал рассказы про опарышей длиной со шланг, про гигантских крыс, байки сталкеров про серых и черных гуманоидов.

А был еще Поезд Призрак с последними пассажирами (якобы ездил до сих пор), Ключник, который звенит ключами в давно заброшенных переходах. Но страшнее всех, мол, Школьница, гостья из прошлого, с которой лучше дяденькам не ходить, потому что найдут от них только высушенную оболочку.

Возможно, фольклор Острова базировался на городских легендах и довоенных книжках и фильмах. Александр слышал эти рассказы в «Сучьей норе» от пьяного «пинчера» – наемника из подземной стражи. И все записал для потомков.

О, тот хмырь умел нагнать жути. Особенно когда ему покупали выпивку. Правда, говорят, погиб глупо. Упал пьяный дома, когда суп ел, лицом вниз и в тарелке захлебнулся. А в подземных катакомбах за десять лет ничего с ним не случилось.

Саша вспомнил свои ощущения, когда добывал книжные редкости из менее глубоких подвалов.

Но сегодня есть реальные причины не заходить в подземные коммуникации. Риск повстречать там новые ударные группы оборвышей очень высок. Скорее всего, они уже вырезали всех «пинчеров» и подземелья принадлежат им.

«Думай, думай. Должны быть другие способы».

Переплыть ночью реку вплавь? Может, получится. Но куда деть рюкзак и оружие?

Дальше.

Вроде у Богодула мотоцикл есть… где там его гараж?

Хрена с два… он трепач, как Карлсон и Мюнхаузер! Там, наверное, только одна рама от байка. Да и не выехать на полной скорости, изрешетят. Хоть те, хоть эти.

С такими мыслями Младший вышел с западной стороны к забору Кладбища.

Пост, через который он не так давно (но сколько всего произошло за это время!) переходил на восточную сторону к Баратынскому, был темным, будка разворочена, будто в нее попали из гранатомета, над остатками сооружения поднимался дым.

Привычным способом Саша перелез через ограду места последнего упокоения тех, кого больше не тревожили беды и войны этого мира, и, прячась за деревьями аллеи, пошел вдоль рядов старых надгробий с полустертыми именами. Могли ли эти люди, тихо почившие в мирное время, знать, ЧТО будет твориться над их прахом.

Вскоре, недалеко от приметной макушки церкви, за тополями показался знакомый заборчик особняка.

Ворота открыты, будто приглашая. Прежде чем лезть туда, Саша прислушался. Но кругом было тихо, и ему показалось, что это место еще не затронуто хаосом и вторжением. Двухэтажный новый кирпичный коттедж Денисова тоже смотрелся нетронутым. Дом был построен без всяких украшений, но таким, что, казалось, мог выдержать штурм армии. Только сейчас Младший задумался, что это было не просто так.

Но быстро понял, что ошибся насчет нетронутости: увидел следы от пуль на заборе. И четверых мертвецов, трех в рванине, а одного в таком же, как у него, куртеце. Трое были застрелены, а последний зарублен. Саша так и не понял, оборвыши это или мародеры из городских низов (куртку тот мог тоже позаимствовать). Но кто же автор этих трупов?

Тут он заметил еще одно тело, аккуратно уложенное у забора. Узнал кладбищенского сторожа.

– Он погиб, как герой. Упокой господь его душу, – услышал парень и уже повернулся, вскидывая оружие. Но никого не было. Звук шел из замаскированного динамика, потрескивание выдавало его природу.

– Люк у тебя за спиной в двадцати шагах. Только быстрее, чтобы не засекли.

Крышка открылась сама при его приближении, прямо посредине цветочной клумбы. Земля осыпалась с нее. Лестница уходила вниз, где зажегся неяркий свет. Саша вспомнил, что это − аварийный выход на случай новой ядерной войны, о котором он слышал от хозяина. Оказывается, выход может служить и входом.

Через пару минут