Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века - Эдуард Берзин

В ответе на меморандум де Шомона он с большим достоинством отклонил предложение французского посла о перемене религии, «которая существует в его королевстве 2229 лет» [150, с. 219]. Вместе с тем Нарай вновь подтвердил свои дружеские чувства к Франции и готовность в любой момент подписать договор о союзе. Он обещал дать всевозможные льготы и привилегии французской Ост-Индской компании. Словом, он готов был сейчас идти на любые односторонние уступки в надежде добиться, хотя бы в будущем, поддержки Франции. И действительно, дальнейшие переговоры свелись к тому, что де Шомон, фактически ничего не обещая, выставлял одно требование за другим, а сиамское правительство их удовлетворяло.

Важнейшим вопросом, обсуждавшимся в этой части переговоров, был вопрос о привилегиях христиан. Полуторавековой опыт португальских и французских миссионеров в Сиаме показал, что местное буддийское население очень слабо поддается воздействию христианской пропаганды. Это было вполне естественно, так как Сиам уже давно пережил период формирования классового общества, наиболее благоприятный для распространения религии типа христианства. В то же время в Сиаме еще не было таких мощных антифеодальных движений, как в Японии, которые могли бы использовать христианство в качестве своего знамени. Наконец, буддийская церковь в Сиаме пользовалась в это время еще большим авторитетом, христианство жеко второй половине XVII в. было уже сильно скомпрометировано разбойничьими подвигами португальцев, испанцев, голландцев и англичан. Французские миссионеры вполне отчетливо понимали, что сколько-нибудь значительное распространение христианства в Сиаме возможно лишь искусственным путем, т. е. в результате административного нажима либо в результате предоставления христианам особых, исключительных прав и привилегий.

Именно с этой целью были выработаны де Шомоном (очевидно, в сотрудничестве с епископом Лано и аббатом Шуази) его «Пять требований» по вопросам религии [прил., док. 119]: 1) полная свобода христианской пропаганды; 2) предоставление сиамцам, обучающимся в христианской школе, так же как и ушедшим в христианский монастырь, прав буддийских монахов, т. е. освобождение от всех налогов и повинностей; 3) освобождение христиан от всех работ по воскресеньям и в дни многочисленных церковных праздников; 4) передача дел об освобождении от повинностей больных и престарелых христиан особому чиновнику; 5) неподсудность христиан обычным сиамским судам, т. е. практически их экстерриториальность независимо от подданства.

Опубликование этих требований, в особенности пятого, как замечал проницательный иезуит де Без, могло повести только к взрыву народного негодования и «сделать христианскую ре лигию и христиан одиозными» в глазах народа [60, с. 49].

Тем не менее де Шомон настоял на своем, и 10 декабря 1685 г. Фалькон, преодолев сильную оппозицию в Королевской совете, подписал от имени сиамского правительства «Трактат о предоставлении привилегий апостолическим миссионерам», полностью принимавший «Пять требований», хотя опубликование его было отсрочено до более подходящего времени [60, с. 49].

На следующий день были подписаны «Привилегии, дарованные королем Сиама французской Ост-Индской компании», состоявшие из 13 статей [прил., док. 120]. Компании было дано право свободно торговать в Сиаме с освобождением от всех пошлин на ввоз и вывоз. Она получала монопольное право торговли в округе Джанк Сейлон. Таким образом, в распоряжение французов были предоставлены богатейшие оловянные месторождения Сиама. В последней, секретной статье король Сиама даровал французской Компании весь округ Сингору (полузависимое от Сиама малайское княжество) с правом укреплять его и использовать по своему усмотрению.

Для руководства фортификационными укреплениями в Сиаме был оставлен опытный инженер де Ла Мар. Нарай, кроме того, назначил адъютанта де Шомона — графа Форбена командующим флотом и губернатором Бангкока [82, с. 216; 116, с. 46].

