День Разрушителя (СИ) - Астахов Виктор

— Хороший ответ, — послышался усталый голос Артемара. — Держись подле меня… и постарайся больше ничего не разрушить. Пока я не попрошу.

2

Когда рыцари достигли берега Вэлим, солнце окончательно скрылось за горизонт, но даже охватившая лес тень, оказалась не в силах скрыть последствия минувшей бойни и её новый этап на западном берегу.

Худшие опасения подтвердились. Стороны не просто перешли к состоянию генеральной битвы, но и вошли в её открытую фазу. Имперские солдаты уже форсировали русло реки, а знаменитая рыцарская конница успела совершить сокрушительную атаку в эльфийский тыл. Хуже того, на поле боя появилась третья сторона, что вступила в схватку в союзе с зазитниками и ныне вела полномасштабное контрнаступление, предвещая обострение конфликта.

— Кто командует войсками?! — наплевав на все формальности, воскликнул Виктор.

— Генерал Джон Семеник! — тут же отчитался латник — капитан тыловой стражи.

Капитан ударил коня в галоп. Его взор проносился по укреплённым тылам, где лекари пытались спасти жизни солдат, ставших жертвами эльфийского оружия. Десятки безжизненных тел устилали восточный берег реки. Стрелки вели спешное перегруппирование, гремели горны, а флаги, освещённые чудесами Эльрата, указывали полевым командирам на последовательность тактических действий в бою.

— Сэр Семеник! — что было сил, взревел капитан Фарбрук. Гвардейцы приняли устойчивые боевые позиции, с недоумением взирая на незваных гостей. — Трубите отступление! Срочно!

— Ты ещё кто такой?! Пропустить! — гвардейцы дали дорогу, но лишь для Виктора.

Сэр Семеник представлял собой настоящего пса войны и Виктор довольно легко считал этот образ. Каждая деталь во внешности нынешнего генерала говорила о его причастности к войне, однако и образ капитана Фарбрука в сей миг представлял собой воителя, что знал агонию битвы и только что покинул поле брани. Семеник так же считал этот образ — как и Виктор, всё в единые секунды.

— Магистр ордена «Золотой Совы», сэр Виктор Джон Фарбрук! — спешно представился визитёр. — Трубите отступление! Всё, что происходит здесь, есть часть чудовищного предательства!

— С ума сошёл! — вмешался барон де Гастоп. — Мы прорвали оборону врага! Пересекли реку! И теперь, ты предлагаешь отступать?!

Несмотря на то, что Губер был далёк от полноценного понимания битвы, барон всё же озвучил очевидный факт. Пересечение Вэлим далось имперским войскам большой кровью, а эльфы переходили в контрнаступление. Приказ на отступление в подобный момент означал смерть для многих людей и потенциальный разгром имперской армии. Если Виктор хотел остановить бойню — требовался иной способ.

— Я слышал про тебя, Фарбрук, — прорычал Семеник. — Командор форта Карадан. Кем ты себя возомнил, рыцарь? Эти животные убили генерала Катоса в ходе переговоров…

— Генерал, послушай! — осёк Джона Семеника капитан. — Смерть вашего генерала стала провокацией. Вас использовали, дабы втянуть Империю в войну. Использовали те, кого вы называли братьями. Граф Каствуд — человек, что стоит во главе этой кампании? Где он сейчас?

— Граф Фридрих Ханс Каствуд…

— Ты видел его лицо? — тут же атаковал Виктор. — Граф Фридрих Ханс Каствуд превратился в чудовище и сдох в этом лесу пару часов назад. Он превратил вас в инструмент для тех, кому служит. Именем Эльрата! Прошу! Вы должны верить мне! Сейчас я отправляюсь на передовую и сделаю всё, дабы развести стороны по углам. Всё, что требуется от вас — вернуться к переговорам.

— С какой это стати?! — вновь взревел Губер. — Скройся с глаз, пока…!

— Заткнись! — вдруг послышался ответ от Семеника. Его взор плавно переполз на капитана, чья серебристая броня ныне полнилась кроваво-земляными разводами. В подсевшем голосе прозвучала усмешка, но не лукавство. — Хм. Хорошо, Фарбрук. Я вернусь к переговорам. Если сумеешь остановить бой. У тебя одна попытка.

— Большего мне не нужно.

