Война Мага. Том 2 - Ник Перумов

Когда сгустился мрак, она опустилась на рею передовой галеры, постаравшись тотчас укрыться за плотной паутиной канатов и лестниц. Кажется, пронесло. Не ударили корабельные колокола, не поднялась тревога. Только скрипели бесчисленные вёсла. По палубе прохаживались облачённые в броню фигуры, и Сильвия невольно вздрогнула – те самые, не живые и не мёртвые создания, которых она почувствовала ещё в порту. Один взгляд на них заставлял девушку трепетать от ужаса и отвращения – это её-то, уверенную, что она ничего не боится и ничем не побрезгует!

Она заставила себя успокоиться. Менять облик пока не стала – хотя, возможно, затеряться среди команды она б и сумела, просто отводя глаза всем подряд. Но чем меньше явленной магии, тем лучше.

Время тянулось медленно, казалась бесконечной ночь; Сильвия невольно погружалась в воспоминания, глядя на чужие, равнодушные звёзды. Как давно всё это было! Мельин, Красный Арк, исчезнувшие родители… а потом тот день, когда весь Орден погиб в неравном бою с Хозяином Ливня, от которого ей по праву рождения достались чёрный фламберг и золотая овальная пластинка-пайцза, на которой, собственно говоря, и было написано, почему фламберг должен принадлежать именно ей, и никому другому.

Флот Империи Клешней тащился на обычных вёслах добрую треть ночи; давно скрылись вдали негостеприимные берега, и Сильвия уже стала устраиваться, норовя поспать, когда её словно обдало холодной водой – где-то совсем рядом пошла в ход могущественная магия. Корабль качнуло, хотя вода у борта оставалась по-прежнему спокойной. По палубе внизу разнесся гомон встревоженных голосов. Гребцов, однако, быстро утихомирили; Сильвия прекрасно слышала щёлканье многочисленных бичей.

А потом корабли рванулись вперёд, словно на невидимых крыльях. У острых форштевней вздулись буруны; но магия работала и тут, при такой скорости вода должна была бы просто залить палубу, но потоки натыкались на незримый барьер у обреза бортов.

Дрогнули и понеслись назад облака. Ветер взъерошил перья совы, галеру сильно качало, однако она неслась, словно пришпоренная породистая кобылица.

Некоторое время у Сильвии ушло лишь на то, чтобы не свалиться с реи. Она хотела поспать – куда там! Корабли стремительно летели навстречу солнцу, и, когда алый диск стал подниматься над горизонтом, впереди показалась полоска земли.

Оставалось только гадать, какую чудовищную мощь вложили чародеи Империи в этот бросок и зачем им это понадобилось, какие именно события в Старом Свете Эвиала подвигли их на такое.

Само собой, Сильвия ничего не знала о взрыве Великой Пирамиды. Равно как и о появлении мессира Архимага в непосредственной близости от себя.

По правому борту, несмотря на утреннее сияние, на фоне тёмного берега чётко виднелась яркая белая искра, то разгоравшаяся, то вновь угасавшая, – знаменитый маяк, возведённый во времена наивысшего расцвета Эбинской империи, когда её владения охватывали все берега вокруг Моря Надежд и Моря Призраков (за исключением разве что Салладора). Чародеи Ордоса потрудились на славу, воздвигнув на голой скале достойную великанов башню, на вершине которой пылало неугасимое магическое пламя. Прошли века, давно умерли создававшие маяк волшебники, империя Эбин превратилась в бледную тень былого величия, с запада надвинулась Тьма, на Правой и Левой Клешнях появилась своя собственная Империя – а маяк всё горел, и ни обосновавшиеся в бесхозном Кинте Дальнем пираты, ни сорвиголовы – расхитители могил, ни самые отчаянные из Ночного Народа – никто так и не сумел подобрать ключей к секрету вечного маяка. Он продолжал себе светить – всем и каждому, не делая различий меж кораблями, равно помогая и пузатому «купцу», и боевому драккару с Волчьих островов, и хищному пирату Кинта, и черно-зелёной галере с Клешней.

Эскадра оказалась в широком проливе, разделявшем Кинт Дальний и Семиградье. Впереди лежало Море Надежд – когда-то, давным-давно, его так прозвали первые мореходы, рискнувшие отплыть подальше от эбинского «сапога».

Здесь, у маяка, адмиралы Империи Клешней, не мудрствуя лукаво, назначили рандеву нескольким эскадрам, подходившим с севера, северо-запада и запада. Сильвия едва успевала крутить головой – на горизонте одна за другой возникали армады кораблей, двигавшихся с той же умопомрачительной скоростью, что и её собственный. Вблизи маяка галеры замедляли стремительный бег, и вскоре у входа в пролив составилась настоящая армада, громадный флот из сотен судов; мачты поднимались сплошным лесом, насколько мог окинуть взгляд.

