Исцеление - Борис Мишарин

Чабрецов усмехнулся — дураки россияне, не могут создать условия для настоящих великих людей. Просрали российскую мощь, бандюги в экономику лезут, легально хотят народ грабить, Путин, бывший КГБэшник, не может не знать криминальное и экономическое положение, больше о своем имидже заботится. Боится, что Запад от него отвернется. А надо бы побольше сталинской жесткости, не жестокости и репрессий.

Михайлов сам пробивается, клинику строит. Да за его голову и руки можно дворец ему отгрохать, условия создать. Чтобы не думал он о деньгах, как их заработать — лечил людей, занимался наукой. Оборонке он мог такое оружие создать, что и не снилось! Американцы бы вели себя, как безоружные бандиты под стволом у мальчика с автоматом.

Чабрецов открыл окно, сплюнул смачно и рассуждал дальше о том, что русские раскачиваются долго и из всех известных строев предпочитают монархию в хорошем смысле — тогда живут лучше, богаче и свободнее, как это ни парадоксально звучит. Его не мучила совесть, что он предает Родину, помогая Америке заполучить ученого любым способом — российский народ заслуживает этого, считал он.

Подъезжая к городу, отбросил мысли, заволновался — все складывалось очень удачно, а такие операции всегда настораживали его. Профессиональное чутье не давало покоя, он остановил машину, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Со стороны ФСБ все было чисто, он проверялся не раз. Тогда что? «Да, да, да, да-а-а, — прошептал он, — если все выйдет по-ихнему — свидетели не потребуются. Не пот-ре-бу-ют-ся. Значит, меня уберут, несчастный случай… А вот здесь — дудки, господа янки. Денежки я заберу и смотаюсь, днем с огнем не сыщете», — он засмеялся.

На душе стало легче, он понял, что тревожило его последние дни.

Пустовалов, следя за машиной по пеленгу, формировал группу для осмотра тайника. Установленная в машине скрытая видеоаппаратура, не давала сомнений, что Чабрецов ездил именно к тайнику. Он включил в группу опытного сапера, врача и кинолога с собакой — где в пещере находится тайник: неизвестно, собака наведет на след. Получив разрешение у генерала, он отправил группу к Змеиной горе, проинструктировав личный состав подробно.

Через три часа группа вернулась почти без потерь — собаку все-таки укусила змея, и врач ввел ей сыворотку. Сейчас ее отвезли к ветеринару, который сказал, что жить будет. Старший группы докладывал, что в тайнике обнаружены 75 тысяч долларов, инструкции и шифры, а также несколько ампул, предположительно с ядом. Ампулы заменены на подобные, настоящие переданы в лабораторию для исследования.

Пустовалов разглядывал копии инструкций и шифры, номера купюр долларов. Обобщив сведения, он направился доложить генералу.

— Добытые в тайнике сведения, товарищ генерал, позволяют сделать вывод, что Чабрецов каждый четверг в 21 час получает шифровки по радио на известных частотах УКВ, информация дублируется в пятницу в то же время. Места встреч, кроме залива и бара, закладки контейнеров, время и обратная связь неизвестны. За Чабрецовым ведется постоянное наблюдение, считаю этого недостаточным и прошу разрешения на установку в его квартире видеокамеры слежения.

Степанов задумался, потом спросил, глядя в глаза подполковнику:

— А вы уверены, что Чабрецов не обнаружит камеру, он все-таки профессионал?

— Постараемся установить так, чтобы он ее не нашел, Борис Алексеевич.

— Хм-м-м, постараемся… Я подумаю, продолжай дальше.

— Полагаю, что Никифоров используется вслепую, он еще не знает, что Чабрецов на пенсии и, видимо, считает, что работает на ФСБ. Жадность к деньгам и распущенность не позволяет ему задуматься над своими действиями, Но, если он получит пленку с записью, в чем я сильно сомневаюсь — не клюнет Михайлов на проституток, зафиксировать передачу кассеты Чабрецову необходимо, но отдавать: нет. Нельзя компрометировать уважаемого человека, у каждого могут быть свои слабости, это семейное дело, не наше, пусть сами разбираются.

Пустовалов замолчал, не понимая, чему улыбается генерал, что он сказал смешного.

— Так, Валентин Петрович, думаю, что пленочка все-таки будет и отдать, и зафиксировать передачу кассеты придется. За проститутками не наблюдать и никаких действий не производить. Необходимо тщательно проследить, кому Чабрецов передаст кассету, она должна уйти за рубеж и ваша задача не мешать этому, фиксируя и документируя все. Это приказ, подполковник.

