Государыня - Александр Антонов

   — Выходит, ложь во спасение. Подождём. Не будем же мы искать по всему дворцу.

Принц и канцлер покинули спальню, и Сигизмунд спросил Монивида:

   — Если не секрет, с каким важным делом вы пришли, любезный граф?

   — Секрета нет, ваше высочество. Примчался гонец из Берестья, принёс весть, что в той земле и даже на Туровщине появились малые отряды крымчан. Чего доброго, нахлынет и орда. Князь Василий шустёр и хитёр и может побудить хана Менгли–Гирея вломиться в Польшу. Тогда нам несдобровать.

   — И что же пан канцлер посоветует королю? Нанять стотысячное войско?

   — Дорогой принц, ей–богу, мне не до шуток.

Монивид знал, что между братьями укоренилась тайная вражда, и его симпатии были на стороне Александра. Но он признавал, что Сигизмунд значительно умнее Александра и способен управлять государством с большей пользой, поэтому был доверителен, стараясь упрочить расположение принца к себе.

   — Я бы, ваше высочество, посоветовал государю отправить к Менгли–Гирею послов с дарами. Сегодня в Крыму нам нужен друг, а не враг, — ответил Монивид.

   — Ия так думаю, — согласился Сигизмунд. — Пожалуй, мы уговорим Александра поступить разумно.

В это время, крадучись, в покой вошёл Мартын. Увидев принца и канцлера, он попятился назад. Но было уже поздно.

   — Пан Мартын, почему опешил, словно гончая перед медведем? — спросил Монивид. — Ну‑ка, подойди поближе и растолкуй нам, что случилось во дворце за минувшую ночь. Ты же нёс бдение возле спальни короля. Где он?

   — Нынче ночью я не был близ спальни короля: не было во мне нужды.

   — А где же ты сейчас был? — спросил Сигизмунд.

   — Я выполнял волю пана Сапеги и бегал в палаты графа Гастольда. Там спрашивал о короле…

   — И что же, король у графа?

   — Сказывают слуги, что его величество никто в доме не видел, а граф ночью уехал в сандомирский замок. И это верно: дорожного экипажа на хозяйственном дворе нет.

   — Что же ты намерен делать теперь? Ведь ты постельничий короля и головой отвечаешь за него. Ищи короля! Всем искать короля! — громко и гневно произнёс принц. — Где Сапега? Сейчас же пришли ко мне Сапегу! — потребовал принц от Мартына.

Вскоре дворец Вавель загудел, как растревоженный улей. Вельможи, слуги, воины — все бросились на поиски короля. Но, обследовав бесчисленные покои, подвалы, клети, кладовые подворья, амбары, конюшни, люди встали в тупик: где продолжать поиски? Тогда брат Александра распорядился учинить допрос всем, кто прислуживал королю, кто охранял его.

   — Того не может быть, чтобы никто не знал, куда и когда пропал король! Калёным железом пытайте всех, кто отвечает за жизнь государя! — потребовал Сигизмунд у вельмож, которые постоянно находились при короле, а многие из них жили во дворце или во флигелях близ него.

Допрос, учинённый Сигизмундом, ни к чему не привёл. К вечеру таинственное исчезновение короля пополнилось новой тайной. Выяснилось, что пропали два его телохранителя–гвардейца. Подскарбий Мелешко, отвечающий в тот день за дворцовую стражу, трясясь от страха, доложил Сигизмунду:

   — Они посменно стояли у чёрного входа в покои короля. Менялись через сутки.

   — И ты никогда их не проверял? — спросил Сигизмунд.

   — Всегда проверял, ваше высочество, но в эту ночь бес попутал, — виновато признался Мелешко.

   — Кто из стражей видел, когда дворец покидал граф Гастольд? — продолжал допрос принц.

   — Стражи заявили в один голос, что никто не видел, — ответил Мелешко, уронив голову на грудь: он уже смирился с тем, что его ждёт суровая кара.

Однако подскарбия не наказали. Принц Сигизмунд в этот первый день поисков короля ограничился тем, что послал отряд воинов во главе с Иваном Сапегой в замок графа Ольбрахта под Сандомир. Позже, уже к вечеру, появившийся во дворце архиепископ Радзивилл посоветовал Сигизмунду и Монивиду подумать о созыве сейма.

   — Не ведая того, король впал во грех, осиротив державу. На сейме я потребую от панов депутатов, чтобы они отдали престол тебе, принц Сигизмунд. Да–да, потребую.

Ни принц, ни канцлер не возразили Радзивиллу, лишь Монивид произнёс неопределённо, словно предостерегал от поспешности:

   — С нашим государем и прежде случалось подобное. В Вильно он пропадал по нескольку дней, уехав куда- нибудь в охотничий дом. Потом возвращался жив и здоров.

