Биография нечисти (СИ) - Грегор Павел

— А-а-а! Чего с тебя взять! — отмахнулся Готлиб. — У самого скоро крышка поедет.

Слушать весёлую парочку Паха больше не стал. Он кивком позвал за собой Макса и вошёл в дом.

3

Брали самое ценное и навороченное. Помимо того, что причиталось Максу по договорённости с Готлибом, он прихватил ещё пять стволов. Набил собственный рюкзак боеприпасами, набрал консервов и медикаментов, взять которые предложил Паха.

— Лекарства в «Зоне» на вес золота, — пояснил он. — Продадим медикам в «Эдеме», глядишь часть недополученного гонорара компенсируем.

Готлиб стоял в дверном проёме и рассеянно наблюдал за тем как потрошат его запасы.

— Там на парковке сто пятьдесят первый ЗиС. Он на ходу? — поинтересовался Паха.

— На ходу, — пожал плечами немец. — Своими руками в прошлом году движок перебрал.

— Грузовик мы тоже заберём! — категорично заявил Сержант. — Так что не обессудь. Свою работу мы выполнили качественно, надеюсь ты понимаешь, что нам кое-что причитается?

Немец кивнул и тяжко вздохнул.

— А мне-то что делать? Остаться? Уйти? Куда податься?

— Хватай самое ценное и вали отсюда как можно дальше, — посоветовал Паха. — Нет никакой гарантии, что твои хозяева не пришлют сюда отряд головорезов для основательной зачистки территории. В кустах уже не отсидишься.

4

С грузовиком Паха управлялся неважно. Машина тяжёлая, постоянно норовила вырваться из-под контроля и съехать в придорожную канаву. Впрочем, Максу было наплевать. Не на своих же двоих топать. За последнее время он не один десяток километров уже накрутил, а тут такие удобства, что можно и закрыть глаза на некомпетентность водителя.

«Оставили немецкого парня без транспорта, — подумал вдруг Воробьёв. — Поступили по-свински!»

— Не наткнуться бы на какой-нибудь враждебный блокпост, — сказал Паха. — Ты бы приготовил пушку. Кто знает как поменялась обстановка за последние часы.

Воробьёв покосился на приятеля, пожала плечами и потянулся к автомату.

— Даже если продадим всё барахло, всё равно и половины не получим, — добавил Сержант. — Жаль, что так вышло. Парней потеряли, «ворчунам» дорогу открыли. Кто знает — может и на себе какую заразу тащим. То-то будет потеха, когда с утречка обернёмся упырями.

Паха криво улыбнулся и покосился на Макса.

— Неприятные, скажу тебе, мысли посещают меня в эту минуту. Ох, неприятные!

Вскоре Паха свернул на грунтовку. Опасения его были не напрасны, — ведь дороги с твёрдым покрытием уже могли контролироваться бандами анархистов. Когда до конечной точки осталось пара километров, он свернул в рощицу и заглушил движок.

— Оставим здесь, — сказал он. — В «Эдем» грузовик не пропустят, а если бросить у забора, — лиходеи за ночь разберут по винтику.

— А в лесу не разберут? — усомнился Макс.

— И такой вариант допускаю, — согласился Сержант. — Но шанс, что на него наткнутся бродяги не такой уж большой, как правило народ предпочитает циркулировать по дорогам. А через денёк я найду покупателя и толкну ему грузовичок за приемлемую цену.

Они вылезли из кабины, немного передохнули в тени деревьев и двинули в сторону далёких зданий, видневшихся в зыбком мареве.

5

Макс чувствовал, что Паха неосознанно старается избегать людных мест. То ли он опасался неудобных вопросов со стороны приятелей, то ли провокационных от конкурентов по цеху, — но одно было понятно афишировать свои неудачи он очень не желал.

Они отыскали небольшую забегаловку на отшибе базы, забились в тихий уголок и заказали еду.

— Я всё про Готлиба думаю, — усаживаясь под грязным окном, сказал Макс. — Как-то не хорошо с ним вышло. Может следовало забрать с собой?

— Что!? И его бесноватую жёнушку в придачу? — хмыкнул Сержант. — Эти двое неразлучная парочка. Да и не с руки мне устраивать им жизнь на новом месте. Сами пусть выкручиваются.

Макс пожал плечами и принялся за макароны. Некоторое время пищу поглощали молча.

— Что собираешься делать дальше? — спросил вдруг Паха.

