Метро 2033: Третья сила - Дмитрий Ермаков

И однажды Лена решилась на побег.

Да и повод для экспедиции имелся более, чем весомый. Внутренний голос, напоминавший про соседний остров, был прав – сходить на остров Крестовский стоило, хотя бы один раз. Несмотря на ужас, внушаемый Лене зловещими «соседями», любопытство, в конце концов, одержало верх. Из рассказов мужчин Рысева поняла, что никто никогда не видел этих загадочных демонов – ни вблизи, ни издалека. Летом попасть на остров Крестовский возможности не было: для этого надо было пересечь реку. Теперь Средняя Невка замерзла, и задача перестала казаться невыполнимой.

Пистолет Стечкина, к которому имелось десять патронов, Борис прятал не очень старательно, держал под половицей. Лена несколько раз видела, как он проверяет оружие. Оставалось дождаться удобного случая. И под самый Новый год он представился. Данзан уснул, сталкеры отправились в лес, пополнять запасы. И Рысева решилась. Она достала АПС, проверила, снаряжен ли магазин, и, намотав на себя всю теплую одежду, какую нашла, отправилась в лес.

«Далеко забираться не буду. Только посмотрю одним глазком на этот Диво-парк», – твердила девушка, пытаясь успокоить сама себя.

Бледный свет угасающего дня с трудом пробивался сквозь густые серые тучи. Город зимой сильно преобразился. Выпавший снег сгладил все углы и неровности, превратил кусты в некое подобие снеговиков, а руины зданий – в праздничные торты. Одно оставалось неизменным: унылая серая хмарь над головой.

Деревья, посаженные на островах еще до войны, когда здесь был парк отдыха, сплелись кронами, образовав плотный купол из корявых веток. Временами Лене казалось, что это руки окаменевших людей, в отчаянии поднятые к небесам. Ноги проваливались в снег по колено. Лыжи или снегоступы сильно выручили бы Рысеву, но первые надел Будда, а вторые забрал Борис. Одно радовало Лену: денек выдался безветренный и относительно теплый.

Рысева легко преодолела реку, выбралась на другой берег и, миновав полуразрушенный вестибюль станции Крестовский остров, приблизилась к воротам парка. Здесь девушка сделала остановку и прислушалась. Никаких криков и воплей слышно не было. Данзан рассказывал, что жуткие звуки особенно громко раздаются по вечерам, в субботы и воскресенья, а в будние дни их иногда не слышно вовсе.

– Как это можно объяснить? – спросила она тогда, и получила стандартный ответ: «Я не забиваю себе голову лишней дребеденью».

«Ну и мужики у меня, – рассуждала Лена, оглядывая руины парка культуры и отдыха. – Под боком творится такое, а им плевать! Опасности, мол, нет – и пес с ним. Не-ет, ребят, так нельзя. Надо разобраться. Обязательно надо».

Собравшись с духом, девушка перелезла через невысокое заграждение.

Согласно карте перед ней должна была лежать центральная аллея, однако за двадцать лет многое изменилось. Аллея заросла кустарником и небольшими деревцами. Снег здесь скапливался всю зиму и не таял даже во время оттепелей. Нечего было и пытаться прорваться через эти буераки без лыж и иного снаряжения.

Лена застыла на месте, лихорадочно соображая, что же делать дальше.

«Что делать? Домой бежать, пока Боря и Будда не вернулись. А то влетит тебе по самое не балуй», – услужливо подсказала совесть.

Из парка все так же не доносилось ни звука. Пытаясь отсрочить решение, девушка огляделась по сторонам, и вдруг заметила справа странную конструкцию, похожую на гигантский маятник, закрепленный между двумя столбами. В самой широкой части «маятник» был увешан скелетами людей. Кто-то словно бы привязал несчастных насильно, да так и бросил в день Катастрофы. Лена сглотнула. Парк развлечений без всяких демонов оказался жутковатым местечком.

Рысева двинулась в обратный путь, дав себе слово обязательно уговорить Бориса сходить сюда на разведку. Выбираясь из парка, девушка наткнулась на еще одно местное «диво»: гигантский чайник в рост человека, на боку которого были нарисованы глаза и улыбка. Снежные шапки, лежавшие на крышке чайника и носике, придавали ему уморительный вид.

«Интересное чувство юмора было у наших предков», – подумала Лена и, забыв о безопасности, рассмеялась во весь голос.

В ту же секунду за ее спиной грянул адский оркестр Крестовского, наводивший ужас на сталкеров со всей округи. Визг, плач, крики о помощи слились в чудовищную какофонию. Источник шума стремительно приближался. Рев нарастал с каждой минутой.

«Приплыли», – выдохнула Лена, покрываясь холодным потом.

