История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика - Алексей Михайлович Величко

формах.

На праздник Вознесения Господне император по традиции направился в храм Богородицы в Пиги, расположенный за стенами Константинополя, а в это же время в столице произошло побоище между горожанами и армянскими солдатами, входившими в царскую гвардию. Волнение удалось унять, но по возвращении царя в столицу ему пришлось выслушать много нелестных слов в свой адрес со стороны константинопольцев. Многие открыто его поносили, а какая-то женщина даже бросала камни в св. Никифора[511].

В ноябре 969 г. к императору, сохранившему склонность к общению с монахами, явился посланник безымянного святого старца, передавшего св. Никифору письмо. В нем старец написал, что ему открыто Богом время кончины императора, которая случится уже в декабре этого года. Такое известие повергло императора в тревогу: он перестал спать на царской ложе, ночью уединялся на полу, покрытом звериными шкурами, укрываясь сверху плащом монаха Михаила Малеина. Вскоре ему пришлось испытать еще одну утрату — умер его отец 90-летний Варда Фока.

После погребения отца император имел разговор с императрицей Феофано, слезно умолявшей царя простить Иоанна Цимисхия. Она напомнила царю о прежних заслугах опального полководца, его родстве с императором и воззвала к доброте и справедливости св. Никифора. Как обычно, мольбы царицы растрогали василевса, и он распорядился немедленно вернуть Цимисхия из ссылки. Получив аудиенцию у императора, Цимисхий просил прощения за свои неразумные поступки, оскорбляющие величие царя, и был прощен. Более того, ему разрешили беспрепятственно бывать в Большом дворце каждый день. Святой Никифор II не знал, что только что своими руками подготовил собственную кончину[512].

Слишком редко бывая в столице, император упустил из виду свою супругу, которая уже давно размышляла о грядущих перспективах для себя и своих детей. Как хитрая и опытная интриганка, она прекрасно понимала шаткость власти св. Никифора, чьи победы в значительной степени были ослаблены указанными выше причинами. Аскетичный и «излишне» благочестивый св. Никифор быстро надоел ей, и, несмотря на все старания и притворство Феофано, между супругами стали мелькать первые нотки взаимного недовольства[513]. Кроме того, подрастали ее дети, и она вполне допускала, что св. Никифор может попытаться устранить их от власти. Что делать — каждый мерит по себе, и роковой женщине нелегко было понять благородную душу св. Никифора, не способного на такой поступок. И Феофано решила найти замену Фоке на царском престоле.

Для того чтобы заговор против императора имел шансы на успех, нужно было найти повод и лиц, способных физически устранить св. Никифора II. Повод нашелся быстро — императрица умело распространила легкий слух, будто царь желает ослепить Василия и Константина, дабы ни с кем не делить императорство. Затем она остановила свой взор на Иоанне Цимисхии, имевшем все основания считать себя обиженным, хотя бы и заслуженно.

Вступив с ним в тайную переписку, она нашла подтверждение своим догадкам — Цимисхий готов был рискнуть всем ради императорской диадемы. Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что молодой и полный сил мужчина, к тому времени уже овдовевший, быстро увлекся красивой женщиной, чье умение обольстить любого представителя противоположного пола было безгранично. В свою очередь 45-летний элегантный и горячий мужчина стал настоящей и последней любовью Феофано. После того как тайный союз был скреплен взаимными обещаниями и страстью, императрица начала действовать. Первая часть плана — возвращение Иоанна Цимисхия в Константинополь, как мы видели, была реализована без больших проблем. Наступило время для реализации второй стадии плана.

Когда Иоанн обосновался в столице, он, не медля, сформировал вокруг себя небольшой кружок доверенных помощников, куда вошли обиженный императором Михаил Вурца и полководец Лев Педиасма, представитель старинного аристократического рода. Через тайные ходы, которыми регулярно пользовался Цимисхий — очевидно, их любовная связь с императрицей приняла устойчивые формы, заговорщики прошли в покои Феофано и устроили совещание с целью определить план устранения св. Никифора от царства. Все быстро сошлись во мнении, что самым надежным способом является убийство, и наметили сроки совершения этого преступления. Примечательно, что буквально накануне этого события, исход которого являлся уже предопределенным, император получил письменное анонимное предупреждение о том, что в покоях царицы находятся вооруженные заговорщики, собирающиеся его убить. Он поручил своему слуге проверить все помещения на женской половине дворца, но тот в силу неведомых причин не выполнил поручения св. Никифора II.

Между тем заговорщиков мучили сомнения в успехе затеянного предприятия. В частности, они опасались, что император запрет двери в свою спальню и тогда все дело рухнет. Им вызвалась помочь все та же неутомимая царица, которая не знала преград, когда речь шла об ее интересах[514]. Можно только удивляться цинизму и хладнокровию Феофано. Вечером 10 декабря 969 г., непосредственно перед убийством императора, она, как обычно, зашла в его опочивальню и сообщила, что ей необходимо устроить болгарских царевен — невест ее сыновей Василия и Константина. «Я позабочусь о них, — сказала Феофано царю, — а потом приду к тебе. Вели не запирать дверь в твою спальню — я вернусь и сама ее запру»[515]. С кроткой и многозначительной улыбкой она вышла, а св. Никифор, предавшись молитве Богу, только под утро уснул перед иконами Спасителя, Богородицы и Иоанна Крестителя — физическая усталость взяла свое.

В это время заговорщики вышли из тайной комнаты, где их прятала Феофано, и, прокравшись по дворцовым покоям, ворвались в опочивальню царя. Было 5 часов утра 11 декабря, темно, шел густой снег, и заговорщики не сразу разглядели, где находится св. Никифор. Его постель была пуста — Цимисхий и остальные убийцы не знали, что царь привык спать на полу, и решили, что императора кто-то предупредил об опасности. Но тут один из слуг Феофано указал им на спящего в дальнем конце спальни императора — заговорщики подбежали к нему и стали пинать ногами его тело. Святой Никифор проснулся и поднял голову, но один из заговорщиков, Лев Валант, также принадлежавший к знатному роду, поразил его сильным ударом меча в голову. Василевс простонал: «Пресвятая Богородица, помоги мне!» — но уже никто не мог помочь ему.

Раненого, истекающего кровью св. Никифора II поволокли по полу к Иоанну Цимисхию. «Скажи, негодный человек, — начал тот свою обвинительную речь, — не я ли поставил тебя на Римский престол, не мне ли ты обязан верховной властью? Как ты мог позабыть о моих благодеяниях и отправить меня в деревню в ссылку, отобрав у меня войско? Говори же, если можешь что-то сказать в свое оправдание!» Но в ответ услышал лишь