Порочное создание (СИ) - Дарк Дарси

Прикрыла глаза ладонью и попыталась справиться с подступающей паникой. Никогда не мечтала о детях, но всегда была уверена, что в возрасте тридцати-тридцати пяти лет обзаведусь потомством. Один ребёнок — идеальное продолжение рода, на воспитание которого будет дан один шанс — и я не хотела облажаться, как моя мать. Не хотела распыляться на нескольких детей, делить кусок вкусного пирога пополам и мучить себя, стараясь уделить одинаковое внимание каждому. Один ребёнок — идеальный вариант, когда ты вдоволь насладилась молодостью и готова не только брать от жизни, но и дать эту жизнь.

Ан нет. Я ни черта не могла.

— Извините! — воскликнула девушка, случайно задевшая меня локтем при быстрой ходьбе, и искренне испугалась моего протяжного стона.

Отняла ладони от лица и уставилась на виновницу, прервавшую мысленные терзания. Мне хватило секунды, чтобы узнать ту самую, которая обвинила моего брата в изнасиловании и увела бывшего парня. Казалось бы, разве возможно увести бывшего, априори не твоего человека? Этой обладательнице каштановых волос и худощавого тельца удалось. А казалось бы…

— Стефани Грин? — уточнила скорее для хвастовства своей неплохой памятью, ведь прекрасно помнила и её второе имя. Как там мой милый Гарри любил её называть? Скарлетт? Скар? Плевать!

Она узнала меня тоже. Ещё бы! Уверена, являюсь к ней в ночных кошмарах и похищаю принца Гарри в свой страшный замок.

— Стефани Стайлс, — поправила меня, несмотря на испуганный вид, и развернулась в намерении продолжить свой путь.

Не удивлена, честно.

— Ну, привет, куколка!

Я должна её ненавидеть. Да я и ненавидела, рыдая в полицейском участке, вымаливая у Гарри помощи и получая отворот-поворот. Однако сейчас, скользя взглядом по бледной коже, острым плечикам и глазам на пол лица, не испытывала к ней столь сильного чувства. Переболела. Перегорела. Вдруг стало всё равно, даже если бы подошёл мистер Гарри Стайлс и проявил свою любовь к этой куколке.

Стефани споткнулась на моих словах, но покинуть общество не смогла по иной причине — дамочка в белом халате выбежала из кабинета и окликнула свою пациентку, махая прозрачной папкой:

— Миссис Стайлс, вы забыли! — девушка с улыбкой поблагодарила женщину и приобняла, получая в ответ тёплые слова. — Так рада за вас! Ещё раз поздравляю!

Что может быть хуже, когда собственная Судьба тебя ненавидит? Иначе не могу объяснить кучу дерьма, из которого не видно просвета. Вот и сейчас, уставившись на чуть заметный живот Стефани, ощущала, как Судьба лопатой подкидывала новую порцию дерьма. Ещё и ещё, орудуя над плодотворностью почвы, в которую хотелось себя закопать.

— Ты беременна? — глупый вопрос, когда ответ очевиден, хотя бы потому, как она обхватила рукой талию, стараясь скрыться от моего взгляда. Усмехнулась и подняла руки вверх, надеясь, что она поверит в мою безобидность:

— Не бойся, куколка, не укушу, — покачнулась на носках и слишком некстати захихикала, похлопывая себя ладонью по плоскому животу. — А я вот не могу забеременеть! Я эта… Ну-у, пустоцвет, вот кто!

Даже не удивилась, когда она в молчании развернулась и продолжила намеченный путь.

— И ладно, — махнула ей в след и прислонилась спиной к стене, закрывая ладонями лицо. — Катись к чёрту к своему мужу, затарьтесь детскими пожитками и фотографируйте живот каждую неделю!

Главное не позволять слезам выкатиться из глаз, но как бы не старалась лихорадочно тереть глаза, всё равно почувствовала влажность на ресницах. Чёрт!

— Никки, — услышала голос возле себя и в удивлении сфокусировала взгляд на бездонных глазах куколки. — Я тоже долго не могла забеременеть, но это лучшая клиника и врачи отлично знают своё дело. Уверена, они и тебе помогут.

Она, блядь, издевалась? Что за ангел снизошёл ко мне и вселял надежду в окровавленное жестокой правдой сердце? Хотела послать к чёрту девушку, но вовремя себя осекла. Она должна слать к чёрту, но вместо ядовитого тона, презрительного взгляда, пыталась меня… утешить?

