Мисс Чудо - Лоретта Чейз

— Силы небесные! — воскликнула Мирабель. Она вскочила с дивана, пересекла комнату и окинула Алистера взглядом с головы до ног, будто впервые увидела. — Как я раньше не догадалась? Я поражена. Дорогой мой, ты… — Она всплеснула руками, не находя слов. — Твой галстук!

Алистер взглянул вниз и поморгал глазами. Галстук был небрежно завязан. Как позволил ему Кру выйти из комнаты в таком виде?

Он взглянул на мистера Олдриджа. Тот улыбнулся.

— Если ваша теория верна, то я на пути к выздоровлению, сэр, — произнес он.

— Рад это слышать, — промолвил мистер Олдридж. — И видеть тоже, — добавил он и подошел к книжным полкам. — Поскольку у вас появились явные симптомы выздоровления, буду ждать вас для конфиденциальной беседы у себя в кабинете. Речь пойдет о моей дочери. — С этими словами он вышел из библиотеки.

Лондон

Получив в субботу вечером еще одно письмо экспресс-почтой из Олдридж-Холла, а вскоре после этого выслушав личный доклад убитого горем Джексона, лорд Гордмор узнал обо всем, что произошло за последние два дня.

Он отправил Джексона в Нортумберленд, чтобы оценить причиненный ущерб и решить связанные с этим вопросы, а сам остался стоически ждать порицания за позорное поведение или чего-нибудь похуже.

Ждать пришлось долго.

Записка от Карсингтона прибыла спустя десять дней. В ней он просил его сиятельство назначить время и место встречи.

Леди Уоллентри как раз оказалась в гостях у брата, когда прибыла короткая записка, и, как всегда, бесцеремонно выхватила ее у него из рук.

— Он вызывает тебя на дуэль? — воскликнула она. — Ты не должен драться с ним, Даглас. Он не в своем уме. К тому же он всегда стрелял лучше тебя и гораздо лучше владел шпагой. Я не уверена, что его хромая нога даст тебе большое преимущество.

Лорд Гордмор бросил на нее удивленный взгляд.

— С каких это пор, Генриетта, ты стала экспертом в делах чести? То, что происходит между мной и Карсингтоном, тебя не касается и никогда не касалось. Вечно ты предрекаешь катастрофу без малейшего проблеска надежды. Кассандра по сравнению с тобой кажется веселой болтушкой.

— К ней никто не прислушивался, не так ли? — воскликнула Генриетта. — В этом заключалось проклятие ее дара. Это и мое проклятие. Ты высмеиваешь меня. Не желаешь слушать правду.

— Эта правда искажена до неузнаваемости, — сказал он. — Я слишком часто принимал всерьез твои истерики. А последний раз это было ошибкой, о которой я буду сожалеть до конца дней своих. Но если на сей раз твои предсказания сбудутся, этих дней осталось, к счастью, не так уж много.

Леди Уоллентри немедленно упала в обморок.

Лорд Гордмор позвал служанку, чтобы та помогла ей, а сам потребовал шляпу и трость и отправился на поиски человека, который в течение двадцати лет был его самым близким другом.

В этот же день, в понедельник после Пасхи, Алистер мерил шагами салон самой популярной и самой дорогой портнихи в Лондоне.

Наконец его невеста появилась из примерочной. Он закрыл глаза.

— Бледно-лиловый, — промолвил он с мученическим выражением лица. — Ей-богу, у тебя настоящий дар. Редкая способность отыскивать среди целой коллекции элегантнейших платьев, которые даже парижанок должны заставить рыдать от зависти, то самое единственное, которое делает серым цвет твоего лица.

— Алистер, — укоризненно произнесла леди Харгейт. Он открыл глаза и взглянул на мать с видом человека, намеренного стойко перенести жизненные испытания. Она сидела рядом с леди Шерфилд, красивой дамой, очень похожей на свою племянницу. Они рассматривали модные журналы.

Ах, как он сожалел о том, что их сопровождает не снисходительная миссис Энтуисл! Его матушка и леди Шерфилд ни на шаг от них не отходили. С тех пор как они в прошлый четверг прибыли в Лондон, он ни на минуту не оставался наедине с Мирабель.

— Если тебе наскучило это занятие, — продолжала его матушка, — хотя бы не показывай своего дурного настроения. В противном случае мисс Олдридж откажется выйти замуж за бестактного, саркастичного грубияна.

— Значит, мне никогда не следует носить бледно-лиловый цвет? — спросила Мирабель.

— Нет, — ответил он. — Только теплые, насыщенные тона. А это холодный бледный цвет. Он тебе не идет. Такое впечатление, будто ты в полутрауре, тогда как тебе следует выглядеть безумно счастливой невестой.

— А мне нравятся холодные, бледные тона, — заявила Мирабель. — Они действуют успокаивающе.

— Успокаивать тебя буду я, — возразил он. — А твоя одежда должна быть тебе к лицу.

— Сегодня утром ты меня не очень-то успокаиваешь, — сказала она.

Он взглянул на мать и тетушку Мирабель с таким видом, словно готов был рвать на себе волосы.

— Да, делать покупки — занятие утомительное, — сказала Мирабель, — но ты сам настоял на том, чтобы я полностью сменила гардероб.

— И сам выразил желание участвовать в этих утомительных процедурах, — поддакнула мать, не отрывая глаз от журнала.

— Но я не настаивал на том, чтобы она делала все это сразу, — сказал Алистер. — Я надеялся показать своей невесте Лондон. Хотел прогуляться с ней по парку. Чтобы нас видели вместе и не думали, будто мы что-то скрываем.

Тут обе леди оторвались от журнала.

— Уверен также, что все будут строить догадки по поводу того, почему мы нуждаемся в столь строгом надзоре, — продолжал он. — Ведь мы все-таки помолвлены. Объявление уже появилось в газете. Через два дня состоится наше бракосочетание. Нам непременно надо появиться вдвоем на публике. Вы согласны со мной, мисс Олдридж?

— Да, конечно, — ответила она. — Отличная мысль. Мы не хотим давать повод для сплетен. Позвольте мне только снять с себя это ужасное платье, и я мигом буду готова.

«Мигом» освободиться не удалось.

Им пришлось отвезти сопровождающих леди домой, мисс Олдридж нужно было переодеться, а Алистеру позаимствовать у младшего брата Руперта пароконный двухколесный экипаж. Время близилось к четырем, когда они оказались в Гайд-парке. Пройдет еще час, и парк заполнится толпами гуляющих. Их будут с любопытством разглядывать, останавливать, некоторые пожелают быть представленными невесте.

Алистер не сомневался, что мужчины, увидев Мирабель, будут умирать от зависти. Костюм для прогулок зеленого цвета, сшитый по последней моде, очень шел Мирабель. Она радовалась обновкам и позволила горничной потрудиться над ее волосами.

— Ты выглядишь восхитительно, — сказал ей Алистер, когда они оказались в парке.

— Ты просто ослеплен любовью. И к великому моему облегчению, сам выбираешь для меня одежду. К тому же раньше я должна была одеваться просто и неприметно. Мне приходилось решать деловые вопросы с мужчинами, а они легко отвлекаются по пустяками и стали бы пялиться на меня. А теперь я с удовольствием ношу красивые наряды. — Это была чистая правда. Когда ей предложили три платья на выбор, она купила все три. То же самое можно было сказать о шляпках и туфлях. Покупать женское белье для мужчины считалось неприличным, но Алистер видел, с каким огромным количеством коробок вернулась Мирабель, ездившая по магазинам со своей тетушкой.