— Планы не изменил. Хочу поскорее убраться из «Зоны», — ответил Воробьёв. — Думаю, с меня хватит впечатлений…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну, это понятно! Не каждому попавшему в эти места удаётся сохранить здравый рассудок.

— Хочешь сказать у меня крыша поехала от пережитых ужасов?

— Ты сам сделал такой вывод, — хмыкнул Паха. — Правда на «большой земле» быстро заскучаешь и тебя снова потянет в наше болото. Уж поверь, по себе знаю.

Макс хлебнул холодного чая и посмотрел на приятеля.

— Ремень от подсумка упырей не остановит, — неожиданно сказал он. — А если эти твари выберутся из шахты, то принесут с собой и заразу. Конец тогда всем.

— Умеешь портить аппетит людям, — сморщился Сержант. — Только начал забывать про этих выродков, как ты уже тут как тут со своими опасениями.

Макс выжал улыбку и потянулся за бутербродом с колбасой.

— Как же! Тебе аппетит испортишь! Вон как трескаешь, только подкладывай!

— Думаешь, меня этот немецкий рассадник скверны не беспокоит? — нахмурился Сержант. — В отличие от тебя убираться из «Зоны» я не планирую. Здесь мой дом и я хотел бы какой-то предсказуемости. Лютых мутантов в «Зоне» предостаточно, но они редко лезут к людям. А эти в первую очередь к людям и заявятся. Каннибалы, будь они прокляты!

Паха задумчиво пожевал горбушку, хлебнул из стакана.

— Думаю собрать ребят да наведаться к тому туннелю, из которого мы с тобой выползли. Положить сверху парочку рельсов и автогеном всё заварить.

6

Говорил ли Сержант серьёзно, или просто пускал пыль в глаза, Макс не знал. Но его слова про автоген и рельсы неожиданно дали положительный результат, — Воробьёв мгновенно успокоился.

В нагрудном кармане лежали полученные накануне пятьдесят тысяч, да и Паха обещал скорейшим образом решить вопрос с продажей барахла из немецкого арсенала. Значит нужная для возвращения сумма вскоре будет в его распоряжении. Оставалось только найти проводника и немного подождать.

«Скорей бы решить все эти вопросы, — подумал Макс. — Как же мне надоела эта зловещая экзотика с её экстремальным подтекстом».

Он вышел из забегаловки и с жадностью потянул носом. Воробьёв всё ещё испытывал кислородный голод, но это чувство было последствием не столько физического, сколько психологического толка. Уж очень крепко врезались в память воспоминания о противогазе и пустых баллонах.

Сержант задерживался, и Макс обернулся к дверям.

«Сам же вызвался оплатить еду, теперь вот тормозит», — подумал он.

Взгляд скользнул по окрестностям, остановился на купе деревьев.

Здесь на отшибе «Эдема» людей было немного, и одинокая фигура человека мгновенно приковала внимание.

— Ты!? — едва слышно проговорил Макс.

7

Глухой звук ударил по барабанным перепонкам, и почти сразу же пришла боль. Словно хлестнули концом стального троса. Пуля попала в шею, заставив Макса резко отпрянуть в сторону. Он не сразу осознал, что красные брызги россыпью брызнувшие по гравию это его собственная кровь. Порывисто схватился за рану, потом оторвал ладонь от шеи и посмотрел на вымазанные кровью пальцы.

— За что!? — вырвалось у него.

Несколько секунд он балансировал на непослушных ногах, потом завалился на бок и затих.

Сквозь туманную пелену Макс увидел суетившегося рядом Паху, ещё каких-то людей. Потом его куда-то поволокли…

— Мой блокнот! — захрипел журналист. — Дайте скорее блокнот…

Эпилог

Из записок Макса Воробьёва.

Последствия передряги в «Красном блоке» стали проявляться, когда я вернулся домой, на «большую землю». Поначалу редко, потом всё чаще и чаще, меня стали посещать фантомы, возникающие перед глазами, всякий раз, как только я оказывался в окружении людей. Человеческая внешность перестала восприниматься как нечто естественно-обыденное. Нет-нет и возникнет неприятное чувство, что в толпе скрывается одно из этих созданий. Ты смотришь на человека и видишь в нём кровожадного каннибала готового в любую секунду вцепиться в глотку. Видения сиюминутные, но это крепко напрягает. Ну, да с этим я как-нибудь справлюсь.