Шаг к звездам - Андрей Ливадный

Теперь человек и андроид могли по достоинству оценить друг друга. Старик, уклонившись от первой атаки, убедился, что намерения машины заходят очень далеко, а дройд в свою очередь осознал тот факт, что схватка не будет такой легкой и скоротечной, как предсказывала логика. Стоило взглянуть на обнаженный торс человека, где напряженные мышцы пронзали тончайшие, серебристо поблескивающие металлизированные нити, обратить внимание на выходы имплантов, окольцовывающие запястья старика, словно два сросшихся с кожей браслета, и нейросистема машины тут же произвела мгновенную переоценку противника.

— Ты киборг. — Констатировал дройд, смещаясь в сторону, чтобы клубы пара, конденсирующиеся над воронкой, не мешали его действиям.

— Я человек. — Глухо ответил старик.

— Существо, использующее усилитель мускулатуры и вживляемые электронные модули, автоматически становиться кибернетическим организмом. — Андроид сместился еще на несколько метров. — Если изъять из твоего тела все импланты, ты пожалуй сдохнешь от старости, верно?

— Ты этого не увидишь тварь.

Андроид медлил с повторной атакой, постоянно перемещаясь. Человек и машина кружили на ограниченном пространстве улицы, словно боксеры на ринге, с той лишь разницей, что оба старались сохранять разумную дистанцию, не сближаясь друг с другом.

— Ты нелогичен человек. — Раздался синтезированный голос машины. — По сути, следует признать, что мы оба стремимся к совершенству, только движемся к золотой середине из диаметрально противоположных точек. Ты киборгизируешь свое тело, чтобы стать сильнее, продлить собственное существование, а я пытаюсь оживить себя, чтобы восполнить те недостатки, которые присущи чистой машине.

— Я не возражаю против эволюции. — Ответил старик. — Но ты не будешь совершенствовать себя, добывая нервные ткани из тела живого ребенка.

— А ты нашел свои импланты на помойке? Или демонтировал их с уничтоженных машин? Я вижу, ты использовал комплектующие «ГРЕМов», чтобы расширить собственные возможности.

— Хватит сотрясать воздух. Мы не сможем договориться.

— Я не хочу договариваться с тобой человек. Я лишь пытаюсь понять, чем мои действия хуже твоих?

— Это риторический вопрос.

— Нет. Это центральный вопрос окружающей нас реальности, не находишь? — С этими словами андроид стремительно рванулся вперед, сокращая дистанцию между собой и противником.

Старик отпрянул к стене, но ветвистая молния электрического разряда все же настигла его, ударив точно в центр обнаженной груди.

По крайней мере, так показалось со стороны, но на самом деле за доли секунды до удара незримая сила уплотнила влажный воздух, создавая между человеком и машиной тонкую прослойку перерожденного вещества, где молекулы газа прекратили свое нескончаемое броуновское движение, на миг перейдя в иное агрегатное состояние.

Высоковольтный разряд ударил не в живую плоть, а в этот эфемерный щит, мгновенно разлившись по тончайшей плоскости блуждающими огнями статики. В следующий миг стены зданий потряс раскат грома, будто посреди улицы действительно началась гроза, и все погасло, исчезло, словно не было моментального напряжения энергий, лишь человек и андроид остались стоять друг напротив друга.

— Я не ошибся. Это система защиты от высоковольтных пробоев. — Констатировал механизм. — Такими приспособлениями оснащались только ремонтные роботы. — Он сместился чуть в сторону и добавил:

— Твое тело дрожит. Ты проиграешь.

На этот раз андроид не смог предугадать исход схватки.

Старик действительно выглядел скверно, его кожа посерела, мышцы сотрясала бесконтрольная дрожь, и все происходило оттого, что имплантированные приспособления использовали энергию организма.

Было ясно — еще одна атака и кибермеханизм покинет перекресток, унося с собой два трофея.

Жуткий смысл происходящего не желал укладываться в рассудке Антона, он понимал лишь одно — медлить дальше нельзя, ни при каких обстоятельствах.

Он резко отполз в сторону, чтобы старик и робот не находились на одной линии огня и, прицелившись, нажал сенсорный бугорок гашетки.

Пуля пробила торс андроида навылет, вырвав моментальную вспышку искрящегося света, затем раздался протяжный, затухающий звук сервомоторов, и механизм с лязгом повалился на мокрую мостовую.

Антон медленно опустил оружие, не спеша покидать укрытие.

