Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века - Эдуард Берзин

Свою деятельность в Сиаме епископы начали с того, что установили тесный контакт с сиамскими властями. Они твердили королю Нараю о могуществе и бескорыстии Франции и намекали на возможность ее помощи против Голландии. Сиамский король, в свою очередь, оказывал миссионерам самую широкую поддержку. Религиозная пропаганда миссии не встречала никаких препятствий со стороны местных властей. Большинство миссионеров было знакомо с ремеслами и наукой. В Сиам приезжали миссионеры часовщики, механики, математики, даже астрономы. В 70-х годах врач-миссионер Шербоно завоевал такое расположение короля Нарая, что тот назначил его губернатором острова Джанк Сейлон, одной из важнейших провинций Сиама. Бесплатно обучая сиамских детей различным наукам и ремеслам, миссионеры стремились внедрить свою идеологию во все слои сиамского общества [58, с. 152–153; 79, т. II, с. 127, 154; 141, т. II, с. 166].

В 1666 г. Паллю возвратился во Францию с массой ценных сведений не столько о состоянии религии в Сиаме, сколько о его политическом и экономическом положении. В письме на имя Людовика XIV он предлагал незамедлительно открыть французские торговые фактории на сиамском побережье, упоминая многочисленные выгоды, которые можно будет здесь получить. Тогда же впервые французскими миссионерами была пущена в ход версия (совершенно не отвечавшая действительности) о готовности сиамцев и их короля перейти в христианскую веру, если им ее растолкуют надлежащим образом [148, с. 22].

Сведения, доставленные Паллю, заинтересовали французский двор. Когда Паллю, задержавшийся из-за франко-голландской войны, наконец, в начале 1670 г. отплыл в Сиам, он вез с собой весьма любезное и дружественное письмо Людовика XIV королю Нараю [прил., док. 79] и не менее любезное и дружественное письмо папы Климента IX (прил., док. 78], В этих посланиях оба они горячо благодарили Нарая за поддержку, оказанную французским миссионерам. К письмам прилагались богатые подарки. Паллю и Ламбер де Ла Мотт были возведены в ранг королевских послов [256, т. I, с. 40]. 16 октября 1673 г. король Нарай с неслыханным почетом принял французских послов. Впервые в истории сиамского двора была отменена церемония, согласно которой иностранные послы должны были простираться ниц перед троном короля. Епископы и сопровождавшие их лица разговаривали с Нараем сидя. Во время этого приема была достигнута договоренность об открытии в Сиаме французской фактории. Через несколько дней послам был вручен ответ Нарая на письмо Людовика XIV. Одновременно им сообщили о решении Нарая послать посольство к французскому королю [238, с. 136].

Однако в разгар этих приготовлений в Сиам пришло известие о начале Второй франко-голландской войны (1672–1678). При безусловном господстве Голландии в восточных морях у посольства не было фактически никаких шансов добраться до Франции. По этой же причине открытие фактории пришлось отложить на семь лет. Не дошло до адресата и письмо Нарая к Людовику XIV. Миссионер де Шамессон, взявшийся доставить его во Францию и заодно навербовать там новых миссионеров, не сумел добраться дальше восточного побережья Индии. Здесь весной 1674 г. он был арестован голкондцами, возмущенными разбойничьим нападением французских войск на город Сен-Томе, заключен в тюрьму и умер вскоре после освобождения.

Связи между Францией и Сиамом были прерваны на несколько лет [148, с. 15; 245, с. 54].

Только в сентябре 1680 г. в Аютию прибыл Буро-Деланд, первый директор французской фактории в Сиаме. Он сразу же вступил в тесный контакт с преемником Ламбера де Ла Мотта на посту главы французских миссионеров в Сиаме епископом Лано. Вдвоем им удалось привлечь на французскую сторону Констанция Фалькона, который в 1682 г. перешел в католичество. Продолжая до 1685 г. оказывать услуги англичанам, Фалькон сначала тайно, а потом и явно стал французским агентом [46, с. 159; 152, с. 85].

В декабре 1680 г. во Францию было отправлено первое сиамское посольство во главе с Пья Пипат Косой. Послы везли с собой богатые подарки и письма короля Нарая и пракланга к Людовику XIV, папе, Кольберу и главе французской Ост-Индской компании Берри. Но судно с посольством пропало без вести между Индией и мысом Доброй Надежды. Среди современников ходили упорные слухи, что оно было потоплено голландцами, несмотря на то что формально Голландия не воевала в это время ни с Францией, ни с Сиамом [152, с. 64–66].

