Я начинаю жить (СИ) - Янг Энни

— Вам бы познакомиться с моим дедушкой. Я ведь в него такая "литературная", — говорю я, толкая высокие двери библиотеки. — И кстати, он тоже обожает Шекспира. Да и часами готов говорить о любом произведении искусства. Даже о литературе шестнадцатого века. Поэтому думаю вы поладите. Только… к сожалению, он сейчас в Мексике, изучает тамошнюю культуру. Но когда он приедет, я обязательно отправлю его к вам, — с улыбкой обещаю я.

— Культура — это хорошо… А когда он планирует возвращение? Я был бы весьма рад с ним познакомиться.

— Пока не знаю, но обязательно спрошу. Как только он свяжется со мной.

А связывался дед со мной в последний раз недели две назад, когда я еще с гипсом ходила. Наверное, он бродит в богом забытых местах, где интернетом даже не пахнет.

— О, довольно-таки стемнело, — хмуро удивляется мужчина, отворив парадную дверь. И в самом деле опустились густые сумерки. — Может, останетесь на ночь? В доме много свободных комнат, — обеспокоенно предлагает он.

— Нет, что вы… Вы не волнуйтесь за меня. Я доберусь на такси.

И пообещав быть осторожной, а также снова заглянуть к «старику», как он выразился, но на сей раз не одна, а с Игорем, я прощаюсь с ним…

— Вам куда? — спрашивает меня мужчина за рулем.

А действительно, куда мне? Поехать на квартиру Игоря? Или же домой, в поселок? В квартиру может заявиться Андрей не в трезвом состоянии. Поэтому поеду-ка я домой. Так безопаснее…

Так я думала часа полтора назад, не имея представления, во что мне обойдется это решение.

Меня охватил дикий страх. Тот самый страх, возникающий у человека перед смертью. Какой-то человек, я не успела его разглядеть, запихнул меня в машину, когда я шла по своей улице домой (таксист оставил меня за углом, чтоб можно было удачно развернуть машину — таксисты они такие, заботятся лишь о своем удобстве), предварительно усыпив каким-то незнакомым мне на запах веществом.

Сейчас я в машине, кажется, лежу на заднем сиденье. Но я не уверена, потому что сознание плывет, ужасно болит голова. Она стала непривычно тяжелой, и я не в силах ее поднять. Чтобы оценить ситуацию, необходим здравый ум и спокойствие, а у меня вместо этого непонятная путаница в голове и леденящий сердце испуг.

Что делать? Что вообще делают в подобных ситуациях? Стараюсь перебирать всевозможные варианты, пытаюсь вспомнить что-то из фильмов, из книг, как спасались герои при похищении, но, как назло, ничего не приходит в голову. Разум заполнен туманным смогом. Боюсь, что мое паническое состояние скоро доведет меня до… астмы? Или панической атаки?! Почему, черт возьми, я до сих пор не обследовалась?! Так успокойся, не вздумай рыпаться, Алекс, пусть похититель и дальше думает, что ты в отключке… Так, что теперь? Думай, Алекс, думай. На улице ночь, значит, вероятность того, что машина встретит на пути человека, моего потенциального спасителя, катастрофически мала.

Машина останавливается, и я с ужасом осознаю, что не успела… не успела разработать план побега. Новая волна паники охватывает меня, когда в открытой двери, в кромешной темноте, появляется мрачный силуэт моего похитителя. Это очень страшно — не знать, что тебя ждет… буквально ближайшие… десять секунд.

— Не трогай меня! — рычу я на дьявола в черной одежке, когда он тянет ко мне руки. Почему они все выбирают черный цвет, похитители и прочие преступники?! Чтоб быть невидимкой на ночном фоне?

— Ты не должна была так быстро очнуться, — бормочет он себе под нос. Какой-то… знакомый голос.

— Не трогай, я сказала! — Я начинаю пинаться ногами. Хотя бы это я сделать в состоянии.

— А ну, перестань. Перестань, я сказал! Иначе сделаю больно, — угрожает мне он.

Я его знаю! Откуда я его знаю? Да, покажи ты лицо, хватит его прятать под этой кепкой — он опустил ее на глаза. Он намеренно прячет от меня свое лицо.

— Отпусти меня, у меня нет денег, и богатых родственников, чтоб ты мог получить за меня выкуп! — истерю я.

— Знаю. — Он что, ухмыляется? — Но мне не нужны деньги. Мне нужна ты. — Мужчина берет меня в охапку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я вырываюсь и истошно ору, призывая о помощи. Кто меня услышал? Да никто.