Сильвия тоже побывала у Скавелла и могла понять, что Клешни быстро залечили раны, оставленные той битвой. Однако кое-что изменилось – а именно команды кораблей, те, кому предстояло идти в бой.

Не просто воины, не люди и даже не Нелюдь – на палубах толпилось нечто, и Сильвия никак не могла подобрать им определения. Нежить? – отчасти; но нежить особая, специально созданная, поддерживаемая могучей магией. Обычными людьми, похоже, оставались капитаны галер и прикованные у вёсел гребцы. А вот надзирали над ними уже новосотворённые монстры.

Флот собирался добрую часть утра. Накатил день, солнце поднялось в зенит – а с просветлевшего запада всё подходили и подходили отдельные галеры. Иные появлялись даже с юга – Правая Клешня здесь близко подходила к кинтским берегам.

Магия больше не применялась. Заскрипели, поднимаясь, тяжёлые вёсла, впряглись во всегдашнюю работу рабы-кандальники. Медленно выстраиваясь длинными колоннами, армада заскользила по спокойной морской глади, входя в Море Надежд, словно короткий и широкий меч в тело врага, высокомерно игнорируя могущие заметить её с недальних берегов глаза.

Глава пятая

ЭВИАЛ

Многолучевая звезда, над которой некромант и драконица промучились немало часов, была готова. Первоначально Фесс рассчитывал обойтись сорока пятью лучами, однако очень быстро выяснилось, что не хватит и девяноста. Такого некроманту творить ещё не доводилось.

Лучи длинные и короткие, ориентированные по сторонам света, месту, где солнце поднималось над горизонтом, а луна, напротив, опускалась; проекции звёзд, истоки рек, горных пиков, где дремали под неусыпной драконьей стражей Кристаллы Магии; раньше их было девять, сейчас осталось лишь восемь, и это, в свою очередь, усложняло задачу Фесса и Рыси. Уцелевшие Кристаллы приняли на себя груз погибшего, но от этого сбилась тонкая настройка многих заклинаний, магические потоки утратили остойчивость, словно получивший пробоину корабль.

Некромант и драконица рисовали, стирали, чертили вновь, Рыся пару раз с досады перекидывалась, заковывая пламенем в остекленевшую броню вершины недальних барханов. Поури в благоговейном экстазе наблюдали за своей Ишхар, многие падали на колени.

…Наконец вычерченная магическая фигура оставила и некроманта, и драконицу почти без сил. Приведение заклятья в действие пришлось отложить.

Тогда им казалось – несколько часов ничего не решат. И Фесс хоть и с тяжёлым сердцем, но вынужден был смириться с реальностью: сейчас ему не справиться с подобной мощью.

Тщательно вычерченная звезда должна была ответить на один простой вопрос: есть ли в Аркине тот самый магический «ключ», запирающий восток от нашествия Сущности? Раньше, до Скавелла и Чёрной башни, Фесс едва бы преуспел в подобном чародействе. Но сейчас – и в особенности после слов, сказанных ему призраками погибших друзей, он чувствовал, что Сущность на самом деле стала его частью, быть может, как против воли самого Фесса, так и против своей собственной. Вольно или невольно, они сживались. Непримиримые враги, которым будет тесно в одном мире, они тем не менее глубже и глубже проникали друг в друга. Фесс всё чаще и чаще действовал, как следовало Разрушителю; ну а произошли ли какие-то изменения с Сущностью, некроманту оставалось только гадать. Однако он сам в это верил. Может, благодаря всё тому же простому закону, что «действие равно противодействию»?

Всё упиралось именно в этот простой вопрос. Если Салладорец не лгал и Аркин действительно запирает Сущность в её нынешних пределах, Святой Город придётся защищать, как самый последний рубеж, как, наверное, Фесс защищал бы саму Долину. А если нет…

Но, опять же, это если будет уверенность в правильности ответа. Иначе – опять бесплодные гадания и бездействие.

Вздохнув, некромант встал в самый центр многолучевой фигуры, невольно поёжился – уже наполненная Силой, она готова была к действию, сдерживаемая пока, словно норовистый конь уздой.

Фессу оставалось одно – двинуться тёмной дорогой в глубь собственной памяти, к тому Неясыти, который, как ему казалось, и привлёк внимание Сущности. Почти идеальный кандидат в Разрушители. Явившийся из иного мира, отверженный, избравший некромантию, от которой все добропорядочные обыватели шарахались пуще, чем злая душа от Спасителя. Предстояло вспомнить этот шепчущий голос, эти размытые черты – сколько раз Она попадалась на его дороге? Скавелл, Чёрная башня, Кривой Ручей… или там всё-таки была не Она?