— Прости за брата, — сбивчиво пробормотала, разглядывая носки своих кроссовок, но так и не смогла справиться с внутренней стервой. — И за съеденную лазанью прости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Из груди девушки вырвался смешок, с которым скрылась из поля моего зрения. Чёртова лазанья — символизм нашего любовного треугольника, который оказался и не таким уж любовным. По крайней мере, за себя могла со стопроцентной гарантией поручиться.

Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и выйти на улицу в более менее уравновешенном состоянии. Однако какого же было моё удивление, когда около автомобиля Томаса увидела самого хозяина и, чёрт подери, Гарри.

Сердце испуганно ухнуло вниз, заставляя спрятаться за колонну и постыдно подглядывать за неожиданным дуэтом. Секунда, и мой кошмар наяву вышел на уровень трио, когда на горизонте появилась беременяшка-Стефани. Наблюдала, как мужчины пожали друг другу руки, и от подобного зрелища почувствовала тошнотворные позывы. Если бы не диагноз на листке бумаги, который чуть не разорвала в подрагивающих пальцах, подумала бы, что беременна.

Медленно подошла к автомобилю, стоило только парочке свалить к чёрту, и, подобно затравленному зверьку, покосилась на Томаса. Откуда он знал моего бывшего? Как так вышло, что во всём проклятом Лондоне было суждено встретить тени прошлого?

— Никки? — позвал мужчина, когда немного зависла в своих мыслях и не сразу заметила, как мне открыли дверь автомобиля. — Что такое?

— С кем ты разговаривал? — ответила вопросом на вопрос, забираясь в салон. В нескрываемом нервозе поёрзала на кожаном кресле и дождалась, пока мужчина обойдёт автомобиль и сядет за руль.

— Ну? — не выдержала игнора, вызывая удивление Томаса.

— Парень ждал свою девушку, я скучал из-за твоего отсутствия, вот и разговорились, — милостиво удостоил ответа и пальцами коснулся моего подбородка, поворачивая лицом к себе. — Что с тобой? Думал, ты на радостях попросишь любимые виски. Даже навигатор настроил на ближайший паб.

Не смогла сдержать улыбки, находя в словах мужчины не столько иронии, сколько неожиданных милостей. Однако увиденная картина маслом не давала покоя.

— Как она тебе?

— Кто?

— Девушка того парня, с которым ты разговаривал.

Томас непонимающе нахмурился:

— Что за глупости, Ник? Я даже не подумаю отвечать на подобную хуйню!

Пожала плечами и отвернулась к окну, ладонью прикрывая подрагивающие губы. Физически ощущала, как сердце кровоточило, будто я воспользовалась коробком лезвий и распорола не запястье, а грудную клетку.

— Я даже не обратил на девушку внимания, Ник, — услышала голос Томаса и замерла. — Уже как третий месяц не замечаю никого, кроме моей Himbeere.

Я — слабачка. Иначе как объяснить вырвавшиеся из груди рыдания, заставившие уткнуться лицом в колени и протяжно завыть?

Я захлёбывалась в слезах, обвиняя себя в слабости и в противоречивых чувствах, разъедающие сердце, подобно серной кислоте. Как там говорила Лина? Беременные девушки — прекрасные девушки, и мне было сложно отрицать очевидный факт, вспоминая испуганную куколку. Она похорошела за счастливое время, когда мы никаким образом не пересекались в жизни: кости обросли мясом, впалые щёки приобрели живой румянец, а что самое главное — она излучала бешенную энергию, заставляя медсестру выбежать с улыбкой на лице и ещё раз поздравить с пополнением.

Почувствовала болезненный укол в район копчика, заставляющий согнуться пополам и лихорадочно ловить ртом воздух, чтобы оправиться от неожиданного удара. Зависть. Какой бы злодейкой меня не считали, но я искренне завидовала в самом положительном ключе, не имея желания создавать куклу-вуду. Мне тоже хотелось хороших новостей. Всего лишь одна хорошая новость, чтобы увидеть просвет сквозь гущу свалившегося дерьма.

— Эй, Ник, — услышала тихий голос Томаса и сильнее зажмурилась, прокручивая в голове его произнесённые слова. Значит ли это, что я ему дорога? Хоть чуть-чуть дорожит мною, наклоняясь ближе и убирая с лица запутанные влажные волосы?