Односторонние уступки Сиама были весьма велики, но наиболее «экстремистской» части французского посольства — иезуитам они казались незначительными. Параллельно с официальными переговорами происходили тайные, засекреченные даже от де Шомона и де Шуази, переговоры Фалькона с иезуитом Ташаром, доверенным лицом духовника Людовика XIV. Фалькон и Татар совместно разработали конкретный план полного подчинения Сиама французскому королю и католической церкви, сводившийся в основном к подрыву сиамского государственного аппарата изнутри путем размещения французов на всех важнейших постах и оказанию давления на Сиам извне путем создания на его территории французских городов-колоний с мощными гарнизонами [прил., док. 121]. Фалькон предлагал прислать из Франция 60–70 человек, которым бы он, пользуясь своим влиянием, предоставил посты губернаторов провинций и городов, комендантов крепостей, генералов и офицеров сиамской армии и флота и даже членов Королевского совета. В их число, по его мнению, должны были входить иезуиты, одетые л светское платье, но никто, даже среди европейцев, не должен был подозревать об их принадлежности к ордену. Большое внимание Фалькон уделял созданию в Сиаме опорных пунктов для французских войск. «Необходимо иметь две хорошие колонии, обеспеченные достаточным количеством солдат, — писал он. — После того как это будет осуществлено, нечего будет бояться» [прил., док. 121].

Формально во главе государства по-прежнему оставался бы сиамский король, но он превратился бы в марионетку в руках французского наместника. На роль последнего Фалькон, разумеется, прочил себя. Была заранее заготовлена и кандидатура марионеточного короля — им должен был стать приемный сын Нарая принц Мон Пит. Этот честолюбивый, но недалекий юноша, права которого на престол признавались далеко не всеми, мог бы послужить удобным орудием в руках опытного интригана Фалькона[61].

18 июня 1686 г. третье посольство, направленное Нараем к Людовику XIV, прибыло во Францию. Во главе посольства стоял Пья Висут Сунтон, один из талантливейших сиамских дипломатов. Он раньше многих осознал опасность европейского проникновения в страну и не скрывал этого. Посольство сопровождал Ташар, который вез тайный план Фалькона [87, с. 11; 167, с. 81].

8 ходе переговоров с Пья Висут Сунтоном за военную помощь, на которую рассчитывал Сиам, французы потребовали передать им Мергуи и Бангкок, обладая которыми флот Франции мог бы господствовать как в Бенгальском, так и в Сиамском заливах и контролировать важнейшие торговые пути между Индией и Китаем. Но для Сиама передача этих городов в чужие руки была равносильна потере государственной независимости. Поэтому такое требование встретило со стороны сиамских послов самый решительный отпор, после чего французский двор потерял к послам всякий интерес [60, с. 81; 245, с. 74].

Правительство Людовика XIV начало спешно готовить новое, на сей раз хорошо вооруженное посольство, доводы которого должны были подкреплять эскадра из шести военных судов и 12 рот пехоты под командой генерала Дефаржа. Во главе посольства стояли королевский представитель адвокат Ла Лубер и один из директоров французской Ост-Индской компании — Себре дю Буллэ. Вместе с пушками и солдатами в Сиам были направлены 12 тщательно отобранных иезуитов, обладавших различными полезными специальностями [152, с. 155; 156, с. 207; 238, с. 143–146].

Послы Франции были снабжены следующей инструкцией Людовика XIV: «Его Величество желает, чтобы о. Ташар предложил г. Констанцию (Фалькону. — Э. Б.) поместить именем и по уполномочию сиамского короля французского губернатора в Бангкоке и разместить в этом городе французский гарнизон с правом укреплять его на европейский лад и охранять его для короля Сиама от покушений соседних королей или голландцев. Порт Мергуи имеет такое же значение для торговли с Коромандельским побережьем и остальной Индией, как Бангкок для торговли в Сиамском заливе и с Китайским побережьем. Поэтому надо требовать, чтобы в обоих городах были поставлены французские губернаторы с гарнизоном… Это позволит Компании не зависеть от голландцев, так как отпадает надобность пользоваться Зондским или Малаккским проливом… В случае, если будет потеряна всякая надежда добиться этого путем переговоров, Его Величество приказывает атаковать Бангкок и овладеть им силой» [245, с. 79–80].

1 марта 1687 г. тщательно снаряженное посольство отплыло из Бреста. 27 сентября того же года после семимесячного плавания французская эскадра стала на якорь у отмели, преграждающей вход в устье Менама.

Однако Ла Лубер и Себре не спешили съехать на берег. Вся артиллерия эскадры была приведена в боевую готовность. Сиамские послы содержались в своих каютах на положении почетных пленников. Единственным человеком, высадившимся на берег, был Ташар. Он вез Фалькону ультиматум, суть которого сводилась к требованию, изложенному в инструкции Людовика XIV, и известие, что усердие Фалькона вознаграждено Людовиком XIV, пожаловавшим ему титул графа ивысший французский орден [60, с. 81; 248, с. 143].