Выйдя из кабинета генерала, Пустовалов сделал для себя вывод, что он не владеет всей информацией в полном объеме, что-то скрывает от него Степанов, иначе бы не отдал такой приказ, не объясняя подробностей и замысла. Значит, так нужно, решил он, каждый должен знать свое, на этом зиждется оперативная работа.

Занимаясь корректировкой плана проведения операции с учетом новых вводных, он уже не задумывался над смыслом последних слов генерала, он выполнял приказ. Генерал разрешил в конечном итоге установить прослушку и видеонаблюдение в квартире Чабрецова и он готовился к этому особенно тщательно. Представив себя на месте Чабрецова, думал, как бы он поступил в подобной ситуации. Если знать, что в квартире установлена аппаратура, то ее можно найти, а чтобы знать — необходимо быть уверенным, что в квартире были посторонние. Значит нужно пометить дверь, способов много, какой выберет он?

Пустовалов пригласил к себе специалистов, объяснил ситуацию, не скрывая того, кому должны установить аппаратуру. Проработав возможные варианты, они пришли к выводу, что устройство обнаружения не должно бросаться в глаза — обеим сторонам важно не засветиться. Окончательное решение необходимо принимать на месте, в зависимости от ситуации и если поймут, что провалились, инсценировать ограбление.

Каждое утро Чабрецов выходил из дома, покупал газеты, иногда необходимые продукты питания, гулял и возвращался через 15 минут. Времени должно было хватить, и Пустовалов приказал установить аппаратуру утром следующего дня.

Не провалились они по чистой случайности. Специалист по замкам, медвежатник, как называют таких людей на сленге, поехал посмотреть заранее систему установленных замков на двери, чтобы утром следующего дня быстрее вскрыть его. Изучив и определившись с замком, он стал прикуривать сигарету и случайно взгляд его упал на дверь со стороны петлей. Он заметил тоненькую ниточку под цвет двери, выходящую из миллиметрового отверстия и свободно свисающую вниз. На конце ниточки имелась петелька и рядом с ней очень маленький гвоздик. Чабрецов был дома, и ниточка свободно висела, не зацепленная за гвоздик, нетрудно догадаться, что уходя, он надевал ее на гвоздик и таким образом мог знать — открывали его дверь или нет. Весь расчет строился на простоте — вряд ли профессионал стал бы пользоваться таким устаревшим методом.

Утром, когда Чабрецов ушел, оперативники сняли с гвоздика ниточку. При открывании двери она поползла внутрь, а не оборвалась, если бы была закреплена. Они не выявили никаких электронных устройств обнаружения в квартире и, сделав свою работу, удалились.

* * *

Михайлов позвонил Степанову.

— Борис Алексеевич, добрый день, как у тебя после 18-ти со временем?

— А-а-а, день добрый, Николай Петрович, ты же знаешь — со временем всегда туго, но для тебя найдем.

— Ладно, не набивай цену, — усмехнулся Михайлов, — хочу предложить тебе съездить на объект поближе, установить то, что обещал.

Степанов сразу понял, что речь идет о биолаборатории, расположенной неподалеку и установке на ней системы защиты.

— Если у тебя все готово, — ответил он, — буду ждать тебя у отворота на объект или заехать за тобой?

— Нет, не надо, встретимся в 18 у отворота.

Михайлов положил трубку. Он решил установить компьютер на этом объекте до выходных, времени это не должно занять много, зато появится свободный воскресный день. А в субботу можно слетать на дальний объект — ракетную базу.

Он отдал необходимые распоряжения, охранники загрузили аппаратуру в «Круизер», Михайлов сел в свой любимый «Вольво», за рулем которого всегда был его начальник охраны, прозвище которого постепенно забывалось и его уже никто не называл Танцором.

К отвороту они подъехали одновременно, Степанов и Михайлов вышли из машин, глянули на часы и улыбнулись.

— Ну, что, Николай Петрович, на объекте не знают о нашем визите, поедем, посмотрим какой у них пропускной режим.

Степанов поднял шлагбаум со знаком «въезд запрещен», махнул рукой, чтобы его машина прошла первой, и они тронулись. Накатанная дорога шла через лес, сразу же за поворотом их остановили двое солдат с автоматами, вежливо, но властно попросили выйти из машин.

— Я Степанов, в чем дело, рядовой, почему остановили?

На солдат, видимо, не произвела должного впечатления его генеральская форма, надетая специально для этого случая. Один из них спросил: