О Понимании - Василий Васильевич Розанов

пребывает не только в самой себе неизменно, но и для самой себя.

Если мы вдумаемся глубже в это вечное пребывание сущностей, беспричинное и бесцельное, то заметим в нем глубокий смысл, и перед нами раскроется великая причина этой «беспричинности» и великая цель этой «бесцельности». И в самом деле, только при этом условии «существования ни почему и ни для чего», или, что то же, «для себя и через себя» – стала возможной непреходимость некоторых вещей среди непрерывно возрождающегося и погибающего в Космосе, только через это величайшее разнообразие бытие прониклось связующим единством. Без этого условия мир разбился бы на части без гармонии и порядка – между тем как теперь в разбегающихся и ускользающих формах своих он проявляет только разнообразие и красоту цельного и вечного.

VI. Рассмотрим теперь, что должно быть определено в учении о сходстве и различии сущности. Так как в общей теории сущности рассматривается не природа чего-либо индивидуального, но природа как источник индивидуальности всего, то ясно, что в учении о сходстве и различии она (сущность) может быть сравниваема только с другими сторонами бытия. Итак, здесь должно быть определено сходство и различие сущности с существованием, со свойством, с причиною, с целью, с отношением и с числом.

Наконец, в учении о количественной стороне сущностей должен быть рассмотрен и разрешен вопрос, есть ли только отдельные, не связанные между собою сущности как причины индивидуализма отдельных порядков вещей и явлений; или же эти сущности соединены между собою в одно некоторыми высшими сущностями, заключенными в них, а эти последние – другими, еще более высшими, и т. д. до единой мировой сущности, живущей и проявляющейся во всем Космосе.

VII. Изучив, таким образом, сущность во всех сторонах ее, по всем схемам разума, следует затем перейти к изучению отношений ее к другим сторонам бытия, к характеру их взаимного соединения и зависимости в вещах и в явлениях. Это изучение дает начало ряду новых форм понимания.

Изучая отношение сущности к существованию, следует рассмотреть, что именно соединено изучаемым отношением, что соединяет члены этого отношения, способ их соединения и, наконец, взаимная обусловленность соединенных членов. Когда будет найдено разрешение всех этих вопросов, тогда понятно станет и сочетание в бытии этих двух основных сторон его – сущности и существования.

Чтобы ответить на некоторые из этих вопросов, разложим предварительно то, что соединяется этим отношением, на простейшие элементы, и посмотрим, нет ли между ними такого, который повторялся бы во всем соединяемом.

По определениям, сделанным ранее, существование есть соприкосновение с пространством, а сущность есть в пребывающем планомерно расположенное вещество и в совершающемся – планомерно расположенный процесс. Но вещество всегда есть или нечто замещающее пространство — таково вещество материальное, оказывающее сопротивление движущемуся – когда спокойно, и оказывающее давление на спокойное – когда движется; или же нечто, только пребывающее в пространстве — таково начало психическое. Планомерность же расположения вещества или его строение состоит в присоединении к веществу какой-либо формы, а о всех формах было сказано, что они суть очертания пространства, вечно и невидимо пребывающие в каждой частице его. Что же касается до планомерно расположенного процесса, то состоит он также, во-первых, из строения, т. е. форм, и, во-вторых, из движения по этим формам. Но движение в своем чистом виде, т. е. если выделить из него движущееся вещество, есть соединение пространства и времени. И в самом деле, если мы всмотримся глубже в движение какого-либо предмета, то перед нашим умственным взором каждое поступательное перемещение его разложится, во-первых, на вещество, которое движется, и, во-вторых, на самое движение в его беспримесном виде; а последнее, в свою очередь, состоит в том, что движущееся в конце движения пребывает уже не там, где было в начале движения, и не тогда, когда пребывало в нем. И так как каждое отдельное перемещение, которое мы таким образом рассмотрим разлагая, произвольно мало, то, следовательно, из этого «не там» и «не тогда» состоит всякий элемент движения, а с тем вместе и всякое движение в природе и все движение в ней. Двигаясь, предмет как бы вбирает пространство, перед ним лежащее, и время, за началом движения следующее, и, сочетая, преобразует их в нечто новое и однородное, что мы называем движением, – подобно тому как, вращаясь между двумя прядями льна, палец сплетает их в одну веревку, из них состоящую, хотя на них и не похожую. Таким образом, всякое происшедшее движение есть соединенное пространство и время, а пространство и время есть разложившееся на свои начала движение. Все приведенное рассуждение подтверждается еще и следующим соображением: если бы возможно было отнять в движении время, заставив движущийся предмет пройти свой путь мгновенно, так, чтобы начало его движения совпало с концом, то получилось бы одно пространство (пройденный путь); если бы возможно было отнять в движении пространство, заставив предмет двигаться, не изменяя своего местоположения, то получилось бы одно время. И ничего, кроме времени и пространства, нет в движении; и невозможно соединить их иначе как произведя движение. Оно одинаково нуждается в пространстве и времени и ни в чем, кроме них, не имеет необходимости. Это может быть проверено даже опытом: если мы устремим свой взгляд в какую-либо точку пространства и станем затем передвигать его, то в чистое и нематериальное движение точки, на которую устремлен глаз наш, будет входить чистое пространство и чистое время.

Из сделанного перечисления начал, на которые разлагается существование и сущность, видно, что в каждое из этих начало входит как составная часть пространство. Отсюда можно заключить, что оно именно есть тот скрепляющий элемент, который соединяет в бытии две основные стороны его: существование и сущность.

Нашедши, таким образом, и скрепленное и скрепляющее в существовании и сущности, нужно еще раскрыть способ, которым произведено скрепление. Этот способ состоит, как кажется, в овеществлении форм пространства через соприкосновение с ним реального (видимого), причем в формах этих устанавливается неподвижность и вечность, о которой трудно сказать, происходит ли она от некоторых условий, лежащих в самых этих формах, или от особенностей вещества, которое наполняет их, или от взаимодействия именно этих наполненных форм с этим именно наполнившим веществом. Ясно только, что эта устойчивость и неподвижность овеществленных форм необходима для произведения сущности, потому что изменчивое и непостоянное не могло бы стать никогда основой самобытия вещей и явлений.

Что касается до взаимной обусловленности обеих рассматриваемых сторон, то существование первоначальнее, чем сущность, и обширнее, чем она. Справедливость этого становится ясна для разума, с вниманием углубляющегося в анализ существования. Мы уже не будем теперь останавливаться