Самая старшая (СИ) - Белова Полина

Я прожевала и запила чаем кусочек ватрушки и притворно равнодушно спросила:

- Алекс значит, интересовался, завтракаю ли я с Вами?

- Так это ведь он оплачивает все продукты для наших завтраков! Я сама хотела, но он настоял. И чайный лист всегда сам покупает, – даже всплеснула руками комендантша. – А ещё, помните, Вы как-то сказали мне, что Вам очень салата из молодой капусты с огурцами и зеленью хочется. А ведь ещё не сезон! Так он в какую-то оранжерею или теплицу к Земляным магам порталом ходил за всем необходимым, и на следующее утро салат стоял на столе. Помните, как Вы обрадовались?

- Помню…

- А, уж он как доволен был, что угодил Вам!

- Я не знала.

- Так, Александр Неонилович строго-настрого приказал никому не говорить. Я же с самого начала предупреждала, что отец его – архимаг и он точно будет против отношений своего сына с Вами. Так и вышло. Парнишка тайком о Вас заботился. Теперь-то, всё иначе. Больше не нужна вам ничья забота.

- Нужна, Ефросинья Антоновна! Очень нужна! Не бросайте меня, пожалуйста! У меня здесь, никого, кроме Вас нет. – я обняла женщину.

На эти слова она даже прослезилась.

А потом я пошла на занятия…

На меня смотрели все. Абсолютно. Я шла по общежитию, потом, по территории, по коридорам в корпусах, и, будто, на сцене выступала. Наверное, так себя манекенщицы чувствуют, когда наряды демонстрируют. И как они только не спотыкаются под прицелом сотен глаз? Впрочем, я быстро привыкла. Привыкла к тому, что разговоры смолкают, при моём приближении, к льстивым улыбкам и многословным приветствиям, обращённые ко мне, к тому, что теперь моя семёрка исправно занимает мне место и за право сидеть рядом со мной с ними воюют остальные первокурсники нашего факультета. Даже в столовой, в отдельном зале, я никогда не сижу за столиком одна. Преподаватели весьма охотно подсаживаются ко мне и развлекают разговорами.

В общем, чувствую себя, будто, мёдом обмазанной, а вокруг пчёлы, трутни, осы жужжат, жужжат… Теперь меня настойчиво приглашают на вечеринки, посиделки, прогулки и свидания. Все готовы дружить и служить…

И только двоих я очень хочу увидеть, но не нахожу среди своего окружения: Георга и Алекса.

Георг мне нужен потому, что приближается праздник Первого дня лета, я хочу передать с ним в Каменск серебро для младших. Я уже почти придумала запасной вариант организации регулярной помощи для моих Кузнецовых, но он требовал времени. На данный момент, Георг был единственным, с помощью кого я могла связаться с семьёй на материке.

А Алекс… По нему я скучаю. С тех пор, как узнала о том, что маг обо мне тайно заботился, и поняла причину, по которой он не приходил после поступления, я перестала обижаться на него. Но почему он не приходит сейчас?

Спросить о Георге я никого не могла. Я была вся на виду. Каждое слово разносилось по академии, будто, было сказано по телевизору. Ни одного настоящего друга, которого я могла бы попросить об услуге! Даже Ефросинья Антоновна превратилась в заискивающую перед архимагом комендантшу, и я никак не могла вернуть себе обратно душевную женщину, которая пригрела одинокую нулёвку. Сама она была, всего лишь, магом третьего уровня, и рабское преклонение перед высшим даром сидело в ней крепко и нерушимо.

Ближе к первому дню лета я почти решилась сходить в общежитие к Георгу сама. Но… О нём заговорила Ефросинья Антоновна, когда, уже по сложившейся у нас традиции, принесла мне завтрак.

- «Вести» сегодня написали, что по этим двум извергам и охальникам, которые Вас, Машенька, обидели, решение вынесли. Ещё на прошлой неделе. На закрытом заседании. Оно и понятно, всё, что Вас, милая, касается, Совет Архимагов пытается держать в тайне. Но репортёры они такие. Всюду пролезут, всё пронюхают. Рано или поздно.

- Да? И какое решение? – я даже есть перестала. Конечно, потом и сама прочту новости, но не терпелось узнать поскорее.

