Самая старшая (СИ) - Белова Полина

Несколько томительных секунд. Думает. Потом, наконец, кивнул.

«Ты посмотри, комар в подковах, какие мы прошенные! Он ещё думал!» - я почти пожалела, что пригласила его.

Праздник Первого дня лета отмечался и у магов. И ребята из семёрки, и Глафира Тоцкая с бывшими соседками подходили ко мне днём, в перерыве между занятиями, и звали пойти на гуляния с ними.

Развеяться и весело отдохнуть мне очень хотелось. Но магическое общество я всё ещё воспринимала, как нечто враждебное. Невольно вспоминала этот день, точнее, ночь, в прошлом году. Тогда ко мне в самом деле вернулась юность: непередаваемое ощущение радости бытия, уверенная вера в счастливое будущее, горячая молодая бурлящая кровь, жаждущая веселья и приключений. Вспомнила игры, танцы, Макара и Фёдора, первые поцелуи, начало моих первых отношений… Эти воспоминания не причиняли боль. Нет! Зачем? Всё было прекрасно!

А будет ещё лучше! И раздумывала я: стоит ли мне пойти на гуляния, не потому, что боялась или опасалась кого -то. Просто… трудно веселиться с теми, кого считаешь не то, чтобы чужими, но и не своими. Когда вечером увидела на своём пороге Алекса, в глубине души, понадеялась, что сегодня ночью погуляю в его компании. А он ушёл! «Почему?» - задавалась я вопросом, прокручивая в голове нашу короткую встречу. И вдруг… вспомнила. Он сказал: «твоего Георга». Моего? Он, что же, ревнует? С трудом припомнила нашу ссору наутро после его поцелуя с незнакомкой. Кажется, тогда он говорил, что не будет «навязываться»? Совсем не помню детали! Но неужели он до сих пор дуется? Это же не я целовалась неизвестно с кем!

Тогда… Стоит ли мне идти на праздник? Каждое моё действие, любой маломальский случай со мной, вскользь брошенное слово становились достоянием общественности, раздувались до размеров слона и обсасывались сплетниками со всех сторон, до косточек, при передаче обрастая несуществующими деталями. Можно не сомневаться, что моё поведение на празднике будет рассматриваться под микроскопом всем островом. До этой встречи с Алексом меня абсолютно не волновало то, что обо мне говорят. А теперь…  Теперь появились сомнения. В этот праздник молодёжь, по традиции, позволяет себе чуть больше обычного. Но это на шалости других посмотрят сквозь пальцы, не на мои.

И я осталась дома, в общежитии. От греха подальше.

За окном, где-то далеко, всю ночь гремели фейерверки, отсвечивали яркими красками на темном небе разнообразные иллюзии, которые создавались для игр. Центральная площадь столицы магов находилась довольно далеко от академии, но мои окна выходили, как раз, видом на город, поэтому отголоски праздника мне были не только слышны, но и видны. У магов ночные молодёжные гуляния по поводу Первого Дня Лета, наверняка, проходили гораздо интереснее, чем у людей. Я даже в какой-то момент сильно пожалела, что не пошла.

Может, нарядиться и рвануть к Портальному залу? Я же не обязательно встречу там адептов, а остальные меня не узнают. Хотя… Буду бродить там одна, без друга или подруги, без своей компании… Всё равно, что искать сомнительных приключений на пятую точку. Нет.

Я улеглась в кровать и отвернулась от окна. Лежала и думала о Кузнецовых. Тане вчера семнадцать исполнилось, а Лизе, на днях -пятнадцать. Егор в этом году впервые на праздник пошёл – ему уже четырнадцать стукнуло. Саше – шестнадцать. Вчетвером, значит, пошли. Это хорошо. Парни защитят сестёр. Впрочем, за Лизой жених приглядит. А братья вдвоём за Татьяной присмотрят… С этими мечтами уснула… 

На день рождения я пригласила, кроме Алекса, только Ефросинью Антоновну. Праздничный стол в моей гостиной накрыли работники столовой, стоило только попросить. И даже торт испекли. Мне самой, с момента поступления в академию, ни готовить, ни рукодельничать, за учёбой и самостоятельными занятиями с собственной магией в укромном месте под обрывом, а теперь ещё и работой в рабочей группе «Батарейки», времени совсем не оставалось.