Первую мысль – бежать скорее прочь – Лена отмела: она все равно не успела бы спастись, так быстро приближались демоны. Оставалось встретить смерть лицом к лицу. Мертвой хваткой сжимая пистолет, Лена укрылась за забавным чайником. Ствол «стечкина» ощутимо дрожал. Открыть сейчас огонь значило впустую истратить драгоценные патроны. Огромным усилием воли Лена заставила себя успокоиться. Перевела «стечкин» на автоматический огонь. Палец девушки лег на спусковой крючок. Рысева нацелила оружие на развалины ближайшего здания, нелепого замка с башенками – именно оттуда должны были через пару мгновений показаться демоны, от которых в ужасе разбегались бывалые сталкеры.

«И все-таки ты дура, Лен, – сказала себе девушка, готовясь вступить в свой последний бой. – Не смелая, не крутая, а просто дура».

Раздался скрип снега. Кто-то огибал «замок» справа. Демонический хорал, вобравший в себя человеческий ужас и боль, гремел совсем близко.

Вот из-за угла здания показалось несколько фигур. Нелепые, зловещие силуэты, напоминающие высоких людей в серых плащах. Только это были не плащи, а крылья. Захлопали в воздухе жесткие черные перья.

Больше ничего Лена не успела увидеть.

Палец надавил на спусковой крючок. Две пули, выпущенные почти одновременно, ударили в переднего демона, стремительно несущегося прямо на девушку. Существо упало, забилось в агонии на снегу, взметая в воздух мириады снежинок, оглашая окрестности истошными, пронзительными криками.

Закрыв глаза, ничего вокруг не видя, не слыша, Лена нажимала и нажимала на курок, пока «стечкин» не выплюнул последнюю пулю. Больше боеприпасов у нее не было.

Наступила могильная тишина.

Стих ветер. Не скрипели деревья в парке, не кричали идущие в атаку чудовища Крестовского.

Остров в мгновение ока словно бы вымер.

Лена стояла на коленях, плотно закрыв глаза, уронив в снег бесполезный пистолет. Она ждала… чего угодно – нападения с любой стороны, возобновления ужасных криков, да хоть извержения вулкана под ногами. Но вокруг не происходило ровным счетом ничего.

Постепенно Лена осмелела и приоткрыла один глаз.

Вокруг бутафорского замка лежали убитые птицы. Они напоминали цапель: длинные голые ноги, лысые головы, широкие крылья. Снег, который подняли в воздух крылья раненого демона, уже улегся. Тут и там на сплошном белом покрывале, укутавшем землю, виднелись красные кляксы – пятна крови. Никаких следов присутствия любых живых существ, кроме загадочных птиц, Лена не обнаружила.

Растерянная и озадаченная, Лена машинально подобрала АПС, и поплелась по глубокому снегу обратно на остров Елагин.

– Ну, будет мне сейчас распеканция… – печально размышляла она, карабкаясь через заросли.

Борис, как и следовало ожидать, набросился на девушку с упреками.

– Ты чё, сдурела?! – кричал Молот, потрясая в воздухе сжатым кулаком. – У тебя все дома?! Куда тебя черти понесли?!

– Нет никаких чертей, – устало отозвалась Лена. Спорить с Борисом у нее не было никакого желания. Хотелось забраться под одеяло и поспать хотя бы часов пять. – И демонов нет. Есть только птицы, на цапель похожие. Они и издают эти страшные крики. Вот так, мужики, – с этими словами Лена легла на бок и закрыла глаза.

Борис так и застыл с приоткрытым ртом.

– Т-то есть к-как это – н-нет? – пролепетал сталкер.

– А я примерно так и думал, знаешь, – задумчиво произнес Данзан, теребя жидкую бородку. – Чего-то подобного и ждал. Ты когда-нибудь слышал, как орали посетители таких вот, с позволения сказать, парков отдыха? Я слышал. Пыточная камера, я серьезно. Ну, а эти твари… В смысле, их предки жили на острове и научились этим милым звукам подражать. В природе звукоподражание – явление не редкое.

– Бред какой-то! – застонал Борис, хватаясь за голову.

– А версия про демонов – меньший бред? – расхохотался Данзан. – Ладно, пошли. Оставим ее одну. Она большое дело сделала, дружище.

«Кажется, я ее реально люблю, – понял Молот, переводя взгляд с Данзана на спящую Лену. – Так перепугался, словно потерял самого родного человека на свете. А значит, она и есть для меня самое дорогое сокровище. Вот такие дела…»

И Борис, нежно погладив девушку по густым рыжим волосам, в которых запутались древесные почки, осторожно, на цыпочках вышел из комнаты.

Эпилог

Утром тридцать первого числа, в самый разгар предновогодних хлопот, Данзан отвел Лену в сторону и шепнул ей на ухо: