Черный колдун - Сергей Шведов

Огромные толпы народа стекались в это солнечное утро к Чистилищу. Тысячи жителей Хянджу, возбужденные предстоящей встречей с мудростью Великого, с трудом сдерживали рвущуюся из груди радость. Сам посвященный Геронт, Правая рука Великого, предстанет сегодня перед народом — предстанет не на хрустальном троне, как неосязаемый посланец высших сил, а как простой смертный, равный среди прочих и подобный им. Такое событие случалось только раз в году, и каждый горожанин почел бы себя навеки обездоленным, если бы в святой день всеобщего очищения его глаза не коснулись бы края одежды наместника Великого на земле. К тому же это было небезопасно — тайные служители Храма зорко следили за тем, чтобы жар любви к Великому не ослабевал в душах непосвященных.

За поведением толпы наблюдали также гвардейцы и стражи Храма. Верховные жрецы не полагались только на всеобщую любовь к Великому и на всякий случай страховались мечами и копьями. Особенно сегодня, в святой день, когда к Чистилищу стекались не только обыватели Хянджу, но и посланцы самых удаленных храмовых земель. Великий день всеобщего согласия не мог обойтись без казни ослушников. Целую неделю по городу ползли слухи, что в этот день глазам изумленных зрителей предстанет зрелище не бывалое: посвященный Геронт собственной рукой благословит на службу Великому несколько сотен мятежных варваров во главе со знаменитым убийцей Сабудаем. Никогда еще за последние годы количество новых слуг для Великого не достигало подобной цифры, и это обстоятельство не могло ни подогревать интерес благочестивых зрителей.

— Хвала посвященному Вару, Левой руке Великого! Хвала Несокрушимому Мечу Храма почтенному Ахаю!

Бес равнодушно слушал приветственные крики толпы, его заботили сейчас совсем другие проблемы. Горожане, на которых случайно падал взгляд Черного колдуна, невольно ежились и, опустив глаза, спешили спрятаться за спинами соседей. Слава почтенного Ахая слепила очи простым смертным. К тому же пугали слухи о его жестокости. Пять пешек угрюмо двигались за своим кукловодом, бесчувственные, как камни.

Бес не смотрел под ноги коня, уверенный, что каждый раб Храма счастлив будет найти освобождение от земных забот под копытами в светлый день очищения. Но то ли народ вокруг собрался не слишком благочестивый, то ли по какой-то другой причине, только кандидатов на освобождение среди обывателей не нашлось. Толпа поспешно расступилась, пропуская почтенного жреца Ахая, смуглый лик которого не выражал ни отеческого участия, ни даже простого дружелюбия. С пешек же вообще спрос был не велик — эти проехали бы и по распятому на земле телу Великого, не моргнув красными рыбьими глазами, если бы на то была воля их кукловода.

Гвардейцы глухо заворчали, когда Бес со своими пешками врезался в их ряды. Почтенный Кархадашт, Щит Великого, поспешил на место инцидента, хриплым голосом отдавая команды. Гвардейцы нехотя расступились, пропуская пешек к помосту. Наглость жреца Ахая воистину не знала пределов, он едва не въехал на вороном жеребце на священный помост, где расположились в строгом порядке верховные жрецы Храма, чьи негодующие взоры готовы были испепелить святотатца.

Бес спешился и передал поводья коня Кролу. Длинный черный плащ его зашуршал по полированному деревянному покрытию, широкие плечи раздвинули жиденькую толпу младших жрецов, пытавшихся ему помешать. Несокрушимый Меч Храма приблизился к посвященному Вару и что-то прошептал ему на ухо. Вар кивнул головой и скосил глаза на стоящего рядом Чирса. Лицо посвященного оставалось невозмутимым, лишь длинные пальцы холеных рук нервно теребили полу отделанного серебром плаща.

— Полчаса, — сказал Бес уже громче.

— Мы уже решили этот вопрос, — отозвался спокойно Чирс.

И без того бледное лицо Вара побледнело еще больше. Почтенный Ахай похлопал ладонью по широкой груди:

— Я держу слово.

Чирс молча кивнул головой. Жрец Ахай резко развернулся на каблуках и почти сбежал с помоста к своим пешкам.

— Почтенный, видимо, вообразил, что находится в конюшне среди пешек, а не среди посвященных на глазах у Великого, — бросил в раздражении Нумилин. Зоркое око Храма скосил глаза на извечного соперника Халукара, но хитрый степняк никак не отреагировал на выходку Несокрушимого Меча Храма.

— С каких это пор помост охраняют пешки, а не верные Храму гвардейцы? — Нумилин произнес эти слова довольно громко, чтобы слышали все посвященные.

— Такова воля Геронта, да продлятся дни его вечно, — небрежно бросил Халукар и отвернулся.

Толпа заволновалась, загудела. Храмовые стражники привычно заработали хлыстами, сбивая людей в четыре гудящих квадрата. Послышались крики раздавленных, потом разом все стихло, и взоры присутствующих устремились к помосту.

Двенадцать одетых в серое жрецов выступили вперед, держа в руках огромные секиры. Отточенные лезвия тускло поблескивали в лучах утреннего солнца. Жрецам предстоял сегодня трудный день с тяжелой и кровавой работой. Головы присутствующих словно по команде повернулись вправо. Несколько сотен варваров, подгоняемых хлыстами, почти вбежали на площадь перед Чистилищем и остановились в полусотне шагов от помоста.

Бес подал знак Уле, та выехала из плотной группы пешек и приблизилась к нему. Костюмом она не отличалась от пешек, но Бес надеялся, что Ара и Сабудай узнают ее и в таком наряде. Ула подняла руку и помахала ею в воздухе. Бесу показалось, что среди варваров началось движение. Несколько человек выдвинулись из средины толпы и заняли места во втором ряду, за спинами Сабудая и его военачальников. Среди десятка светловолосых голов Бес разглядел черную шевелюру Ары и вздохнул с облегчением.

Взревели трубы, перекрывая четкую дробь барабанов, обыватели Хянджу вздохнули в едином порыве любви и благоговения. Храмовая стража угрожающе зарычала, осаживая людей назад. Посвященный Геронт, Правая рука Великого, вступил на помост, сопровождаемый одетыми в белое служителями. Золотой плащ Геронта жарко горел в лучах утреннего солнца. Обыватели восхищенно взвыли, не в силах сдержать обуревавшие их чувства. Губы Геронта дрогнули и едва заметно шевельнулись. Слов никто не разобрал, да это и не было так уж важно. Посвященный Геронт, наместник Великого, говорил с простыми людьми — случай доселе небывалый. Правая рука верховного жреца взметнулась вверх, благословляя присутствующих. Толпа обреченно рухнула на колени и склонила головы перед бесконечным милосердием Великого. Примеру простонародья последовали стражи и гвардейцы, захваченные тихим просветленным ликованием. И даже посвященные жрецы, не говоря уже о служителях рангом пониже, склонились до земли вслед за Варом, Чирсом и Халукаром. Наместник Великого возвышался в гордом одиночестве над падшими ниц жрецами, и что-то похожее на удивление появилось на его лице. Он представлял собой отличную мишень, и Ара не промахнулся. Посвященный Геронт сломался пополам, алая струйка крови побежала по его подбородку, а маленькие поросячьи глазки в предсмертном ужасе уставились в равнодушное лицо почтенного Ахая. Наместник Великого упал на помост, издав при этом писк придавленной тяжелым камнем мыши.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});