Рейтинговые книги
Читем онлайн Ароматы кофе - Энтони Капелла

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 99

— Хорошо, не будем называть это демонстрацией. Назовем это шествием — вряд ли они откажут леди в возможности шествовать.

Шествие было назначено на Пасхальный понедельник. Газеты обозвали его «прогулкой валькирий», а также «вылазкой солдат в юбках», но к тому времени эти уколы не оказывали на Эмили ни малейшего воздействия.

— Не возражаешь, если я пойду с вами? — спросил я.

— Пойди, если хочешь.

— Захватить с собой свой клинок?

— Ну, сомневаюсь, что тебе он понадобится. Мы ведь просто организуем процессию. Главное сражение еще впереди.

Они должны были промаршировать — вернее, прошествовать, — от Трафальгар-сквер к Вестминстерскому дворцу. Там женщины собирались передать свою петицию в Палату общин. Эмили не подозревала, сколько соберется народу. По сообщению «Дейли Мейл», собравшихся было двести человек. Откуда они взяли это количество, Бог их знает: предполагаю, вывели среднее между достаточно крупной цифрой, чтоб не оправдываться перед своими читателями, что мелочь попала на страницы газет, и цифрой настолько малой, чтобы участников процессии никак нельзя было назвать представителями значительной части населения.

Мы собрались перед стартом задолго до объявленного времени. Моей первой мыслью было: организовались они неплохо — на площади уже было полно народу. Но тут я с упавшим сердцем обнаружил, как много мужчин среди топтавшегося вокруг люда. Кажущиеся такими беззащитными на зеленом газоне посреди площади полсотни женщин и несколько сочувствующих им мужчин замерли в нервном ожидании.

Как только мы направились через площадь, нас остановил полицейский.

— Эй, если вы не уберетесь отсюда, я арестую вас за то, что мешаете проходу по тротуару, — сказал он Эмили.

Несколько наблюдавших за нами мужчин бурно зааплодировали.

— Я не на тротуаре, — спокойно сказала Эмили.

— А вот и на тротуаре, — сказал полицейский, грубо схватив ее и переместив на тротуар.

Эмили чуть не задохнулась от возмущения. И тут я услышал со стороны мужчин за моей спиной выкрики:

— Да пихни ты ее!

Кучка мужчин рванула вперед, сталкивая Эмили на мостовую.

Потрясенный я крикнул полицейскому:

— Неужели вы позволите им так обращаться следи?

Он взглянул меня равнодушно:

— Леди? А где она, леди?

Нас было не больше шестидесяти, когда мы наконец начали шествие, а с обеих сторон окружала толпа под двести человек. Некоторые грозили кулаками, некоторые выкрикивали оскорбления, но большинство просто глазело на женщин нагло, как на самок. Мало-помалу враждебность толпы переросла в действия. Две женщины несли развернутый транспарант, на котором был красиво вышито: «Комитет текстильщиц Чешира». На моих глазах трое мужчин ринулись к ним. Вырвав транспарант из рук женщин, они стали его рвать и топтать, пока от него не остались лишь плававшие в луже обломки древка и клочки материи. Несколько полицейских, стоя меньше чем в двадцати футах, молча наблюдали за происходящим.

В нашей процессии мужчин было немного, но толпа особенно ополчилась на нас. Сначала я никак не мог понять, откуда эти странные кудахчущие звуки, пока не расслышал сами выкрики:

— Куд-куда, подкаблучник!

— Ступай на кухню!

Я почувствовал, как Эмили на ходу взяла меня под руку.

— Не обращай внимания!

— Напротив, — сказал я. — Как раз подумал, как это приятно, что меня принимают за твоего мужа.

Когда мы дошли до Вестминстера, толпа начала в нас плевать. Некоторые активисты оказались на удивление меткими. Запускаемые со всех сторон сверкающие плевки, пересекаясь, летели в воздухе. Один шлепнулся на обшлаг жакета Эмили, повиснув слизистой, переливчатой брошью.

— Ничего умней не придумали, — угрюмо буркнула Эмили, вынимая носовой платок.

Мы вошли на Вестминстерскую площадь, подпираемые густой толпой. Впереди, перекрывая дорогу к Палате общин, встал конный полицейский заслон. Видно, нам не разрешалось все-таки передать свою петицию, но нам теперь и назад не было пути.

Повсюду вокруг завывание толпы усилилось, поскольку стоящие к нам ближе, воспользовавшись нашим замешательством, ужесточили свои издевательства. И вдруг без всякого предупреждения справа от нас группа мужчин, взревев, набросилась на участниц шествия, принявшись хватать женщин и валить их на землю.

— Почему полиция бездействует?