Я надела новое платье. За ним, специально, вчера порталом, к использованию которого, оказывается, у меня, как у архимага, всегда свободный доступ, ходила в город и купила. Хотя отдавать за него серебро было невыносимо трудно, жаба, которая жадность, меня при этом чуть не удушила – дорого. Однако, желание принарядиться победило.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Алекс пришёл первым. Первые минуты встречи такие неловкие и суматошные!

Он поздравляет меня, вручает подарок. Я приглашаю его пройти в комнаты, благодарю… Алекс осматривается, замечает три прибора на столе, хмурит брови.

В дверь стучат и я, открыв её, принимаю поздравления от Ефросиньи Антоновны. Приглашаю дорогих гостей к столу.

Постепенно наше общение становится похожим на то, которое было зимой. И мне так хорошо. Разворачиваю подарки. Ефросинья Антоновна сшила мне очень милую пышную летнюю юбку и теперь взволнованно ожидает моей реакции. Я от души хвалю её работу, обнимаю и целую женщину в щёку. В коробочке Алекса тонкий золотой браслет с подвесками в виде символов четырёх стихий. Я поблагодарила, но… надевать не стала. После монолитов, я не переношу ничего на своих запястьях. Даже часики Фёдора предпочитаю носить в кармане и надеваю на руку только при необходимости. Я улыбалась, благодарила, но Алекс заметил что-то.

- Тебе не понравился браслет? – спросил, заглядывая мне в глаза. – Я же вижу. Не понравился.

- Понравился! Только… - пришлось признаваться в своём неприятии ношения чего-то на запястьях.

- Прости! Я - идиот. Должен был сам понять. Я же видел, что ты носишь часы в кармане! Думал, что просто ремешок пришёл в негодность. Я подарю тебе другой подарок, – он решительно забрал у меня браслет и, буквально вылетел из гостиной. – Я скоро вернусь!

И почему у меня всё не так, как у людей? Я расстроенно опустилась на стул рядом с Ефросиньей Антоновной. Она ободряюще похлопала меня по ладоням, которые я сложила на своих коленях. Некоторое время женщина старалась развлечь меня разговором.

- Добрый день! Маша! – в спешке неплотно прикрытая Алексом дверь открылась шире, и в щель просунулся пышный букет цветов, а следом, голова Георга.

Мы с Ефросиньей Антоновной молча уставились на гостя. Она – потому, что не знала этого молодого мага и, наверное, гадала, что это за новый ухажёр у меня появился. А я почему-то, в панике думала, что подумает Алекс, когда вернётся.

 – Я знаю, у людей девушкам принято дарить цветы…

На мгновение мне пришло в голову, что маг видел мои документы, вспомнил о дате рождения и решил воспользоваться удобным случаем, чтобы подружиться, что ли… Но… Молодой маг вошёл и стоит весь такой холодный, высокомерный, ни улыбки, ни, хотя бы, располагающего выражения на лице… Протягивает мне цветы, но не поздравляет… Тогда зачем пришёл?

- Георг? Здравствуй! Проходи, пожалуйста, - я без особого восторга приняла букет и начала искать во что бы его поставить.

Маг, тем временем, всё так же, не отходя далеко от двери, начал говорить, явно заранее продуманную, речь.

- Я пришёл выразить благодарность за… - ровным тоном произнёс он и вдруг негодующе оборвал сам себя. - В общем, даже ты, условно говоря, жертва, поняла, что наказание для нас с ментором было несправедливым и слишком жестоким! Я бы, даже, сказал: возмутительно несоразмерным нашему поступку!

Я встала столбом с отвисшей челюстью прямо в пышный букет в моих руках.

- Ты вела себя неподобающе, вызывающе нахально: разрушила портальный зал приёмника, самовольно сбежала на материк! И была наказана за дело!  – горячился Георг. - А то, что ты – архимаг, и вовсе делает законным заключение в карцер и применение монолитов. Именно для усмирения магов с высоким уровнем дара применялись эти меры в прошлые века. По всему выходит ментор не сделал ничего противозаконного, назначая наказание, а я - выполняя его приказ. Нам вынесли суровый приговор только потому, что кое-кому решение ментора показалось превышением полномочий, к тому же, обвинители усиленно мусолили тему, что на момент наказания он, то есть, мы, не знали твоего истинного уровня и могли полностью уничтожить искру магии в тебе. Лично я считаю, что в этой ситуации с твоим наказанием была допущена единственная ошибка – это то, что я не проследил за этим дурацким окном без стекла и ты простыла. Но, Мария, в конце концов, ты могла сказать мне о том, что тебе холодно, когда я приносил еду! Так что, сама виновата! Я…