Черный колдун - Сергей Шведов

— Я дам тебе автоматы, — Чирс поднял глаза на взволнованного Беса. — Но умеют ли тупые варвары управлять оружием горданцев?

— Умеют, — уверенно отозвался почтенный Ахай. — Кархадашт уже имел случай в этом убедиться.

— Варварам можно доверять?

— Я никому не верю, — холодно заметил Бес, — но у меня есть средство заставить их действовать так, как я захочу.

— Не переоценивай себя, мой мальчик. Людей, идущих на смерть, запугать трудно. Ты ведь обещал им жизнь, не так ли?

— Я обещал им полчаса. Потом ты можешь отдать приказ об их поимке.

— Я предпочел бы видеть их мертвыми.

— Никто не станет работать даром, посвященный. Неужели жизнь или смерть нескольких сотен варваров способна повлиять на успех большого дела?

— Ты обещал им слишком много, — холодно заметил Чирс — Горе Великого может умерить только смерть убийц его наместника Геронта.

— Великий не станет заглядывать в лица варваров, посланных сопровождать Геронта в его последнем походе, — почтенный Ахай цинично усмехнулся.

— Я бы на твоем месте придержал женщин и детей варваров до окончания дела. В качестве заложников.

— Они не так глупы, посвященный, чтобы верить нам с тобой на слово. Одна из женщин должна будет подать знак Сабудаю, что оба его сына на свободе.

— Женщину можно заставить это сделать. — Нет.

— Но почему?

— Эта женщина моя сестра.

Лицо Чирса осталось невозмутимым, дрогнули только длинные ресницы. Вот откуда у варваров огненные арбалеты Храма — меченые! Он сам вручил им грозное оружие когда-то очень давно. Значит, уцелел не только Бес. Неужели и Кон остался жив? Молчун, который знает слишком много. Посвященный Чирс гонялся за ним многие годы, но он был уверен, что Кон погиб в лесной крепости.

— Насколько я понимаю, к жрецу Ахаю вернулась память?

— Скажем так, посвященный, я забыл многое, но далеко не все.

— А может ли посвященный Чирс доверять почтенному Ахаю, который забыл не все?

— А разве у посвященного Чирса есть выбор? Два скорпиона не уживаются в одной норе. Кто-то должен ужалить первым, либо ты, либо Геронт.

— Рекин Лаудсвильский намекал мне, что реликвия Храма у тебя в руках, почтенный, но я не поверил хитрому владетелю. Ты обвел меня вокруг пальца, меченый Ахай, а это удается немногим.

— Я отдам тебе реликвию, посвященный, через полчаса после смерти Геронта. Но помни — полчаса.

Чирс задумчиво смотрел вслед уходящему Бесу: жив молчун Кон или нет, но этот человек опасен сам по себе. И слишком много знает. Владетель Рекин оказался прав: меченого не так-то просто сломить. А Чирс слишком доверился мощи Храма. В двадцать лет этот мальчишка стал почтенным — неслыханное возвышение. Конечно, посвященные Вар и Чирс приложили к этому руку, но ведь и врагов у Несокрушимого Меча Храма более чем достаточно, а он еще жив. Пятьдесят пешек! Какими же мозгами нужно обладать, чтобы справиться с ними. Недаром даже Вар иной раз косится в сторону почтенного Ахая с опаской и удивлением. Как там сказал этот монстр: два скорпиона не уживаются в одной норе? Скорпионы — это посвященные Чирс и Геронт. А как теперь следует называть почтенного Ахая? И не представляет ли он для Чирса большую опасность, чем стареющий наместник Великого? Среди варваров, окружающих Сабудая, наверняка есть меченые, иначе Несокрушимый Меч Храма не стал бы себя утруждать. В случае отказа посвященного Чирса Бес, чтобы спасти своих, попытается договориться с самим Геронтом. И не исключено, что головой своего дяди. А посвященному Чирсу пока рано умирать. Умереть должен Геронт, и не только он один.

Достойный Кюрджи понуро предстал пред светлые очи посвященного Халукара. На лице степняка появилась зловещая улыбка, не предвещавшая суранцу ничего хорошего.

— Я сделал все, что мог, — вздохнул Кюрджи.

— И все-таки планы заговорщиков остались для нас тайной за семью печатями.

— Нет никаких данных, что Чирс готовит заговор.

Халукар посмотрел на помощника с сожалением. Кажется, он ошибся в отношении суранца. Для того чтобы бороться с посвященными горданцами, нужен изощренный ум, стальная воля и изворотливость змеи. Суранец был неплох, когда имел дело с простодушными северными варварами, но горданцы ему не по зубам. А знает достойный Кюрджи много, слишком много. Лишние знания отягощают душу и укорачивают жизнь.

— Я дал тебе своих лучших агентов, — осуждающе покачал головой Халукар.

— Их трупы я обнаружил сегодня утром на глухой улочке Хянджу. — В голосе Кюрджи слышался ужас — Этот мальчишка просто чудовище.

— Ему есть что скрывать, — усмехнулся Халукар. — Почтенный Ахай заметает следы. По-моему, он зажился на этом свете. Твоя вина, Кюрджи.

— Скажи об этом посвященному Вару, который превозносит почтенного Ахая на всех углах.

Халукар равнодушно отмахнулся от подручного — события развивались стремительно, и посвященному сейчас было не до обид ничтожного суранца.

— Два дня назад Ахай навестил пленных варваров под покровом ночи. Зачем почтенному понадобилось утруждать себя в столь неурочное время?

— Посвященный Вар приказал отправить часть захваченных в последнем походе женщин в дальнее поместье, — прищурился Кюрджи. — Среди них жена и дети Сабудая.

— И никто не заметит, если они исчезнут по дороге, — усмехнулся Халукар. — Когда ты начинаешь думать, суранец, то у тебя неплохо получается. Обреченные на смерть не станут трудиться даром: женщины и дети — это плата.

— Нужно воспрепятствовать Вару. Халукар рассмеялся:

— Ты сказал не подумав, достойный. Посвященный Вар, Левая рука Великого, вправе распоряжаться захваченной в походе добычей как ему заблагорассудится.

— Но...

— Никаких «но», суранец. Геронт доверил свою особу мне, ничтожному степняку Халукару. До сегодняшнего дня у него не было причин сожалеть об этом и, надеюсь, не будет и впредь.

— Твои заслуги известны всем, посвященный, — подобострастно заметил Кюрджи.

Посвященный Халукар не поражал воображение богатырскими статями, но от его небольшого крепкого тела исходило ощущение силы. Маленькие узкие его глазки буравили лицо собеседника, словно пытались докопаться до потаенных глубин чужого сознания. Кюрджи ежился под этим взглядом. Интересно, сколько трупов положил в основу своего возвышения и нынешнего могущества посвященный Халукар? Безродный степняк, добравшийся до вершин пирамиды власти, должен был обладать незаурядными способностями: о его жестокости ходили легенды, в его преданности Геронту никто не сомневался. Именно Геронт поднял его до вершин власти, и со смертью наместника Великого звезда степняка, столь ярко сияющая на небо склоне Храма, могла закатиться навечно. Немудрено, что Халукар так близко к сердцу принимал слухи о готовящемся заговоре против Правой руки Великого.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});