Король-Предатель - Михнегер Егор

Взбудораженная кровью и близкой победой толпа безудержно хлынула на оставшихся стражей, подхватив и буквально неся на стену щитов упирающегося изо всех сил толстяка.

«Ну вот и всё, мне конец», — промелькнуло в голове у несчастного торговца при виде стремительно приближающихся мужественных защитников Короля.

Время замедлилось, Лех словно во сне с трудом передвигал одеревеневшие ноги, с тихим ужасом наблюдая за опускающейся рукой могучего воина впереди. Удар, вне всяких сомнений, должен был раскроить ему череп, но неожиданно мир перевернулся, и перед глазами шокированного торговца возникла пыльная поверхность земли.

Кто-то больно пнул упавшего толстяка, а затем начался сущий ад. Озверевшая толпа безжалостно топтала сжавшегося в клубок гнома. Тело Леха мгновенно превратилось в один сплошной очаг боли, а сам он мог лишь тихо поскуливать, молясь Праотцу и давая клятвенные зароки по всем поводам, какие только приходили на ум в тот момент.

Леху казалось, минули долгие годы, тогда как в действительности не успело пройти и пары минут. На него плюхнулось бездыханное тело, буквально сразу рядом пристроился ещё один труп. Несчастный торговец украдкой взглянул наверх. Над ним, широко расставив ноги, стоял какой-то мужик. Лех мог видеть только штаны, из чего сделал вывод, что это всё-таки свой — стражи навряд ли носили столь рваное и поношенное бельё. Гном что-то громко кричал, затем внезапно сел прямо на толстяка. От обуявшего его ужаса Лех боялся пошевелится, а потому не сразу понял, тот типчик уже не жилец. Напирающая толпа столкнула покойника с насиженного местечка, некто из голытьбы споткнулся о трупы, упал, создавая ещё большую кучу-малу.

Лех так и лежал, придавленный телами убитых и раненых: беспомощно, не рыпаясь и не пытаясь хоть как-то улучшить своё положение. Как ни странно, именно благодаря сей крайне пассивной стратегии он был всё ещё жив и даже начал потихонечку приходить в себя. Гномская масса над ним колыхалась, он чувствовал громадную тяжесть и едва мог дышать, но то было лучше пинков и безжалостной поступи по живому. Давка наверху медленно шла на убыль.

Истоптанный согражданами толстяк на всякий случай полежал под настилом из плоти ещё какое-то время и лишь затем решил, что пора выбираться на свет. Кривясь от боли в боку, спине и прочих отёкших членах своего организма, Лех сталкивал с себя неподвижные тела одно за другим. Осторожно высунулся наружу, растерянно огляделся. И постарался сразу зарыться под трупы назад.

Ветераны отступили к самому краю пещеры, где из последних сил рубились с упрямо лезущей на рожон голытьбой. Ни те, ни другие не видели выходящий из закоулка на другой стороне площади большой отряд стражей, что пользуясь царившей сумятицей спокойно выстраивался в боевом порядке позади бедняков.

— Арбалетчики, пли! — отдал звучный приказ командир подкрепления.

Ничего не понимающие бедняки в задних рядах оборачивались на громкий окрик, но лишь для того, чтобы увидеть летящую на них смерть в виде целого шквала тяжёлых болтов.

— Перезаряжай! Пли!

До того, как нищеброды сумели сообразить что к чему, арбалетчики успели дать второй залп с тем же фатальным последствием. Только потеряв свыше сотни бойцов чернь запоздало отреагировала на угрозу в тылу.

— Развернуться! Всем развернуться и атаковать новоприбывших! Твою мать, да в другую же сторону повернись!!! — Дорки драл глотку как мог, внезапно оказавшись позади разношёрстного воинства.

Неуправляемая толпа перестраивалась чудовищно медленно.

— Пли! — практически в упор арбалетчики выпустили третий убийственный залп, когда чернь, наконец, налетела на строй изготовившихся к бою солдат. Началась мясорубка, кто скажет, какая по счету за этот про́клятый день? В любом случае, вряд ли сегодня то была последняя кровь.

Прикрывшись трупами, Лех терпеливо пережидал, пока стадо промчится в обратном направлении. Затем принялся поспешно выбираться наружу, на сей раз твёрдо решив, что всей этой жути с него на сегодня достаточно.