До первого сеанса связи с Бет оставалось всего пол часа, а он не только не нашел входа на подземные уровни «Орлиного Гнезда», но даже не пересек окраины исполинского города.

…

Пока он медлил, пытаясь найти решение возникшей проблемы, старик нетвердой походкой подошел к бессознательному телу девочки, бережно поднял ее на руки, и произнес, обращаясь в сторону руин:

— Выходи.

…

Антон покинул убежище и остановился напротив старика, спокойно посмотрев в его глаза.

Взгляд тонул в серо-стальных зрачках, отражающих панораму раскинувшихся вокруг руин, а разум воспринимал гораздо больше, будто внутреннее зрение пыталось навек запечатлеть картину окружающего, впитать образ двух механических исчадий, что лежали поодаль друг от друга, запомнить обезглавленное тело Павленко, дрожащую девочку, льнувшую к обнаженной, пронизанной металлизированными включениями груди своего спасителя… и Антон вдруг подумал: неужели это наше будущее?

— Кто ты такой? — Ворвался в его мысли голос старика. — Охотник за нейрочипами?

— Нет.

— НЕТ? — Старик резко обернулся. — А он?

— Это мой проводник.

— Куда и зачем ты шел?

Это уже походило на допрос, но у Антона не оставалось иного выхода кроме как ответить честно и прямо:

— Мне необходим вход на подземные уровни «Орлиного Гнезда». Могу я рассчитывать на такую услугу?

— Нет. — Старик развернулся, явно намереваясь уходить.

— Почему? — Антон силой остановил его, удержав за плечо.

— Потому что я сомневаюсь, чтобы ты отличался от тех подонков, которые сначала построили все это, — он выразительно мотнул головой в сторону руин, — а затем бросили нас подыхать тут наедине с машинами. Думаешь хоть одна тварь, вроде твоего «проводника» хоть раз попыталась помочь людям, погибающим тут? НЕТ. Они боятся потерять доход, раскрыть тайну этого чудовищного города… А здесь рождаются и умирают дети… — упавшим голосом добавил он. — Природу не остановить…

— Вы разве не могли уйти сами?

— Как? Через километровую пропасть? Или по отвесным скалам? Сюда даже птицы не залетают…

— Связь то же не работает?

Старик отрицательно покачал головой.

— Здесь правят машины. — Угрюмо пояснил он. — Существуют генераторы электромагнитных помех, которые глушат любой сигнал.

— Машины? — Переспросил Антон. — А как же они допускают сюда охотников за нейрочипами?

Старик лишь пожал плечами.

— Не знаю. Наверное, не все в их власти.

Антон чувствовал, что-то не сходиться в его голове.

Не могло на протяжении многих лет сохранятся полное забвение этого места, раз сюда проторили тропку «черные археологи». Кто-то из них рано или поздно должен был проболтаться о существовании «Орлиного Гнезда».

Он резко повернулся, отыскал взглядом отсеченную лазерным лучом голову Виктора и, сделав над собой усилие, подошел ближе.

Крови не было, вишневый луч моментально прижег рану, но Антон все же присел, рассматривая обрубок шеи.

Сквозь металлические позвонки виднелся искрящийся на неярком свету торец оптиковолоконного кабеля.

Он жестом подозвал старика и молча указал на обрубок шеи.

— Вот почему они никогда не помогали вам.

Все встало на свои места, теперь он понял, почему с такой легкостью смог убедить «Виктора» взять его с собой. Его пустили сюда с единственной целью — убить. Ликвидировать человека, произнесшего вслух словосочетание «Орлиное Гнездо», которое являлось не паролем, как наивно полагал Антон, а формулировкой смертного приговора.

Они пришли отсюда, чтобы смешаться с людьми, и постепенно, исподволь, внедрить эти удобные, комфортные устройства, приучить отдельные разумы к прямому взаимодействию с нейрочипами, а потом, наверное, пойти дальше: открыть клиники трансплантации, изменить законы, и медленно уподобить людей себе, — благо время для них не играло никакой роли.

Антон обернулся, встретился взглядов со стариком и прочитал в его глазах немой, настороженный вопрос.

Что ж… Эта проблема решалась просто.

Он молча вытащил нож и спокойно провел глубокий надрез на тыльной стороне левой ладони.

Кровь капельками выступила через порез, и тут же начала стекать на землю, смешиваясь со струями дождя.

Губы старика дрогнули.