Гнев небес - Кен Като

Принц Сэкигахава с невероятной свирепостью напал на флот Небесного адмирала. Он знал, что его возможное поражение отдаст китайцам целый квадрант Хайнани. Если погибнет мощный флот Ямато, вдова бросит свои орды против императора. В титаническом сражении китайский адмирал стал первоочередной мишенью. Самураи, словно мотыльки, облепили корпус его корабля. От противопехотного оружия погибли тысячи самураев, но оставшиеся в живых с мезоновыми кинжалами в руках все-таки расчистили себе дорогу. Ярд за ярдом, отсек за отсеком пробивались они в глубь корабля, пока не добрались до капитанского мостика.

Адмирал Лю погиб в рукопашной. Принц Сэкигахава приказал поднять его отрезанную голову перед лучами транслятора. Это картина, переданная по всем китайским мониторам, решила исход битвы. Пятьдесят тысяч человек оказалось в плену. Только сорока китайским кораблям удалось спастись — остальные были уничтожены или захвачены. Рискованное предприятие принца Сэкигахавы увенчалось успехом.

— Хайнань, — повторил Кассабиан. — В этой победе император укрепил свой сектор. Сколько еще пройдет времени, прежде чем вся мощь Ямато обрушится на нас?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

У Ричмондских ворот позади Белого дома послышался шум большого бристольского аэромобиля. Эллис спрыгнул на землю, и служащие Ле Грана проворно подвели его к пропускному пункту. В ночном небе мерцали звезды, но даже в этот поздний час в Белом доме оставалось множество клерков и секретарей. Они с любопытством смотрели на Эллиса и перешептывались за его спиной. Сам Отис Ле Гран провел Стрейкера внутрь.

— Живее, капитан. Нам нельзя терять ни минуты.

— А мое оружие не пропадет у ваших парней?

— Да вы смеетесь. Они бы не позволили вам пронести сюда и перочинного ножа.

Когда они стремительно вошли, охранники — морские пехотинцы — вытянулись по стойке «смирно», а щеголеватые офицеры отдали честь. Многие двери были распахнуты настежь. Длинный, ярко освещенный коридор звенел от чеканных шагов. В некоторых залах был выставлен караул. На потолках висели тяжелые бронзовые люстры, а стены были украшены роскошным орнаментом и старинными картинами в золоченых рамах.

После заключения все это казалось Эллису каким-то сказочным царством. Наконец они подошли к запертой двери. Даже Ле Гран не мог беспрепятственно проникнуть внутрь. Охрана потребовала карточку идентификации и спросила о цели визита. Ле Гран предъявил повестку. Ее забрала машина и проглотила.

— Что теперь? — спросил Эллис, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.

— Нужно немного подождать.

— А что будет, когда мы войдем внутрь?

— Я не пойду с вами.

Эллис вдруг разволновался.

— Но… черт, я не могу один…

— Почему?

— Я не знаю, что сказать Президенту.

— Вас сюда вызвали, поэтому делайте то, что от вас требуется. Не беспокойтесь.

— Я слышал, что Президент любит аллегории… Скажите, по крайней мере, что от меня требуется?

— Расслабьтесь немного и будьте вежливы. Называйте ее «мисс Президент». И не высказывайте собственного мнения, пока вас об этом не попросят. Вот и все. Ну разве это сложно?

— Ладно, я пожму ей руку.

— Вы с ума сошли! — ужаснулся Ле Гран. — Это же Президент Американо, не надо бросаться на него, как на синтетического учителя борьбы. Вы вообще не должны прикасаться к Президенту!

Морской пехотинец — офицер, стоявший у дверей, едва сдерживал смех, лицо его налилось краской и приобрело цвет вареной свеклы. Эллис бросил на него испепеляющий взгляд.

— Черт, я ничего не понимаю в здешнем этикете!

— Вы должны пройти вперед, — объяснил Ле Гран, — и ждать как проситель. — Он встал, соединив пятки и сложив за спиной руки. Эллису это совсем не понравилось. — Я знаю, — вкрадчиво проговорил Ле Гран, — это трудно, но будьте почтительны.

Эллис кивнул и хотел еще что-то спросить, но в этот момент двери распахнулись, и его подтолкнули вперед. Президент сидела за длинным столом, окруженная помощницами, слева от нее находился Лаббэк, а справа — Кассабиан.

Тридцать пар глаз следили за Эллисом. Он приблизился, почтительно склонил голову и услышал ее голос — ледяной, суровый и пугающий:

— Так! Это и есть тот самый человек с безрассудными планами? Никогда бы не подумала, что он провел несколько месяцев в Лагере Расплаты, а, мистер Кассабиан?

На лице Конроя появилась натянутая улыбка. Эллис весь сжался от напряжения.