   — Но на сей раз он исчез неожиданно и без сборов куда‑нибудь, — заметил Сигизмунд.

   — И это вопиющее пренебрежение королевским титулом, — жёстко произнёс Радзивилл.

Было похоже, что бывший гетман пытался страстным обличением отомстить ему за то, что в войне с русскими стал их пленником. По здравому размышлению, доля вины великого князя в том была. Всегда так бывает: в победных войнах славу делят на всех, при поражениях находят козлов отпущения. Монивид пытался как‑то обелить великого князя, защитить его честь и не допустить, чтобы сейм занимался семейной жизнью Александра. У Монивида были личные мотивы постоять за короля: канцлеру при нём жилось вольно. Он добился своего, во всяком случае Радзивилл и Сигизмунд согласились не трубить сбор сейма, пока не вернутся люди, посланные в замок графа Ольбрахта. Сигизмунд и Радзивилл пошептались, и решительный глава церкви заявил:

   — Хорошо, три дня будут в нашем распоряжении. Если за эти дни не сыщут его величество, волею церкви и от имени папы римского объявим о созыве сейма.

Три дня прошли в ожидании. Во дворце Вавель жизнь замерла. Придворные ходили словно тени, никто громко не разговаривал. Казалось, все пребывали в ожидании исхода больного, приговорённого к смерти. Так бы и царила в Вавеле мёртвая тишина, если бы на четвёртый день пополудни с небольшим перерывом не появились два гвардейца. Первым примчал в Краков гонец от Ивана Сапеги. Его тотчас отвели к принцу Сигизмунду.

   — Говори, с чем вернулся? — спросил принц воина, едва тот переступил порог покоя.

   — Ни с чем, ваше высочество, — ответил усталый и запылённый гвардеец. — Наш отряд настиг графа Гостомысла на пути к Сандомиру. В карете он был один и его сопровождали десять шляхтичей.

   — Но Иван Сапега спросил графа, куда делся король?

   — Да, ваше высочество, и граф сказал, что король в Кракове, а где он, место указать не может.

   — Краков велик! Где, у кого искать короля? — выходил из себя принц. — Выходит, что граф Гастольд все- таки знает, где король, если место указать не может. Что ещё добавишь?

   — Пан Сапега с гвардейцами помчал в Гливице. Сказал, что король, может быть, умчал следом за королевой. У меня всё, ваша светлость.

Принц Сигизмунд не отбросил предположение о том, что король умчал в Гливице. Теперь оставалось ждать вестей оттуда. Принц отпустил гонца и отправился в палаты Радзивилла. Архиепископ молился. Он просил у Господа Бога отпущения грехов, потому как в тайниках его души поселилась радость. Александр давно был неугоден ему, ибо мешал восторжествовать в державе римскому закону и не пытался ввести в католичество свою супругу. Испросив у Бога милости в отпущении грехов, Радзивилл взялся перечислять грехи Александра. В это время Сигизмунд оторвал его от моления.

   — Святой отец, примчал гонец от пана Сапеги, донёс, что граф Гастольд утверждает, будто король в Кракове, но где — не знает, — поделился принц вестью. — Что будем делать? Где его искать?

   — Почему же сам пан Сапега не вернулся в Краков? — спросил Радзивилл, устало опустившись на лавку у стены.

   — Он отправился искать королеву в Гливице. Может, и король рядом с нею…

   — Господи, покарай недостойного нести твой венец! — воскликнул архиепископ и добавил: — Побывайте, наконец, у Глинского. Возможно, король там бражничает. Туда все вельможи стекаются, как в вертеп.

А во дворец уже вели другого вестника событий. Двадцатидвухлетний шляхтич Тадеуш с трудом сошёл с коня и упал от усталости. К нему подбежал подскарбий Мелешко, помог встать и повёл во дворец. По пути Тадеуш сказал:

   — Я должен увидеть принца Сигизмунда. Вести только для него.

Подскарбий усадил Тадеуша к стене.

   — Сиди тут и никуда ни шагу! Бегу за принцем.

Ждать шляхтичу пришлось недолго. Вскоре двери

во дворец распахнулись и на пороге показались архиепископ и принц. Размашистым шагом Радзивилл приблизился к гвардейцу.

   — Говори, несчастный, где король? Ты охранял его. Лишь исповедь спасёт тебя от Божьей кары! — грозно произнёс архиепископ.

Тадеуш опустился на колени. Смотрел он отрешённо.

   — Святой отец и ваше высочество, велите казнить нас с Густавом. Мы одни виновны в том, что король пропал.

   — От наказания ты не уйдёшь! Говори прежде, с чем вернулся, — потребовал Сигизмунд.