— Вон, зашевелились наконец. Смотрите!

И действительно: полицейские вынули свои дубинки. Но с упавшим сердцем я увидел, что они вовсе не оттаскивали бузотеров; их мишенью стали суфражистки. Женские крики заполнили площадь. Никуда скрыться мы не могли — метавшаяся в панике вокруг нас толпа была слишком густа, и хоть мы, как морские водоросли среди камней, проталкиваясь, пробивали себе путь вперед, нас неизменно относило на прежнее место. Синие мундиры и их дубинки были уже в двадцати — в десяти футах, уже достаточно им было дотянуться до нас рукой… Я видел прямо перед собой, как ближайший ко мне полицейский с красной, потной физиономией повалил женщину наземь. Она брыкалась, отбиваясь от него, он ударил ее дубинкой по ногам.

— Спрячься за меня! — сказал я Эмили.

— Это не поможет.

— Все равно: давай!

Повернувшись, я прижал ее к себе, подставив спину под синюю волну, уже готовую обрушиться на нас.

Весь в крови, в кровоподтеках долгие часы я сидел в камере: ждал и раздумывал над происшедшим.

Странная штука преданность. Она может быть сознательной — но также может быть и интуитивной, она может быть решением, вынужденным обстоятельствами. У меня не было причин радеть за женское движение. Но я стоял рядом с ними, когда на них напали, и теперь, совершенно внезапно, осознал естественную справедливость всех их попыток. Если, как утверждали газеты, их требования и в самом деле тривиальны, зачем же тогда властям в своем противостоянии доходить до таких крайностей? Если женщины и в самом деле такие хрупкие, бесценные создания, которых пропускают вперед при входе и ограждают от толпы на тротуарах, тогда почему при малейшем проявлении их несогласия надо избивать дубинками? И действительно ли они — слабый пол, или же этот миф придуман мужчинами, чтобы можно было соответственно с женщинами обращаться?

Я все задавал себе эти вопросы, не находя ответа, как вдруг дверь отворилась. В камеру заглянул полицейский и сказал:

— Пошли со мной!

Как был, в наручниках, я был препровожден по коридору в мрачную комнату, выложенную, как в ванной, белым кафелем. Супруг Эмили сидел за стальным столом. Рядом с ним сидел некто с суровым лицом и в черном костюме.

— Уоллис, — сказал Брюэр, презрительно оглядывая меня с ног до головы. — Мне следовало бы догадаться.

— Догадаться? О чем?

Он откинулся на спинку стула, засунув большой палец в жилетный кармашек для часов.

— Когда мне сообщили, что я арестован вместе с женой, естественно, я пришел в недоумение. Находиться одновременно в двух местах довольно сложно, а уж нарушать общественное спокойствие за пределами Палаты общин, одновременно находясь в ней, разумеется, нечто из ряда вон.

— Уверяю вас, в данной ошибке я неповинен.

— Верно. Вина моя. Я должен был понимать, что некто… или нечто… заразило мою жену этой дрянью.

Его слова показались мне настолько нелепыми, что я расхохотался.

Он мрачно взглянул на меня:

— Что тут смешного?

— Где она?

— Ее освободят по медицинским показаниям.

— Что? Она ранена?

— Это, черт побери, не ваше дело, — рыкнул тип в черном костюме.

— Она страдает истерией. Известно ли вам было об этом, когда вы потащили ее устраивать бунт?

— Истерией? Кто это сказал?

— Я сказал, — отозвался человек в черном.

— Доктор Мейхьюз ее лечащий врач. Выяснилось, что она с некоторых пор уже не посещает предписанные ей процедуры у специалиста. — Брюэр с отвращением смотрел на меня. — Так или иначе, она теперь не будет получать необходимое лечение.

— Если вы причините ей какое-то зло…

— Я отправлю ее в частный санаторий в сельской местности, — перебил меня Брюэр. — Свежий воздух и покой окажут на нее благотворное воздействие. Вы же впредь больше никогда ее не увидите. Надеюсь, я ясно выразился.

— Я намерен написать полный отчет о сегодняшнем шествии, включая незаконные действия полиции, и направить материал в газету, — сказал я.

— Извольте. И вы обнаружите, что ни один редактор в этой стране ваш материал не напечатает. Отведите его обратно в камеру, — кивнул Брюэр полицейскому.

Набравшись наглости, я произнес:

— Весьма сомневаюсь, Брюэр, что вы захотите, чтобы наши отношения с вашей женой стали достоянием общественности.

Я произнес слово отношения с особым акцентом. Я знал, как он это воспримет.

1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 99
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ароматы кофе - Энтони Капелла бесплатно.

Оставить комментарий