— Он не преступник, — попытался замолвить слово Кассабиан, — но обстоятельства загнали его в тупик, мисс Президент.

Алиса Кэн пристально посмотрела на Эллиса, фыркнула и повернулась к Кассабиану.

— Не удивлюсь, если узнаю, что его схватили за участие в ваших интригах. И вы хотите, чтобы я его отпустила?

Она вновь внимательно посмотрела на Эллиса. Этот взгляд, казалось, пронизывал его насквозь, и он испытывал невыносимое напряжение. «Что сказать? — терялся в догадках Стрейкер. — Я не знаю никаких политических аллегорий. Ну что бы мне у нее попросить? Разрешения устроить засаду на корабли соседней державы? А что? Дайте мне право мародерствовать в чужой империи на свой страх и риск. Позвольте мне выйти за пределы вашей юрисдикции. И хотя я только что вышел из тюрьмы, я заслуживаю полного доверия…»

— Чего вы хотите, капитан?

У него пересохло во рту, словно туда насыпали песка.

— Три вещи, мисс Президент.

— Всего лишь три?

— Я бы не хотел выбирать между ними.

— Говорите.

— Во-первых, я бы хотел, чтобы мне вернули назад мой корабль.

Лаббэк наклонился и прошептал ей что-то на ухо.

— Ваш корабль?

— Мне пообещал его Джос Хавкен. Быть может, вам известно это имя.

— Корабль называется «Конституция»?

Эллис судорожно сглотнул — нервы его были уже на пределе.

— Командор Хавкен предназначал его для моих, как вы изволили сказать, безрассудных планов, о которых я размышлял в Лагере Расплаты.

Алиса яростно сверкнула глазами.

— Ваше второе желание?

— Всего лишь большая взлетная площадка. Она должна быть очень большой, иначе мой корабль не сможет подняться.

Президент раздраженно поджала губы.

— У вашего друга, капитана Уюку, не возникло подобных трудностей. Он даже не стал дожидаться выдачи паспорта.

Эллис слегка поклонился.

— Да. Джон славный малый. Мы с ним очень похожи. Только он иногда сбивается с пути.

— Он преступник!

Алиса резко встала, коснувшись руки Лаббэка, и заговорщически переглянулась с ним. Она направилась в центр кабинета. Эллис видел только блеск ее платья при ярком свете. Она подошла совсем близко.

— А если я выполню эти две просьбы, какая будет третья?

Он растерялся.

— Мисс Президент… я…

— Подойдите сюда, к окну.

Эллис неловко последовал за ней. Теперь они были далеко от помощниц, Лаббэка и Кассабиана. Стрейкер держал язык за зубами. Он вспомнил совет Ле Грана о том, что должен ждать, пока она не заговорит первой после любой паузы. Он видел, что она задумалась.

— Знаете, — наконец проговорила она, — мое самое первое детское воспоминание — это бездонная мгла ночного неба и смотрящие на меня звезды. Но мне не посчастливилось много путешествовать. Я даже ни разу не была за пределами нашего сектора. Расскажите мне о Нейтральной Зоне.

Эллис попытался вспомнить какую-нибудь интересную историю, но, как назло, все вылетело из головы. В этот момент он почему-то вспомнил о ланче и пожалел, что так ничего и не успел перехватить. «А может, сболтнуть ей третью просьбу? Но как я могу просить у Президента, чтобы она защитила Ребу от Курта Райнера? А, пропади все пропадом…»

— Я полагаю… полагаю, что мог бы описать вам пси-шторм.

Алиса посмотрела на него с упреком.

— Я не хочу ничего об этом знать, капитан. Я хочу узнать что-нибудь существенное о Нейтральной Зоне. Быстро, сейчас…

Сидя за столом, Кассабиан с тревогой наблюдал за Эллисом. Он видел, как тот краснел от замешательства, неуклюже топтался на месте, засовывая руки в карманы, не зная, куда их деть. «Какая нелепость! — подумал Фарис. — Я описал его как смелого, одаренного человека, лидера, способного командовать другими и вдохновлять их. Но он едва владеет собой. Проклятье! Наверняка он изъясняется аллегориями. Ох уж эти стереотипы! Хотел бы я услышать, что он ей там говорит».

Тут Кассабиан заметил, что смущение Эллиса незаметно испарилось. Он начал жестикулировать, что-то с жаром рассказывая Президенту.

— Мисс Президент, Нейтральная Зона — это нечто большее, чем просто буфер между двумя культурами в Освоенном Космосе. Это безбрежный океан, и его не переплывешь на стареньком кораблике. В этом океане все люди должны перемещаться свободно и торговать там, где им нравится. Без этой возможности не может быть свободы, и без этой гарантии Американо не встать с колен, не использовать во всей полноте его знаменитые конституционные права, которые мы всегда превозносили…