Бестиариум. Дизельные мифы (сборник) - Олег Кожин

Заприметив Астора, один из мужчин приподнялся и неспешно вышел навстречу, небрежно положив руку на пояс совсем-совсем рядом с крупной рукоятью то ли кинжала, то ли просто длинного ножа. Остановился в нескольких шагах и спокойно разглядывал. Темная длинноватая челка падала на глаза, и парень пару раз нетерпеливо поправил ее рукой. Темно-карие глаза смотрели пронзительно и немного устало – в глубине таилась почти затухшая озлобленность и тлела неприкаянность. Узкие губы по виду не были способны на открытую улыбку. Задержав взгляд на десятипалой руке Астора, парень удовлетворенно кивнул и протянул узкую ладонь.

– Меня зовут Уго. Вы Астор, – он не спрашивал, а утверждал.

– Астор, – согласился с улыбкой музыкант. – Давно меня ждете?

– Два дня. Решили с братом немного расслабиться. Да разве в этом городе получится? – Уго махнул рукой. – Унылое место.

– Когда-то было повеселее…

– Когда-то. Не сейчас.

Брат Уго притащил третий шаткий стул. И Астор осторожно уселся – дерево протестующе заскрипело, но выдержало.

– Не бойтесь, – криво ухмыльнулся Уго. – Эти стулья закалены морской солью и ветрами. Ну и временем.

– А как зовут вашего брата?

– Зовите его Молчун.

– Просто Молчун?

– Он к прозвищу привык больше, чем к имени.

Тот утвердительно промычал. И Астор понял, что Молчун попросту немой. Вопроса по поводу странного прозвища не возникло. А о причинах немоты Астор благоразумно расспрашивать не стал.

А то всякое бывает. Например, как у него.

Кто-то может руку сам себе случайно топором отмахнуть, кому-то мачете срубят, а кто-то и с Глааки пересечется на берегах туманного Альбиона. Пути потерь разные, но вспоминать о них всегда неприятно.

Поздний завтрак проходил в безмятежном молчании. Музыкант не подгонял Уго – придет время, сам расскажет что и как. В конце концов, им всем нужно было оказаться на вершине Корковаду. Только братьям надо попасть в сам храм Апхум-Зхаха, Астору же нужно обойти сооружение и выйти на сторону горы, противоположную Рио. Там, за отвесным обрывом, – Стена Смеха.

Ухватив бутыль за узкое горлышко, Уго махнул рукой Астору:

– Пойдем, посидим на берегу. Молчун, проверь наш подарочек Древнему. Через пару часов отправляемся.

Волны неслышно и плавно набегали на серебристый песок пляжа. Крохотные раковины то подкатывались к пенистой полоске, то убегали от нее в глубины. На этом участке пляжа не было тритонов, даже запах тухлой рыбы и гниющих водорослей пропал, сменившись соленой свежестью.

– Хорошо здесь, – пробормотал Астор, усаживаясь на успевший прогреться песок. Вроде и солнца не особо видно, а заднице тепло.

– Хорошо, – согласился Уго. Глотнул из бутыли, протянул музыканту.

Астор хотел отказаться, но потом задумался – а придется ли еще пить вино. Если попасть под длань Апхум-Зхаху, и пепла не останется. И неизвестно, поможет ли «загадочная бутылка» в этот раз. Вопрос в силе ее создавшего: больше она или меньше, чем у Холодного Пламени.

Вино оказалось приятным и легким. Полутона муската и сладость чернослива. Не удержавшись, Астор еще пару раз глотнул, прежде чем передать бутыль Уго.

– Ха! Вот это правильно! – одобрительно воскликнул парень. – Надо радоваться, надо жить, пока можешь.

Выпив, он ткнул бутыль в руки Астора.

– Давай еще!

– Нет. Пока хватит. Сделаем дело, можно будет…

– Не будет, – покачал головой Уго.

– Уверен?

– Ага. Не вернемся.

Астор повернулся к нему и пристально посмотрел в глаза:

– А теперь рассказывай подробно.

К подножию Корковаду они подошли, когда вечер вот-вот должен был захватить город и горы, небо и волны. Солнце цеплялось за вершины далеких скал. Предчувствие грядущего было с привкусом крови.

Перед входом на железнодорожную станцию бродили четверо «опаленных», верных слуг Апхум-Зхаха. Когда-то они были людьми, но отказались от всего человеческого ради служения Древнему. Что им обещано и на что они надеялись, Астор не знал. Обнаженные, безволосые тела «опаленных» покрывал неровный сероватый узор – то ли иней, то ли пепел. Белесые, как будто обваренные кипятком глаза слепо обозревали окружающее пространство, но при этом замечали намного больше и видели намного дальше, чем глаза обычного человека. «Опаленные» охраняли единственный путь к вершине. В принципе, этого было и не нужно – ни один человек в здравом уме не стал бы лезть к храму Апхум-Зхаха. Не жаловал Древний человеческую расу, хоть и расположил святилище над человеческим городом. Только его слуги могли находиться вблизи столба Холодного Пламени. Пусть даже сам Апхум-Зхах обретался не в этом мире.

Уго и Молчун вышли, не скрываясь. И просительно сняли шляпы, подходя к тварям. Сейчас два брата более всего были похожи на затюканных крестьян из глубинки – длинные волосы, опаленная солнцем кожа, сгорбленные плечи. Судя по всему, «опаленные» решили так же. И сильно удивились, когда в руках у людей появились длинные ножи.

Но удивлялись они недолго.

Молчун аккуратно плюнул на голову одного из «опаленных» и пару раз пнул под ребра другого. Затем аккуратно вытер лезвие об одежду убитых.

На задумчивый взгляд Астора Уго пояснил:

– Есть за что. Не этих лично, а вообще.

Музыкант пожал плечами. У каждого свои счеты.

Молчун уверенно направился к небольшому поезду. И, чуть повозившись с замками, скрылся в кабине машиниста.

– Пойдем, Астор, – крикнул Уго. – Надо поторопиться.

Музыкант задержался около бронзовой таблички с цифрами 1884. Разве думали швейцарские инженеры, построившие уникальную дорогу с зубчатым сцеплением, что по ней когда-то будут подниматься только твари Древних, а людям дорога к вершине Корковаду будет заказана? И что вместо фигуры Христа Искупителя в низкие облака будет уходить колонна Холодного Пламени.

Поезд, поскрипывая, медленно двинулся вверх – крутой подъем да четыре километра впереди обещали, по крайней мере, минут двадцать обзорной экскурсии. Астор жадно всматривался в пейзаж, пока еще озаряемый умирающим солнцем.

Красивый город. Даже сейчас.

А ведь Астор успел его увидеть до пришествия Древних.

Темнел сырой и мрачный анклав тритонов. Ярко выделялись верхние районы, где проживали обеспеченные жители. Между ними яркими заплатками расстилались крыши жилищ простых людей. Именно по ним и придется удар, если у братьев всё получится, если те, кто разработал операцию, не ошиблись в предположениях.

Что будет, если пьянице дать понюхать вина? Особенно, если пьяница – гурман, способный различать оттенки и купаж, год и даже настроение винодела. Смешайте по капле тысячи вин, соберите в один сосуд – и чтобы было там на один глоток. Отдайте алкоголику, пусть выпьет, а потом покажите, что совсем рядом, в двух шагах целый винный погреб. Пей, хоть залейся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});