- За превышение полномочий и необоснованную жестокость к юному магу, несовершеннолетней девушке, по сути, ребёнку, ментора из приёмника навсегда лишили права работы по специальности, полученной в академии, в темницу посадили на год и штраф большой выписали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- А Георгу какое наказание назначили? – пришлось спросить мне, поскольку Ефросинья Антоновна замолчала, будто всё сказала.

- Не запомнила я. Да, я тебе газету принесла. На столике, под подносом лежит. Почитаешь потом.

Э, нет! Не потом, а сейчас! Немедленно! Лихорадочно нашла нужную статью.

Таак… Что ж, всё так, как сказала Ефросинья Антоновна. Только она забыла упомянуть о том, что, и ментор, и его подельник, бывший адепт четвёртого курса международного факультета магической академии, Георг, оба, кроме прочего, в наказание должны были три дня провести в карцере, с монолитными блокираторами на руках. Вчера их вынесли оттуда и поместили в лазарет. После восстановления, ментора отправят в заключение. А Георг будет свободен, но ему тоже присудили крупный штраф и… исключили из академии.

Странное чувство… Первым делом подумала о том, что теперь никак не смогу передать помощь младшим к празднику. Потом злорадно улыбнулась, представав, как мучились ментор и Георг в блокираторах. Уж я-то могла себе представить! И вдруг… стало стыдно за это злорадство.

Вспомнила, как ментор занимался со мной историей магии и каллиграфией, а Георг учил контролю за магией. А как мужчина волновался, когда понял, что я простыла! Обо мне волновался! Ведь тогда я была бесправной материковой нулёвкой, даже без поддержки приёмных родителей с острова, как все остальные перемещённые, и ментор ещё не знал, чем всё обернётся для него. А благодаря Георгу семья Кузнецовых воссоединилась в новом доме.

И я, вместо лекций, отправилась к Портальному Залу.

В здании Совета никого не было. Я была всего на двух заседаниях Совета и являлась сюда по приглашению и в обозначенное время: в первый раз, как член рабочей группы «Батарейки», а во второй раз, на следующий день, для развёрнутого знакомства архимагов с новым членом Совета – со мной.

Знакомство это, скорее, можно было назвать односторонним. Кроме архимагов Неонила, Мефодия и Лаврентия, я так никого из всех остальных представившихся мне, в волнении, не запомнила.

Всё остальное время заседания мне пришлось подробно рассказывать о себе, как о Маше Кузнецовой, дочери многодетного портного-закройщика из Каменска. Рассказала о своей тяжёлой болезни, потрясении из-за внезапной смерти родителей и первом всплеске магии - воздушной волне, когда городовой решил отправить моих младших братьев на рудники, будто, малолетних преступников.

Архимаги с огромным интересом слушали о том, как я смогла контролировать свою магию, догадалась прятать её, и даже научилась с осторожностью пользоваться ею, и всё - ради возможности продолжать заботиться о своих младших сёстрах и братьях. Слушали о моих придумках, о помолвке и перемещении на остров.

В общем, пришли к выводу, что я, несомненно, самородок, а мою уникальную многостихийную магию пробудило сочетание нескольких сильных потрясений, как физических, так и психологических, а также, острая необходимость встать на защиту семьи.

В конце заседания Совет принял решение, не без моей настоятельной просьбы, дать мне возможность спокойно отучиться в академии и самостоятельно устроить свою жизнь на острове. Они уже имели информацию о том, что, считаясь нулёвкой, я успела организовать себе стабильный источник дохода, благодаря коврикам. «Батарейка» же обещала в скором времени, и вовсе, сделать меня богатой островитянкой. Договорились, что я буду обязательно присутствовать на всех заседаниях касательно хода внедрения моего проекта, а на остальных, до окончания обучения – по желанию.

Теперь куда мне идти? Сегодня нет никаких заседаний, и когда будет следующее – я не знаю. Подумав, спросила у одного из секретарей, где проживает архимаг Неонил, сообщив, что хочу срочно встретиться с ним. Маг услужливо лично отвёз меня прямо к воротам огромного поместья в самом фешенебельном районе столицы.