— Твою ж! Лех, какого хера ты меня так пугаешь?! Сука, словно из ада восстал! — услышал толстяк доброжелательное приветствие, стоило ему высунуться из-под изрядно увеличившейся после обстрела кучи погибших бойцов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В паре шагов от него стоял Дорки, крепко стискивая в руках конфискованные в приснопамятном сражении за Нижние ворота топоры.

— Мы окружены Лех. Право, не знаю, стоило ли тебе выползать…

По-прежнему слегка заторможено воспринимая реальность, торговец непонимающе огляделся.

От отряда ветеранов осталось едва дюжины две забрызганных с головы до пят кровью солдат. Воинство черни оказалось разделено на две части: малая, несмотря на приказ вожака, настойчиво продолжала давить оставшихся защитников, большая, судя по всему, делала всё, чтобы сравниться по численности с меньшей. Пришедшие на выручку стражи были под стать ветеранам, изрядно пустившим кровь беднякам — идеальный строй не ломался и не продавливался, несмотря на яростный напор голодранцев. Видимо, лимит удачи для черни на сегодняшний день был исчерпан.

— Дорки, вели отступать! — Лех удивленно уставился на нож в своей правой руке. Он даже не осознавал, что вцепился в него и не отпускал всё то время, пока барахтался на земле. — Ты же видишь, нам не одолеть подкрепления!

И без того красный от злости вождь нищебродов побурел пуще прежнего:

— Отступить… — недобро процедил он сквозь зубы. — Ты хоть понимаешь, что это наш последний шанс, идиот?! Либо сейчас, либо пиздец! На новый бросок нам не хватит сил уже никогда!

— Дорки, мы потеряли слишком много бойцов! Посмотри, скоро стражи отбросят толпу и перейдут в наступление!

Словно подтверждая его слова, строй стражей согласовано сдвинулся на шаг вперёд. Откинутая назад челядь тотчас бросилась атаковать вновь, но с тем же катастрофическим для себя результатом. Не понять, глядя со стороны, что исход сражения предрешён, было попросту невозможно.

— Заткнись, заткнись, заткнись, заткнись!!! — Дорки замахнулся на толстяка, его лицо исказилось от гнева. — Мы победим! За нами правда, мы не можем не победить! — воодушевившись от собственной речи, вожак передумал рубить посмевшего перечить ему сотоварища.

Повернувшись в сторону главного столкновения, потрясая над головой топором, Дорки принялся с жаром выкрикивать успевшие от многократного повторения набить всем оскомину лозунги:

— Друзья мои! Враги падут под нашим праведным гневом! Вперёд, вперёд и только вперёд! Будущее в наших руках! Сегодня мы сделаем первый шаг к новому, прекрасному миру! Построим вместе царствие райское под землей! Идеалы наши святы! Вам известны названия их! Это свобода! Равенство!! И справедли… — Лех вогнал тесак под броню обожаемого народом вождя. — …во… …сть.

Глава 21. Победа?

Не слова, а несчастья учат неразумных.

Демокрит

Над площадью, где отбывал свою очередную «мученическую казнь» Скалозуб, царила гнетущая атмосфера тяжёлого поражения. Немногие уцелевшие в резне у Нижних ворот покорно плелись к эшафоту, безвольно понурив плечи и опустив головы. Одни являли собой олицетворение отчаяния и безнадёги, другие — безразличия, а то и полного отупления. Вероятно, тут имела место прямая зависимость от количества употреблённой перед битвой настойки и отходняка от неё.

Скалозуба несколько удивило, что именно его обиталище стало местом паломничества потерпевших полный разгром бедолаг. Главная площадь Квартала находилась несколько в стороне от дороги между Нижними и Верхними воротами, где ровнёхонько посерёдке раскинулся главный лагерь Сопротивления. Тем не менее, народу всё прибывало. Торк обеспокоенно озирался, подозрительно косясь на незваных гостей. Остальные последователи Безбородого пророка испытывали не меньшее беспокойство, плотным кольцом окружив «избранника Божьего».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В стане Сопротивления множество раненных, от их воплей я чуть не оглох! — примчавшийся из разведки Григги несколько развеял недоумение приспешников пророка, но только не сомнения оного.