Солнце цвета крови - Дмитрий Казаков

– Государь, вы оставите все так, как есть? – недоуменно спросил Мерлин.

– Я должен поговорить с королевой! – жестко ответил Артур. – И не сейчас, когда мой разум затуманен гневом и ревностью, а позже. Может быть, тут какое-то недоразумение…

– Но… – начал было Гавейн, но король резко оборвал его:

– Никаких «но»! А сейчас, да, прямо сейчас, мы отправляемся на охоту. – Артур оглядел замерших в изумлении рыцарей. – Что застыли? Распорядитесь насчет слуг, собак и всего прочего. Переночуем в лесу. Нет ничего более успокаивающего, чем травля дикого зверя…

– Какая охота, государь? – вскинулся сенешаль Кзй. – Завтра же опять пир!

– К пиру мы вернемся, – кивнул Артур. – Обязательно.

Он стремительно поднялся, высокий, могучий. Твердо ступая, вышел из зала. Рыцари смотрели ему вслед. Мерлин выглядел слегка обескураженным, а на красивом лице Ланселота застыло такое выражение, словно белокурый рыцарь проглотил пиявку. Ему ужасно хотелось ругаться…

Когда Ивар проснулся, то яркий солнечный луч, словно поток золотых стрел, врывался в узкое окно, говоря о том, что уже далеко не утро. В полосе света перемещались в медленном танце пылинки. Смотреть на них было завораживающе приятно…

Вчерашний вечер терялся в тумане. Пир закончился грандиозной попойкой прямо в замковом погребе, куда всех провел Вемунд, неизвестно когда успевший сдружиться с управителем. Пенилось пиво, наливаемое из огромных, в рост человека, бочек, сырой аромат подземелья щекотал ноздри, визжали сбежавшиеся на шум веселья, как пчелы на запах цветка, служанки.

Как Ивар добрел до гостевого покоя и приземлился на лавку, он не помнил. Вспоминалось лишь, что глубокой ночью его разбудило лошадиное ржание, донесшееся со двора замка. В окно проникал свет факелов, стучали по камню копыта, слышались раздраженные голоса. Затем все стихло, и молодой викинг вновь уснул.

Голова болела, хоть и не сильно. Мысли сменяли друг друга с одуряющей неспешностью. Радость переполняла от осознания того, что завтра можно будет покинуть Камелот, дрожью в желудке напоминала о себе необходимость посетить еще один пир сегодня же вечером.

В углу комнаты кто-то протяжно застонал. Ощущая себя так, будто тело выложено из множества плохо состыкованных друг с другом кусков, Ивар перевернулся на бок и обнаружил, что мучительные звуки издает пытающийся встать Нерейд. Выглядел соратник неважно: лицо помято, точно на нем танцевали тролли, глаза налиты кровью, волосы всклокочены, торчат рыжими колючками.

– Ты чего? – поинтересовался Ивар.

– А… – Язык, похоже, Нерейда совсем не слушался. – Вот…

Дрожащая рука ухватила стоявший на столе кувшин. Тот опасно накренился, внутри что-то булькнуло, Ивар на мгновение испугался, что посудина сейчас грохнется об пол и разобьется, но Нерейд непостижимым образом удержал ее. Он жадно припал к горлышку, под загорелой кожей заходил туда-сюда выпирающий кадык.

Опустошив кувшин наполовину, Нерейд оторвался от него. На лице его разлилось блаженное выражение.

– Тебе хорошо, – проговорил он, с грохотом водружая сосуд на стол, – ты вчера как заснул в углу, так и не проснулся даже по пути сюда, который ты проделал в обнимку с Кари… А мы с Вемундом погуляли, ох погуляли. – И рыжий викинг скривился, вспоминая, должно быть, самые занимательные моменты вчерашнего веселья.

– А конунг? Он тоже с вами пил?

– Нет. – Нерейд махнул рукой и шлепнулся задницей на лавку, отчего та протестующе заскрипела. – Они с Арнвидом спать ушли, так вроде было. Да и сейчас их нет, – добавил он, обведя взглядом помещение.

Грохнула дверь. Конунг был бодр и свеж, точно и не было вчера никакого пира, зато на лице Арнвида мрачности хватало на двоих.

– Что случилось? – невольно вырвалось у Ивара, когда он бросил взгляд на встревоженного эриля.

– Тучи сгущаются, – проговорил тот почти сердито. – Руны просто кричат, что опасность близка. Слуги, которые всегда знают больше всех, шепчутся о гневе короля. Лучше бы нам ходить все время в кольчугах, всем вместе и не пить много…

Он бросил многозначительный взгляд на Нерейда. Тот беззаботно улыбался, глядя в сторону, а карие глаза Болтуна были полны лукавства.

– Всех остальных это тоже касается, – жестко заключил конунг. – А ну, просыпайтесь, хватит дрыхнуть, точно обожравшиеся коты! Полдень давно миновал, скоро опять пировать…

Нерейд застонал и схватился за голову.

Умывались в большой бадье, в которую слуги, судя по всему, натаскали с утра свежей воды. Охлажденная голова стала болеть чуть меньше, и Ивар воспрянул, чувствуя, что вновь готов радоваться жизни. Под суровым взглядом конунга надел кольчугу, проверил, легко ли вытаскивается из ножен клинок. На здешних пирах, куда все приходят, навешав на себя кучу железа, никто не обратит внимания, что викинги явились при оружии…

– Шлем сними, – сказал конунг Нерейду, который от излишнего усердия натянул на голову железную шапку. – Это уж слишком.

Едва закончили одеваться, в дверь постучали. Заскрипели петли, и взорам викингов предстал сенешаль Кэй. Лицо его все еще украшал синяк, хоть и несколько поблекший, а рука покоилась на перевязи.

– Король ждет вас, – возгласил сенешаль, глядя на конунга и его дружинников без особого дружелюбия.

В пиршественном зале все было как всегда. Гомонящие рыцари за столами, чад факелов, грызущиеся из-за кости собаки, плывущие по воздуху запахи жареной дичины и острых приправ.

Только с королем сегодня было что-то не так. Рядом с ним сидела жена, прекрасная Гвиневра, но Артур даже не глядел на нее. Его мрачный, вспыхивающий искорками взгляд бродил по залу.

– Какая муха его укусила? – пробормотал вполголоса Вемунд, когда викинги заняли места за столом. – Неужто мы во время нашей вчерашней пирушки так пошумели? Мы ведь даже ничего не испортили!

– Как же! – Нерейд злорадно ухмыльнулся. – А кто наблевал прямо на ковер? А вон Кари, когда равновесие на лестнице потерял, то в стену грохнулся! Там вмятина осталась с лошадиную голову, не меньше!

Вемунд смущенно закряхтел.

Подтягивая к себе блюдо с запеченной зайчатиной, Ивар обратил внимание, что король не отрывает тяжелого взгляда от лица Хаука. Конунг, увлеченный беседой с эрилем, не обращал на Артура никакого внимания, и король перевел горящие глаза на жену.

Лицо его болезненно дернулось, словно паскудное насекомое укусило Артура за ляжку, а затем застыло, напоминая плохо вырезанную из темного дерева маску. Веселья в облике владыки Камелота было столько же, сколько в медведе-шатуне, набредшем на селение посреди зимы.

– Доблестные рыцари! – Голос короля, пронесшийся по залу, точно зимний ветер по лесу, заставил Ивара вздрогнуть – столько в нем было сдерживаемой ярости. – Случилось мне сегодня быть на охоте, и произошел со мной странный случай…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});