Земные и небесные странствия поэта - Тимур Зульфикаров

Уже?..

Господь!..

Уже казан алый кипящий за грехи мои?..

Уже?.. здесь?.. на земле?.. у родной реки?..

А в котле масло хлопковое клубится вьется кипит горит дымится горчит…

А нет никого вокруг костра чадящего…

Сон что ли?..

Окрест алого казана только травы рьяно изумрудные ходят извиваются?..

Но тут я вижу что в травах лежат разметавшись распластавшись те! те! те! ночные автоматчики из ботанического сада!

Те! те! которые убили золотого абрикосового кота-листопадника и возлюбленную Лейли мою…

А теперь они пришли убивать меня…

Иль сами они убитые?..

И костер напрасно горит?..

И масло втуне горит?..

Лейли Лейли я иду к тебе…

Теперь уже скоро…

Скоро!..

…Тогда они просыпаются в травах волнующихся и встают на ногах пианых хищных волчьих алчных шатких…

Не убитые они…

Айхх!..

…Дервиш дервиш мы устали от крови! от вина! от анаши!..

И уснули увяли заживо замертво в свежих полноводных травах как апостолы в ночных деревьях гефсиманских!..

Айх!..

Дервиш!..

Мы хотели сварить сотворить плов но уснули…

А масло чадит одинокое сиротское…

А мы ушли в беспробудные травы как двухтысячелетние апостолы под деревьями Гефсиманскими…

Мы приготовили лук мясо морковь для плова и уснули в травах…

Дервиш дервиш!..

Нас убивали уморяли жарили в кипящих казанах…

Нас зарывали в тайных братских полуживых могилах…

А нашим женам сестрам матерям беременным чреватым отворяли до времени животы кровообильными ножами…

И младенцы сокровенные слизистые до срока Божьего на свет! на миг! являлись!..

Айх!..

Дервиш ты чуешь?..

Чуешь чувства?… оскал?.. улыбку? недозрелого младенца утробного когда он до срока извлечен из недр разъятых стен оград безвинной матери?…

И глядит на Божий мир млечными миндальными неготовыми глазами?..

Айх!..

Дервиш вот мы и убито уснули в травах…

И масло в казане забыто сиротливо кипит и становится душнотворной сажей и витает в изумрудных травах…

Дервиш дервиш!..

А ты говоришь чтобы мы прощали живодышащим врагам нашим и забывали жен наших с разъятыми животами в необъятных тайных могилах братских наших доселе кишащих!..

Дервиш! учитель! мудрец!..

Пророка Иисуса Христа насмерть навек насквозь распяли…

А мы лишь окунем тебя в веселое бредовое медовое масло!..

Айххха! Чтобы ты испытал то, что и мы мспытали…

…Сон что ли в травах речных плещущих маковых?..

Но они цепко душно хватают меня за руки хотя я не бегу от них в травах смутных не ускользаю…

…Да я сам иду в казан…

Отпустите мои руки! ночные безвинные слепые автоматчики братья…

Может народ мой ослепший воспомнит меня и содрогнется очнется…

И бросит опустит уронит вослед за мной ночные автоматы в кишащее масло?

О Господь!..

А взамен моя смерть у родной реки — какая малость!..

Тогда они покорно опускают мои руки и отходят в травы и там смиряются смеркаются спят у корней трав провидя близкую могилу…

…Мы отпускаем тебя мудрец…Зачем мудрецу казан с кипящим маслом… Ты же не огненный герой а тихий мудрец…Прощай отец наш… Прости нас слепцов…

А я люблю их и прощаю…

Они дети мои…

Откуда они — из Бадахшана? Из Куляба? Гарма? Ходжен-та? Гиссара?..

Не понять в ночи — но я люблю их напоследок блаженно! горячо! слезно!..

Ведь они все мои кровные братья и чада…

Я снимаю чапан и белую ветхую сасанидскую мою рубаху…

Зачем им чадить в масле?..

И кто бросает в котёл барана в шкуре?..

Дервиш дервиш ты наг худ сух неистово костляв как съеденной рыбы первоостов…

Тогда дервиш улыбается:

— Смерть беззубая старица и ей не справиться со мной с костями моими…

И она отойдет от меня как от крепкого грецкого мя-систомраморного каменного варзобского ореха….

И тогда Господь пошлет ко мне младую деву-смерть с жемчужными пенными зубами!..

Пусть грызет крушит крошит меня младая алчная дева! как в многогрешной молодости моей!..

Да Господь мой!..

