Изумруд - Никита Борисов

касте относится. По расположению в группе также можно было без труда догадаться, кто из них является канцлером и вице-канцлером, ведь эти две фигуры стояли в самом центре, и облачения их слегка отличались от прочих наличием окантовок по подолам, а в ушах сверкали массивные золотые серьги, что не могло не вызывать любопытства с моей стороны, ведь до этого момента ни у кого в этом мире я такого не замечал, подумав, что данный вид украшений у здешних обитателей вовсе отсутствует. Еще больший интерес вызвал тот факт, что руководители были разнополыми, однако их украшения были очень схожи: пара серег в виде золотых тонких плоских капель с крупным дисковидным камнем в центре и кругами расходящейся от него россыпью меньшего размера самоцветов, будто осколки, уменьшающихся по мере отдаления от драгоценной доминанты. По краю эти серьги были заключены в оправу из хрусталя, переходящую в дугообразный замок-продолжение, крепившийся по всей задней части уха от самой мочки, выходящий в ушную раковину по завитку грудой камней-бусинок. Различие было лишь в размерах и цветах.

— Ардал Превосходный, здравствуйте! — монотонно и медленно высказалась дама, стоящая слева, не позволяя себе лишних эмоций.

Руки ее были согнуты в локтях и сложены в замок под грудью. Властность чувствовалась с первых нот. Рост ее казался немногим больше моего, но голову мне приходилось держать чуть приподнятой, что было непривычно. Кхира и вовсе отвела плечи назад, выпячивая грудь, чтобы облегчить напряжение в шее. Она расположилась слева от меня почти вплотную и держала руку на узком, похожем на шпагу, мече, впервые закрепленном за эти дни у нее на поясе вместо арбалета.

Лица встречающих были смуглы, но не темнокожи, а словно слегка загорелыми. Усиливал этот эффект цвет волос, который являлся отличием коренных жителей Йодольвоха, как мне потом объяснили. У местных он был пепельно-белым, будто волосы были обесцвечены, а шевелюры — пышными. Если собрать тугие мелкие кудри этой дамы, убранные сейчас к затылку тонкой золотой тиарой, в виде ветвей плетистого дерева, в одну косу, то она посоперничает по толщине с корабельным канатом.

Глаза этой статной дамы имели вытянутую миндалевидную форму и были длиннее, чем у людей с континента, но слегка у́же, с приподнятыми к виску внешними уголками. Этот чарующий своей диковенностью взгляд, манящий и холодный одновременно, прекрасно сочетался с вытянутой формой худощавого лица, выступающими над щеками скулами и острым подбородком. Ее внешность без труда могла бы стать объектом зависти именитых моделей, даже невзирая на уже немолодой возраст.

— Здравствуйте, госпожа Дэр! Рады прибыть в ваш славный город! — вступил Астральд, пока я был заворожен ее внешним видом и формой обращения ко мне.

— Канцлер Дэр, — слегка поклонился я, выйдя из ступора и поняв по подсказке Астральда, кто есть кто. — Вице-канцлер Исбильт, рад нашему знакомству! Прошу простить меня за неведение, но почему вы называете меня Превосходным?

— Так мы обязаны обращаться к вам. Мы счастливы!

Вся делегация глубоко и продолжительно поклонилась, как по команде. Говорили они без акцента, но будто экономя слова, не произнося лишнего, без присказок и ответвлений.

— Это аналог нашего «Ваше Превосходительство», — чуть слышно добавил Астральд, заведя правую руку за спину и показывая Ваарсу, чтобы тот не совался ко мне с советами, которые ему было сложно сдержать, отчего он был готов выйти в первый ряд.

— Вы глава касты рибатов, госпожа Дэр? Я правильно запомнил цвета?

— Верно, Превосходный.

Мне снова стало не по себе от такого обращения.

— Тогда неудивительно, что ваш город столь прекрасен в своем архитектурном изяществе! — Я окинул взглядом ажурные строения из белоснежного камня, стоящие по периметру площади. — А вы, вице-канцлер, возглавляете эдалов?

— Верно, Превосходный. Я вышел из купцов. Наладил торговлю с великанами Ледяных земель, — тонким голосом поведал Исбильт, превышающий два метра в росте и имеющий довольно крепкую фигуру с широченными плечами.

Его белая голова была усыпана россыпью кудрей средней длины, формирующих шапку из упругих завитков. Из-под нее выходили коротко стриженные и скрупулезно окантованные бакенбарды, сглаживавшие выступ нижней челюсти и соединенные через щеки с усами, оставляя подбородок свободным от растительности. Сложно было понять, сколько ему лет, ведь лицо было абсолютно без морщин, но легкая рябь в уголках глаз выдавала его зрелость.

Чуть дальше у входа ровными рядами стояли давно ожидающие нас кареты, готовые посоперничать своими размерами с теми путевыми вагонами, которыми мы добирались к Золотым воротам. Они были короче, но шире и чуть выше, напоминали бочки с немногочисленными круглыми окнами малого диаметра, как иллюминаторы в самолетах. Мы направились к ним без лишних церемоний и разговоров. Вход в них был организован сзади, позволяя более рационально использовать внутреннее пространство, занятое четырьмя рядами кресел по два с каждой стороны, расположенными лицом друг к другу и разделенными небольшими столами; свободным оставался широкий проход в центре.

Наша делегация была немногочисленной, отчего свободных кресел осталось предостаточно. Компанию нам составили Дэр и Исбильт, разместившиеся напротив меня и севшего рядом Астральда. Кхира заняла сидение у выхода, в одиночестве, что было продиктовано требованиями безопасности, ведь это единственное место доступа в карету.

Кортеж, состоящий из трех карет, передвигаемых силой десяти могучих коней, и нескольких десятков конных всадников, распределившихся по всему периметру дороги, без промедлений пошел легким полукругом, минуя удивленных и радостных жителей, встречающих нас. Это было почти сплошное белое море голов с загорелыми лицами и интересными по задумке и сложности прическами. Лишь изредка среди них встречались гости этих территорий, осевшие здесь волей судьбы или прибывшие по своим личным или рабочим делам в эти края на несколько дней.

Маршрут был довольно простым и пролегал вверх по главному проспекту города, напрямую от порта. Улица раскинулась широким полотном, способным вместить в ряд около шести таких пузатых рыдванов, на одном из которых мы передвигались. В центре, разделяя встречные потоки, аккуратно высадили кудрявые деревья-столбы, бережно выстриженные в форме цилиндра и получавшие заботливый уход старательных сибов, знающих о своих подопечных все, что только было известно, понимающих их нужды и потребности. Тротуары предусмотрительно отделили живыми изгородями — низкими, чуть меньше метра, преграждающими путь торопыгам, желающим сократить дорогу, перебежав в неположенном месте. Урбанизация и продуманность даже малозначимых мелочей в обустройстве города поражали меня настолько, что я не замечал происходящего в карете. Астральд о чем-то заумно беседовал с Дэр и Исбильтом; скорее, это был больше монолог, ведь он редко удостаивался от них развернутого ответа. Возможно,