Распад Золотой Орды - Магамет Гарифович Сафаргалиев

русской летописи о царевиче Кичи-Мухаммеда, ошибочно названном Кичи-Ахметом. Появление нового хана из числа потомков Урус-хана, претендующего на западные улусы, естественно, явилось большой угрозой для Улук-Мухаммеда, тем более, что феодальная верхушка Крыма, в лице влиятельной крымской фамилии — князей Ширинских, находилась в оппозиции «хотя отступити от него».

Кичи-Мухаммед, сын Тимур-хана, до этого находился где-то на востоке и был провозглашен ханом после убийства Барака. «Мухаммед-султан, сын Тимур-хана, сына Кутлук-Тимура, — пишет Гаффари, — по решению эмиров сел после убийства Барака на царство в 834 (19.IX — 1430–8.IX — 1431) г. Он послал из Дешта войско на Хорезм, и оно произвело большое опустошение»[886]. Русские летописи, отмечая появление Кичи — Мухаммеда в западном улусе весной 1433 года, не указывают места пребывания его. Во время войны с Улук-Мухаммедом в 1437 г. он двинулся на запад из района Астрахани, считавшейся «юртом Тимур-Кутлука», где он, должно быть, пребывал в 1433–1437 гг.[887]

О взаимоотношениях этих двух Мухаммедов, оспаривавших друг у друга право на владение западными улусами Золотой Орды в 1436–37 гг., пока мы не располагаем данными. Во всяком случае появление Кичи-Мухаммеда и захвата им Астрахани и, быть может, Северного Кавказа, поставило Улук Мухаммеда в весьма затруднительное положение. В связи с этим особенно обострились взаимоотношения хана с татарской аристократией в Крыму, где появились сторонники будущего крымского хана Хаджи-Гирея, упорно отстаивающих независимость Крымского улуса от ханов Дешт-и-Кипчака.

К сожалению, история Крымского полуострова в 30 х г. XV в. очень слабо отражена е источниках. Испанский путешественник Перо Тафур, посетивший г. Каффу в 1435–39 годах, ограничивается описанием самого города, о событиях же, происходивших в Крыму, говорит вскользь, поскольку он, как можно судить из его книжки «Предшествия и путешествия», кроме самого города Каффы, нигде больше не был. «Я пытался сколько это было возможно проехать по Татарии, — писал он, — однако мне посоветовали этого не делать, потому что дорога не безопасна из-за людей, которые шатаются по дорогам, не повинуясь своим господам. Я собирался видеть город Corkat (Солхат?), чтобы оттуда направиться на Орду великого хана, чтобы посмотреть войско ордынское, базары и также познакомиться с двором»[888].

Те сведения, которые он собрал о татарах, не будучи в самой Татарии, не представляют большого интереса для исследователя и не вносят ничего нового, за исключением сообщения о том, что Крымский полуостров уже тогда был оторван от остальной части Татарии, именно поэтому Тафур и не мог узнать чего-либо на месте о событиях в Дешт-и-Кипчаке. Позднейшие турецкие и крымские авторы XVII в. (Ризван паша, Мунатжим-баши и другие), писавшие о событиях XV в., внесли много путаницы. Для примера можно взять вопрос о происхождении Хаджи-Гирея — основателя Крымского ханства. Турецкие историки Джаннаби (XVI в.) и Муыаджим-баши (XVII в.) называют его сыном Кичи-Мухаммеда; историк Ризван-паша (XVII в.) называет его сыном Улук-Мухаммеда[889], а неизвестный автор «Краткой истории Крымских ханов», составленной в XVII в. в Крыму — сыном Таш-Тимура[890]. Лишь публикация данных Крымской нумизматики помогла правильно решить вопрос о происхождении Хаджи-Гирея. Хаджи-Гирей был сыном Гиас — ад-дина[891], дед которого Таш-Тимур, числившийся ханом Золотой Орды в 1395 г., был когда-то провозглашен ханом в Крыму[892]. Отец Хаджи-Гирея, Гиас-ад-дин, после неудачной борьбы за престол удалился в Литву, где умер в изгнании. Доводы В. Д. Смирнова, о якобы провозглашении Гиас-ад-дина ханом Крымским в 1427 г.[893], основаны по сообщению автора «Краткой истории Крымских ханов», отличаются вообще крайне сомнительным достоинством.

Михалон Литвин сообщает, что Хаджи-Гирей, «этот последний царь, назначенный из Литвы, родился вблизи Торна и отсюда блаженной памяти Витовтом был послан туда (т. е. в Крым — М. С.) на царства»[894]. Но Витовт умер в 1430 г., будучи союзником Улук-Мухаммеда, поэтому сообщение о посылке Хаджи-Гирея в Крым в качестве хана при Витовте весьма сомнительно. Такое событие никак не могло иметь места. Хаджи-Гирей был отпущен в Крым при Сигизмунде. Именно «князь великий Жигимонт дал ему людей… до орды Перекопские на царство послал»[895].

Имя Хаджи-Гирея впервые появляется в генуэзских грамотах в 1433 г. в качестве союзника Мангупского князя Алексея, восставшего против генуэзцев.

История восстания греческого населения Мангупы и соседней с ним Балаклавы (Чембало) достаточно освещена в исторической литературе. Греческое население Крыма, уже давно враждовавшее с генуэзцами, заключило договор с только что появившимся в Крыму ханом Хаджи-Гиреем, выступило против генуэзцев и осенью 1433 года захватило — крепость Чембало. Время для восстания прбтив генуэзцев было выбрано удачно. Генуэзцы в период появления Хаджи-Гирея в Крыму находились в критическом положении. В 1433 году в войне с Арагонией Генуя потерпела поражение у берегов Сардинии, потеряв весь свой флот: ее финансы были подорваны. Каффа, главнейшая генуэзская фактория, была предоставлена сама себе. При таком положении не могло и быть речи о поддержке наместника Улук — Мухаммеда в Крыму генуэзцами. Получив сообщение о восстании греков и появлении недружелюбного хана Хаджи-Гирея, генуэзский сенат и банк св. Георгия решили всеми мерами поддержать престиж и честь Генуи: банк взял на себя все расходы по ведению войны, сенат снарядил эскадру из двадцати галер с 6 тыс. отобранных воинов под командой Карла Ломеллино[896].

Л. П. Колли в статье «Хаджи-Гирей и его политика» опубликовал в русском переводе документы Гатари, относящиеся к 1434–1435 гг. и представляющие исключительно важный источник для изучения истории Крыма того времени. Как рассказывает Гатари, город Чембало, осажденный генуэзцами, был взят 4 июня 1434 г. и «отдан солдатам на расхищение». Подавив восстание греков и взяв в плен сына Мангупского князя Алексея, генуэзское войско решило разгромить Хаджи-Гирея. 22 июня восьмитысячное генуэзское войско по пути в Солхат, в районе Карагоз, встретилось с пятитысячным отрядом Хаджи — Гирея и потерпело решительное поражение. «Татар могло быть всего около 5000, в то время как генуэзское войско было до 6000, и оно в бегстве все забыло: и повозки и оружие. Татары преследовали их до половины дороги, и если бы не наступила ночь, не спасся бы ни один человек… После победы татары вернулись в Солхат, набрав много возов добычи, и устроили великолепный праздник». На следующий день сражение возобновилось. Татары, преследуя генуэзцев, появились у стен, г. Каффы и Чембало и вынудили консула отправить своих послов к Хаджи-Гирею в Солхат для заключения мира. По мирному договору от 13 июля 1434 г. генуэзцы согласились уплатить выкуп за каждого жителя Каффы, попавшего в плен к татарам, по 2000 аспров — таковых оказалось всего лишь 25 человек; в самой Каффе татарами было разоружено две гребных галеры и одно сукно; генуэзский флот должен был немедленно оставить гавань[897]. О