3

Театр боевых действий на западном берегу раскрылся динамичным представлением. Баталии имперских копейщиков, подкреплённые мечниками и маневрирующей конницей, продолжали скупое продвижение вперёд, в то время как отряды эльфийских мечников кружили по полю брани в попытке рассредоточить неприятеля. Битва на передовой была проиграна, однако воинству Ироллана удалось сохранить тыл, а их подземные сородичи взяли на себя роль основной атакующей силы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Отряды сумеречных ведьм — могущественных жриц Малассы, обрушивали на построения людей град тёмных заклинаний и негативной энергии. Магия первородного дракона тьмы тысячами крохотных змей проносилась среди закованных в сталь воителей, вытягивая их силы, подавляя боевой дух. Конечно, даже сотканная руками могущественных жриц, магия тьмы не могла обратить в бегство целую армию. Люди были слишком мотивированы, слишком верны своим идеалам, дабы склониться перед волей противника, а магия Эльрата — главного антагониста Малассы напитывала их сердца и души. Однако ночь была временем теней, а сумеречные ведьмы с блеском исполняли поставленную задачу — замедляли неумолимое продвижение захватчика.

Воздух наполнился гневным рыком и скрежетом когтей. Толпы порабощённых троглодитов, приведённых воинством Эларны, взяли на себя роль пушечного мяса и приняли основной вражеский удар. Окаменевшие когти разрывали щиты, клыки впивались в доспехи. Люди отвечали точными ударами копий, сохраняя строй и численное превосходство, но на подмогу троглодитам тот час устремились минотавры, на плечи которых легла задача по разрушению вражеских порядков. Первый же удар ознаменовался криками людей и треском стали. Да, в отличие от энтов, что ныне попросту держали оборону, утопив корни в земле, минотавры являлись существами из плоти и крови, что ощущали боль и остроту стальных наконечников. Однако агрессия и животная мощь, заложенная в этих существах, позволяла им с чудовищной эффективностью прорубаться сквозь построения людей, создавая брешь для союзников.

Когда имперский строй вступил в открытый бой, а инициатива частично перешла в руки эльфов, явила себя и основная атакующая сила войск, приведённых Эларной. Зашелестели зазубренные клинки. Эльфийские ассасины явились из тени и первой же атакой нанесли сокрушительный безнаказанный удар по южному флангу. Жестокий удар сменился разменом, где люди стремились подавить врага в контратаке, но эльфы попросту ретировались из боя, скрывшись в тенях и магии Малассы лишь для того, чтобы вновь продублировать удар. Снова и снова. Снова и снова.

Тот час ответила конница, начались перестроения баталий, воздух озарили светлые чудеса Эльрата, а с защищённых позиций просвистели тяжёлые имперские болты. Затрещала сталь проломленных доспехов. Окружение наполнилось какофонией рёва и топотом лошадей. Даже рыцарская конница была вынуждена вступить в ожесточённую сечу на северном фланге, будучи опутанной корнями энтов. Сражение, в котором столь высокой ценой армия Империи смогла вырвать преимущество, вспыхнуло в новой, ожесточённой фазе. Противники по полю брани превратились в настоящих врагов.

4

— Филин, прямо не пройдём! — сквозь зубы прорычал Арти. — Нужно в обход! Филин!

— Нет! Идём прямо! — фыркнул Виктор и ударил шпорами. Уставшее животное издало характерный крик и устремилось в гущу сражения, повинуясь воле ездока. — Вперёд! За Империю! За Эльрата!

Братья по оружию двинулись следом. Виктор не знал, что собирается делать, но знал, что должен создать знак, понятный для каждого окружающего, будь то человек или эльф. Очередное попадание стрелы протрещало о щит в левой руке. Ожидаемо, эльфы приняли новоприбывших за часть имперского воинства. Энты, даже принимая чудовищный ущерб, по-прежнему оставались серьёзнейшей преградой на пути, но рыцарь не собирался выхватывать «Перо». Виктор сконцентрировал силы и вознёс руку к небесам. Позади послышалась ругань Артемара и звон зачарованных парных клинков, испускаемая феями пыльца тревожила органы чувств, а минотавры уже стремились по его душу. Капитан не терял концентрации. Ещё мгновение и закованная в сталь ладонь вспыхнула сиянием чистого золотого света, что озарил ночь подобно крохотному солнцу.