Он тащит меня в какой-то дом, из-за темноты я не вижу. По лестнице мы спускаемся в подвал, кажется. Осторожно усаживает на кровать; противно скрипят пружинки.

И наконец-то этот дьявол включает свет. Снимает свою безвкусную бейсболку и… какого… черта?

— Ты? — ошарашенно смотрю я на него.

— Я, — спокойно отвечает он и садится напротив, на шаткий стул. — А ты слишком сильная для дюймовочки, боевая, — и ухмыляется.

Он назвал меня дюймовочкой? Мне обижаться сейчас?

— Я хожу в спортзал, — коротко заявляю я на его замечание.

— Да-да, я знаю. И сегодня ходила.

— Ты следил за мной? — сжавшись от испуга, спрашиваю я.

— Следил, — подтверждает он с довольным видом. — Уже месяц как.

— Месяц? — переспрашиваю я, не в состоянии до конца поверить в происходящее. Этого не может быть. Как я могла быть такой слепой? Настолько погруженной в свою личную жизнь, что никого не замечала вокруг… Вспомнила. Вчера. Когда шла домой. Но я подумала, что мне привиделось. Или тот человек в капюшоне, в ту ночь, когда мы с Игорем смотрели на звезды, он сидел через три скамьи от нас, в дальнем углу парка. Это был он? Он что, псих?

— Испугалась, да? По глазам вижу. Ты это… не бойся. Я же рядом.

— Этого и боюсь.

Он встает со стула и садится рядом. Я инстинктивно отшатываюсь.

— Но ты сама виновата. Отшила меня. Но я дам тебе еще один шанс. Всё исправить. Ты будешь моей.

— Егор, ты в своем уме? Потому что мне кажется, что тебе срочно нужно к врачу.

— Я здоров, Алекс, здоров, — резко, недовольно бросает Егор, затем обманчиво мягким голосом добавляет: — Не волнуйся.

— Отпусти меня, Егор. Поиграли и хватит. Я испугалась достаточно, поздравляю, ты меня проучил. Теперь можешь отпустить. Я никому ничего не скажу. Обещаю.

— Нееет, — самодовольно тянет он, — отпущу я тебя только при одном условии: ты будешь моей.

Он точно псих. А я еще хотела, чтоб он был моим парнем. Глупая была. Благо Бог уберег меня от него, вовремя дал недостающий граммик мозгов, и мой интерес к нему тут же пропал. Но… почему-то сейчас Бог обо мне позабыл. Где ты? Мне нужна твоя помощь!

— Я не буду твоей, Егор. Никогда. Тебе ясно? — собрав остатки храбрости, выпаливаю я, но выходит жалко и надломленно.

— Будешь, куда ты денешься, — и, склонившись, спокойно гладит мои волосы, дышит мне в висок. Замираю, боюсь пошевелиться и вызвать очередную совершенно непредсказуемую реакцию. — Иначе… ты останешься здесь навсегда.

— Егор, ты не сделаешь этого, — тихо шепчу я, с мольбой.

— Я уже всё решил, детка. Либо ты будешь моей, либо… — Он убирает руку, отстраняется, и я наконец могу сделать нормальный вдох. — Ну, ты поняла.

— Меня будут искать. И найдут. А тебя посадят в тюрьму. Или в психушку закроют. Оно тебе надо? Отпусти меня сейчас, пока не поздно. — Я в отчаянии, и мои нервы сдают.

— Не старайся, ты не сможешь меня переубедить. Ты умная, но я тоже не дурак. Поэтому зря стараешься, меня этим не возьмешь.

— Отпусти меня, прошу тебя. Пожалуйста, — умоляю я.

— Ну, всё, хватит. Мне твоя пластинка надоела, — раздражается он. — Что ты выбираешь? Меня или этот подвал?

— Ни то, ни другое. Я выбираю жизнь. Свободную жизнь.

— Хочешь к своему Игорьку? — со злой усмешкой спрашивает Егор.

Он… всё знает? Я в растерянности, молчу.

— Думала, я не знаю? — насмешливо заглядывает в мои глаза и издевательским тоном добавляет: — А я знаю. Я же следил за тобой, я ведь уже говорил.

— Чего ты хочешь от меня? Я тебя всё равно никогда не полюблю, ты это понимаешь? Хочешь взять меня силой?

— Нет, силой не хочу, — отмахивается он и смотрит на часы, дорогие. — Знаешь, я опаздываю, поэтому увидимся завтра, хорошо? Я обязательно зайду к тебе после занятий.