Будь моим Водителем (СИ) - Екатерина Львовна Полякова

те самые милые кисы, за которыми, по уверению Прокси, сюда никто не ходит. А вот же, пришли. А во-вторых, видела бы эта обаятельная круглолицая блондинка, кто рисует ей идиллические сцены с изящными чайными чашечками и занавесками в цветочек! Писатели вроде как и сами много читают и обычно в курсе всякого фольклора… Тут Марека настолько разобрал смех, что даже Вэл высунулся из своего убежища спросить, все ли в порядке. Говорить Марек был не в силах и просто показал набросок, где кошачье семейство в нарядных платьях пило чай под кустами сирени. Вэл посмотрел на кошек, на Марека, на лежащий тут же на столе рисунок с разрушенным домом — и сполз от смеха рядом.

Словом, все было ровно так же, как до вторжения Орды. Только вот взгляд то и дело цеплялся за черную косуху вместо бежевой куртки на вешалке. И шрам на шее чуть побледнел, но уже было понятно, что «украшение, которое не олень» теперь с ним навсегда. В принципе, Марек уже начал привыкать к своему виду, тем более что этот шрам его особо и не испортил. В конце концов, не первый и не последний. Все это могло произойти в любой момент и в любом месте. Но появлялся Вэл — и Мареку начинало казаться, что они путешествовали несколько лет.

Внешне Вэл изменился не так уж сильно, особенно когда привел себя в порядок с дороги, радуясь, что нормальный напор воды наконец позволяет как следует отмыть волосы. Ну да, стал немного выше ростом и крепче, но в целом Марек видел перед собой все того же подростка, которого рисовал ночью. Вэл позировал ему еще несколько раз, благо для этого ровным счетом ничего не требовалось — дома он часто ходил без футболки. Мареку оставалось лишь подловить момент, когда Вэл надолго залипал в музыку или видео, а случалось это нередко, и быстро сказать «так и сиди!». Вроде бы и рисовал он без особых деталей, минималистичными контурами, вроде бы и освещение то же самое, с резкими тенями, даже поза похожа, но потом Марек клал рядом тот первый рисунок — и казалось, что изображены два разных человека. Чуть более выраженная мускулатура — тренировки даром не прошли. Отросшие и небрежно зачесанные набок волосы, ни следа прежних аккуратных линий. Шрамы на правой руке, заметные так же, как и в первые дни. И совершенно другой взгляд. Марек сам не вполне понимал, как ему удается передать это в лаконичном наброске, но лохматый подросток в наушниках смотрел совершенно не так, как тот, который проснулся от кошмара и пришел за помощью. Тот, что в наушниках, кошмаров не видел. Марек знал это совершенно точно.

А еще Вэл полюбил Нижний город. Тот самый, которого когда-то боялся. Хотя нет — боялся опять же не он, а тот мальчик, проснувшийся от кошмара. Вот казалось бы — уж Вэл до попадания к Внешним был «верхним» из «верхних», в куда большей степени, чем мелкий Вадик, но именно в Нижнем городе он чувствовал себя в своей стихии. Нет, он с удовольствием катался с Мареком по ярким эстакадам между небоскребами, любовался городскими огнями с головокружительной высоты и радовался очередному кафе «не для всех», куда Марек проводил его по браслету. Но если мелкий Вадик влюбился в город Прокси и ему подобные с первого взгляда, то Вэл… не то чтобы принимал все как должное, вовсе нет, но было ощущение, что для него это просто что-то вроде очередного фильма, от чего Мареку порой даже было слегка досадно. Он понимал, что Вэл просто по жизни намного спокойнее, чем был он сам в детстве (да и сейчас), но ему так хотелось поделиться своими маршрутами, своими любимыми местами, да вообще своим городом! А потом на очередном лихом вираже в глазах Вэла вспыхивал знакомый блеск, и досада развеивалась — Марек уже знал, что от его Пассажира это стоит сотни восторженных воплей.

Они даже побывали в лазерном тире, который проектировали Птаха с Прокси — и Марек предложил это сам и со смехом рассказывал, как они развлекались там втроем. Вэл оказался не очень метким, особенно при слабом освещении, но и сам терялся в темноте, поскольку виртуальным обликом взял себе некую призрачную фигуру в капюшоне — «ну я адепт тьмы или как?». А на выходе сказал практически то же самое, что когда-то думал мелкий Вадик:

— А вообще тут весело, но, знаешь, какое-то… ну очень понарошку. То есть спасибо, что привел, действительно как будто сам в игру попал, но… Вот именно что в игру. Не знаю, как объяснить.

— Я понимаю, — улыбнулся в ответ Марек.

— Ну и потом… — Вэл вдруг замялся, почти как в первые дни, — наверное, смешно прозвучит, тем более сейчас, но… мне как-то до сих пор хочется верить в ту легенду, тем более что и сам видел…

— А что за легенда-то?

Вэл смутился совсем:

— Ну… что у Внешних огнестрел чуть ли не под запретом. Версии, как обычно, расходятся — кто говорит, что тут уже слишком сложно закон обходить, а в основном считается, что это вроде выпендреж такой. Типа так круче.

— Как там это, «элегантное оружие из более цивилизованных времен»? — фыркнул Марек. — Хотя насчет элегантности я бы сильно поспорил.

— Точно, — вздохнул Вэл. — Но вот знаешь… и понимаю, что глупости, но как-то запало в душу.

— Ты поэтому так быстро учишься? — Марек по-прежнему говорил с улыбкой, но Вэл ответил совершенно серьезно:

— Пришлось.

Их взгляды встретились — и Марек совершенно отчетливо прочел все, что Вэл не договорил.

— Вечно ты мне всю иерархию путаешь, — шутливо проворчал он, отводя глаза. — Это мне полагается тебя из передряг вытаскивать и вообще спасать!

— Уже спас, — так же серьезно ответил Вэл. И Марек не нашелся с ответом.

А вот в Нижнем городе все было именно так, как и должно быть. Именно так, как представлял себе Марек, когда еще только собирался взять Вэла с собой. Потому что вот они — Водитель и Пассажир, и за окном «Камаро» город время от времени меняет облик, и Вэл присматривается к тому, как Марек ведет машину, потому что когда-нибудь и сам сядет за руль. И никак иначе быть не может. А вот они идут по разбитому асфальту среди слепых окон и расписанных граффити стен, и Вэл держится чуть сзади, потому что не знает этих районов — но их знает Марек. И он покажет Вэлу город — как когда-то ему