Не обескураженный этой неудачей, Нарай направил во Францию новое посольство во главе с Кун Пичай Валитом и Кун Пичит Майтри, которое прибыло в Париж в октябре 1684 г. Внутреннюю и внешнюю политику Франции в это время направляли иезуиты. В стране царила католическая реакция. Сам Людовик XIV чувствовал себя чем-то вроде крестоносца, распространителя «истинной веры». В такой обстановке прибытие посольства из «языческой» страны, которая, по уверениям миссионеров, уже почти готова принять христианство, Людовик XIV и его окружение приняли с энтузиазмом [152, с. 99; 238, с. 139]. Было решено немедленно послать ответное посольство. По мысли Людовика XIV и его приближенных, распространение христианства в Сиаме повлекло бы за собой установление в этой стране (в той или иной форме) власти французского короля. Французская Ост-Индская компания тогда получила бы полную свободу действий в Сиаме, а европейским соперникам Франции — Англии и в особенности Голландии — был бы нанесен тяжелый удар. Людовик XIV намеревался в дальнейшем превратить Сиам в базу для распространения французского влияния на все страны Дальнего Востока.

В сентябре 1685 г. французское посольство во главе с шевалье де Шомоном прибыло в Сиам. Заместителем де Шомона был назначен аббат де Шуази. На него возлагалась обязанность после обращения Нарая стать его духовником, т. е., по понятиям французского двора, руководителем сиамской политики. Вместе с посольством ехало четверо новых миссионеров, членов Французской иностранной миссии. Разумеется, дело не обошлось без иезуитов. В состав экспедиции входило шесть представителей этого всесильного ордена, специально отобранных из большого числа кандидатов. Помимо ведения христианской пропаганды им была поручена еще одна весьма ответственная, по сути дела чисто военная, задача — составление карт, изучение морских течений и господствующих ветров. Все они обладали специальными познаниями в математике и астрономии [82, с. 1–2; 156, с. 198; 245, с. 55; 247, с. 211].

В Сиаме посольству был оказан внешне очень торжественный прием. Однако на деле не все шло так гладко, как могло казаться поверхностному наблюдателю. Даже в Королевском совете, отличавшемся исключительным сервилизмом, Нарай не сразу добился одобрения своего курса в отношении Франции. Многие члены Совета считали, что этот курс ведет к иностранному засилью в стране [82, с. 144].

Во время переговоров борьба в основном разгорелась вокруг предъявленного Нараю требования перейти в христианство (и, следовательно, христианизировать свою страну) [прил., док. 118]. Само по себе это требование было настолько абсурдно, что даже во Франции XVII в. многие представители интеллигенции открыто издевались над ним. Еще до отъезда де Шомона известный французский писатель Лабрюйер писал: «Бели бы нам сказали, что подлинная цель сиамского посольства заключается в том, чтобы заставить нашего христианнейшего короля отречься от христианства, допустить в свое королевство буддийских монахов, которые проникнут в наши дома, чтобы убеждать наших жен, детей и нас самих принять их религию, разрешить им построить пагоды в центре наших городов, где они воздвигнут металлические статуи для поклонения, — с какой насмешкой, с каким возмущением восприняли бы мы эти столь экстравагантные требования. Мы, однако, направляемся за шесть тысяч лье по морю для обращения Индии, Сиама, Китая к Японии, т. е. для того, чтобы совершенно серьезно делать всем этих народам предложения, которые должны им казаться смешными и безумными…» (цит. по [245, с. 103]).

Тем не менее де Шомон с завидной настойчивостью на каждой аудиенции вновь и вновь возвращался к этому вопросу, ставя в зависимость от него решение всех остальных вопросов. А поскольку главным требованием сиамского правительства было заключение оборонительного союза против Голландии, оба эти вопроса оказались неразрывно связанными на всем протяжении переговоров и так и остались неразрешенными. Тем не менее Нарай не счел возможным прервать переговоры.

В ответе на меморандум де Шомона он с большим достоинством отклонил предложение французского посла о перемене религии, «которая существует в его королевстве 2229 лет» [150, с. 219]. Вместе с тем Нарай вновь подтвердил свои дружеские чувства к Франции и готовность в любой момент подписать договор о союзе. Он обещал дать всевозможные льготы и привилегии французской Ост-Индской компании. Словом, он готов был сейчас идти на любые односторонние уступки в надежде добиться, хотя бы в будущем, поддержки Франции. И действительно, дальнейшие переговоры свелись к тому, что де Шомон, фактически ничего не обещая, выставлял одно требование за другим, а сиамское правительство их удовлетворяло.