Меж двух орлов - Оксана Зиентек

(отгадку?) засели в голове. Может, поведение Ханчи, которая, стоило сестре открыть рот, одними губами проговорила: «… дура!‥». И тут же осеклась, заметив интерес Мирославы. Темные глаза сверкнули злобой и Ханчя сразу отвернулась.

Почему-то сразу вспомнился брат Гжегож, который учил маленькую Миросю различать в лесу следы зверей. «Надо знать, что ищещь,» – говорил он, – «Тогда находишь гораздо быстрее.»

– Ну что, Зельдо, жива твоя дивчина. Ничего ей не сталось. – бабка Мина закончила осмотр.

– Да как же, «не сталось»? – Мать Нецки растерялась. – Дите упало, где стояло, а пани говорит: «Не сталось».

– Раз сказала, что не сталось,  – бабка Мина оглядела собравшихся недовольно. – значит, так и есть. Зря только спешили. Ну да ладно, раз мы тут собрались. Тут и присядем. Буду дальше рассказывать.

– А может… – начала было пани Зельда, хмурясь и поглядывая на подошедшего мужа. Но ее прервал Борута.

– Здается мне, пани Зельдо, что бабушка Мина права. Хотелось бы дослушать байку до конца.

– А ты, Боруто, по какому праву на моем дворе распоряжаешься? – Взгляд старейшины Комата стал недобрым. – Тебя, вроде, в совет старейшин пока не выбирали?

– По праву волхва, дядьку Комат.  – Отчеканил Борута. – А когда волхв видит опасность для рода или народа, ему никто не указ.

– Боруто?! – Пани Зельда кинулась к нему. – Какую-такую опасность ты видишь для моей Нецки?

Но Борута только покачал головой, взглядом показывая на бабку Мину. Та же, как ни в чем не бывало, устроилась поудобнее на крыльце и приготовилась рассказывать дальше.

– Так на чем я остановилась? – Спросила она, внимательно обводя взглядом народ.

– Так на ворожбе же! – Услужливо подсказал кто-то из женщин.

– А! Точно! На ворожбе. – Мина задумчиво пожевала сморщенную губу и велела. – Неттко, детко. Доставай свое рукоделие.

– Пойду я, пожалуй, мамо. – Нецка, держась за грудь, склонилась к матери. – Нездоровится мне что-то. Мне Ханчя потом байку перескажет.

– Иди, иди, детко. – Пани Зельда заботливо поддержала дочь под локоток.

– Нет уж, подожди, красавица!  – Сейчас бабка Мина не говорила, а приказывала.  – Нетто, шей!

Все еще не до конца осознавая, но уже начиная понимать, в чем дело, Нетта схватила подол любимой рубахи Скирмута и, подцепив иглой чужую нить, изо всех сил рванула шов.

– Ой! – Нецка схватилась за сердце, оседая на руки матери.

– Да что же это делается, люди добрые! Комат, а ты чего стоишь?! Хозяин ты или нет?! – Завопила пани Зельда, снова усаживая дочь на крылечко.  Ханчя, воды! Нецко, доченько…

Нетта, тем временем, закусила губу и с упорством отчаявшегося человека продолжала тыкать костяную иглу в чужие стежки.

– Ой! Ай!  – Нецка уже не сидела на крыльце, а каталась по земле, жалобно подвывая.

– Хватит, Неттко. – бабка Мина подняла руку в предупреждающем жесте.  – А то помрет еще.

– Да что же это тако-о-ое!? – Пани Зельда, сама белая, как полотно, тяжело опустилась на крыльцо, и закусила угол платка, сдерживая слезы.

– Посмотри-ка, Зельдко, твоей рукодельницы работа? – Наконец-то бабка Мина решила хоть что-то объяснить. Она вытащила из короба еще одну рубаху и ткнула женщине под нос.

– Да не туда смотри, вон, на штопку.

Пани Зельда молчала, зато пани Гривда и еще пара женщин не замедлили воспользоваться случаем.

– Так ее ж работа! – Воскликнула мать Зубровича, недобро глядя на жену старейшины Комата.  – Все знают, что этот стежок,  – она ткнула ногтем, показывая, который, – только они с дочками так кладут. Еще свекровь ее  – покойница – жаловалась, что сколько ни учила, так и не переучила.

– А чего там переучивать. – Огрызнулась пани Зельда, не сдержавшись. – Не хуже вашего получается.

– Не хуже? – Нетта недобро прищурилась и снова рванула нить.

– А-ай! – Нецка, которую сестра потихоньку попыталась увести в дом, снова упала на колени.

– Да что ж ты делаешь, волховское ты племя! – Пани Зельда рванулась было к Нетте, но была перехвачена по дороге другими женщинами.

– Вижу, не просто так нас сюда Мина позвала.  – Мать Пьестилы, до поры помалкивавшая и не принимавшая ничью сторону, решила высказаться. – Гривдо, а ну, смотри!

– А чего смотреть-то? Давно уже вижу. – Недовольно отозвалась пани Гривда. – Связаны ниточки, связаны. А скажи-ка, болезная, – Гривда недобро сощурилась, глядя на бледную Нецку, – чего ж тебя по женатым мужикам понесло? Или так свербело, что своего не дождалась?

– Тебя, Боруто, не спрашиваю, – Мать Пьестилы продолжала допытываться, – тебе они все – не чужие. А вот ты, старейшино Слине, чего скажешь?

Мужчина вышел наперед и начал приглядываться. В отличие от пани Гривды, он с выводами не спешил. Долго водил руками над Скирмутовой сорочкой. Для чего-то рассмотрел ее со всех сторон. Поворожил остальные три, что лежали в коробе. Потом присел над Нецкой, что так и лежала на земле, и зачем-то взял ее за руку. Что он там рассматривал, так и осталось тайной. Тишину нарушил только шлепок по руке, когда мужчина потянулся к вороту девичьей рубахи.

– Эй, Слин, ты того, смотри, да не забывайся! – Грозно пробасил старейшина Комат.

– Я и смотрю. – Слин, которому едва исполнилось сорок, был одним из самых молодых среди старейшин. Но если говорить о силах, то тягаться с ним мог не каждый. Не Комат, так это точно.  – Я, конечно, по бабским делам не силен, чтобы по стежкам читать. Но то, что эти стежки, – он кивнул на щедро украшеную горловиной вышивку, – и те – снова кивок, теперь в сторону Нетты с рубашкой, – один человек заговаривал – вижу.

Он встал, укоризненно посмотрев на бабку Мину. Потом вздохнул и скзаал.

– Вижу, бабушка, для чего ты нам тут этот балаган устроила. Только хватит всех мучать, смотри, пани Зельда уже сама скоро рядом с дочкой ляжет.

Потом он протянул руки к коробу, который Нетта так и держала на коленях и велел.

– Отдай. Сожгу в святилище. Если не веришь, Борута присмотрит.

Медленно, словно во сне, Нетта сложила последнюю рубашку в короб и отдала все молодому старейшине. Борута невольно кивнул, хотя его одобрения никто не спрашивал.

– И