Лейли возлюбленная моя! ты простишь меня?..

Лейли я иду к тебе…

Я иду нагой улыбчивый к чадящему казану…

Я иду хотя никто меня не заставляет…

Я одинок и волен волнующихся травах…

Казан алый алый в травах изумрудных дымных…

А из него я взойду к небесам…

К Лейли…

А путь мой дальний дальний дальний…

Господь… возьми спали меня…

Но помилуй помири слепой народ мой…

Когда меня опаляешь ослепляешь…

1993–1994

III. КОРАЛЛОВАЯ ЭФА

Роман-миф

Памяти зверски убиенного СССР, в котором все мы нежились, как дети в колыбели-люльке, слепо…

И вот люлька разбита, расхищена, разворована. И дитя-сирота рыдает, плещет брошеными беззащитными ручонками…

И некому утешить его…

Вот народ мой!..

…Добро ярче изумруда в черной руке раба…

(Из древнеегипетского папируса).

О, дорогой Читатель!

Когда я завершил это сочинение, мне ночью осенней явился Николай Васильевич Гоголь.

Он сказал:

— Зачем ты написал этот сатанинский роман?.. Этого Вия XXI века?..

Я сказал:

— Я написал о нынешней России, а Она во власти бесов…

И отсюда дьяволиада моя…

И я хочу купить солнечный дом на Кипре… я устал от русских дождей и повальной бездушной нищеты… вы же написали “Вия”, а Булгаков — “Мастера и Маргариту”… А Набоков — “Лолиту”… Я решил объединить три этих потока…

Он сказал:

— Сожги его, как я сжег “Мертвые души”.

Я сказал:

— Я не могу сжечь нынешнюю Россию, которую описал…

Я не могу сжечь солнечный дом на Кипре, где бродили Апостол Павел и Святой Лазарь…

Он сказал:

— Ты хочешь бросить свой божий дар базарным псам? Чтоб растерзали его?

Тебе не нужен солнечный дом на Кипре, где бродили Апостол Павел и Святой Лазарь…

Тебе нужна трухлявая, прогорклая, согбенная и святая изба на Руси, где и поныне бродит полевой наш русский батюшка хлебный молочный Иисус Христос!..

…Гоголь ушел.

Я остался в глубоких ночных сомнениях…

О, мой дорогой Читатель! Может, Ты исполнишь наказ великого писателя?..

Я не могу…

Роман перед тобой…

ПРОЛОГ

ВЕЧНОПЛАЧУЩИЕ ВЕЧНОПЛЯШУЩИЕ КОНИ АПОКАЛИПСИСА

— Ходжа Насреддин! Говорят, что Кони Апокалипсиса вечно рыдают? вечно пляшут?..

Он сказал:

— Да!.. да… В огненных зрачках этих Коней уже! допрежь! до срока! заранее! горят будущие домы и все града греха, а их множество, и один из первых — Москва-блудница!..

Да!.. да!.. ай!..

И кони вечно рыдают, вечно пляшут, чтоб смирить в зрачках утопить, утолить слезой на миг этот адов жгучий огонь, от которого слепнут и маются они.

Вот они — Вечноплачущие Вечнопляшущие Кони Апокалипсиса!

В Последние Времена будет много пожаров и дождей.

Эти Кони Апокалипсиса рыдают над грешной землей моей… над Азией многоплодовой многогорбой верблюдицей моей… над Русью медведицей сонной беззащитной безвинной моей…

И Кони не могут погасить, усмирить в кипящих страждущих зрачках своих огни те…

И еще…

…Ночь…

Огромная златодынная луна плывет над фан-ягнобскими горами, горами, заливая, затопляя своим трепетным золотом скалы, реки, леса…

Древнеперсидский царь Дарий Гуштасп I сидит на Золотом Троне…

Трон стоит на вершине несметной горы.

Великий царь молод, яростно бородат и наг, как полная, золотая луна…

Над троном веет, колышется от ночного вечного ветерка исполинская горная Черешня — она вся усыпана малиновыми, атласными ягодами…

А великий царь Дарий Гуштасп I обвит, объят… змеями!.. он тешится, забавляется со змеями!..

Это самые ядовитые в мире священные змеи — Коралловые Эфы!

Одна из них обвила стреловидный, обильный фаллос Царя — и, сжимая, играя тугими кольцами, высекает из фаллоса святую живицу — сперму царскую…

Вторая Эфа язычком убирает, слизывает царское, неплодное, неурожайное, сладчайшее семя…