Русская Фантастика 2005. Фантастические повести и рассказы - Алан Кубатиев

Волька потер ладони. Все страныие и страныпе. Но — интересней и интересней. Чем же закончится-то?

«Прошу принять меня на работу… С условиями труда…» Дата. Подпись.

Куда теперь? В сто вторую, что ли?

А где у нас сто вторая? Возле сто первой, надо полагать.

Волька выглянул в коридор: лампы горели через одну, пыльные тени толпились по углам. Вытертый линолеум, плохо крашенные плинтусы.

Похоже, в ту сторону, налево.

За спиной коридор изгибался вправо: где-то там были подмостки.

Около сто второй, вплотную к стене, стоял стул: старенький, с деревянным жестким сиденьем. Что-то в его пропорциях было не так, но с расстояния оставалось непонятным — что. И лишь подойдя вплотную, Волька понял, в чем дело: ножки у стула были урезаны почти вполовину. Для наших маленьких друзей, видимо. Колобок там или Чебурашка какой.

Дурдом форменный.

Из-за двери доносились голоса. Волька прислушался.

— А ты куда смотрел, Егор? — раздраженно спрашивал знакомый уже голос усатого мужика. — Тебя я о чем просил?

— Да, Викторыч, не углядишь ведь! Ты ж знаешь, как оно бывает. Как инстинкт все равно что: хоп — и готово…

— Я тебе дам ли готово»… Это с драконом такие номера проходят: зрители в восторге, а обормоты на роль всегда найдутся. Нервы, опять же, пощекотать. А здесь что прикажешь делать? Опять объявление давать будем? Третий раз за неделю…

— Так ведь и в сценарии сказано: «…и проглатывает», — заметил осторожно третий голос. — Мы ведь строго придерживаемся…

— Ты-то хоть помолчи, Варвара-краса… Не тебе ж теперь перед Исидоровичем отдуваться. Намылят вот мне холку — на вас ведь отыграюсь, так и знайте!

Волька осторожно постучал. Потянул за ручку.

Усатый («Зам. директора по кадрам Ормусов Г.В.» — вспомнилась Вольке табличка возле двери) нависал над двумя, что сидели тут же, у стола. Один был большой, на полкабинета, в коричневом меховом трико и в гриме: по щекам и подбородку бежала бурая шерсть, лишь глаза высверкивали. Вторая — в безрукавке, мехом наружу, хвост свисает со стула, рыжие волосы растрепаны и лишь кое-как собраны в пучок на затылке. Оба — потупившиеся. Распекают их, похоже.

— Можно? — шагнул вперед Волька, чувствуя себя довольно неловко.

Усатый глядел искоса.

— А-а, новенький… Написал? — протянул руку.

Волька отдал заявление. Кадровик проглядел: быстро, наискось.

— Годится, — сказал. Протянул тонкую картонную папку. — На вот. Сценарий. Просмотри до завтра. Ничего сложного — с ходу играть можно.

Волька кивнул, а усатый помахал рукой.

— Завтра — в восемь утра: познакомлю с остальными. Все, извини.

И опять повернулся к этим двоим.

Волька тихонько прикрыл за собой дверь.

— В общем, — донеслось, — чтобы в последний раз. Повторится — вышибу сразу. К ветеринарам пойдете, на опыты.

Волька хмыкнул и неспешно пошел к выходу, заглядывая на ходу в папку. Было там с десяток страниц, текст незамысловатый. «Это — чтобы тебя лучше слышать…» и все такое прочее. На последней странице зацепился глазами: «Охотники разрубают Серому Волку живот, и оттуда выходят невредимые бабушка и Красная Шапочка». Добрая детская сказка со счастливым концом.

На крыльце он постоял, прикуривая сигарету, кинул спичку в снег. Елка у входа била наряжена, лукаво перемигивались лампочки.

Проехала машина. «Говорят, под Новый год, что ни пожелается…» — тянулась вслед песенка.

Волька выдохнул дым и пошел ловить маршрутку.

* * *

Директору ЗАО «Терпсихора»

Черному Панкратию Сидоровичу от Агенцова Владимира Павловича

ЗАЯВЛЕНИЕ

Прошу принять меня на работу на должность «Серый ВОЛК» для проведения новогодних шоу на срок с 30 декабря… года по 7 января… года. С условиями работы ознакомлен и согласен.

Инструктаж по технике безопасности на рабочем месте прошел.

29 декабря… года. Агенцов В.П.

ВАСИЛИЙ МИДЯНИН

ИЗ КАНАЛИЗАЦИИ

С самого начала это была насквозь гнилая мысль — вылить в канализацию полбочки имитатора боевого отравляющего вещества. Однако, видит бог, идея принадлежала не мне. Если же разобраться как следует, то на самом деле виноват во всем наш ротный старшина, и как раз его-то и нужно брать за жабры по поводу всего произошедшего. Подваливает сегодня этот самый старшина Педалин к солдатской курилке, где пацаны после обеда потихоньку в себя приходят, и отработанным жестом вытаскивает из толпы двух традиционных козлов отпущения — Добрицу и Мидянина. Отводит он, значит, нас в сторонку и начинает привычно на мозги капать. Вы, говорит, гоблины, говорит, и жует свою поганую «Ватру». Бандерлоги. Вы мой дурной характер знаете, ага? Так точно, товарищ старший прапорщик, говорим мы с Добрицей. Очень знаем. Тогда, опять говорит Педаль, бедуины вы мои ненаглядные, в свете данного тезиса нарезаю очередную боевую задачу. Слушайте меня ушами. Мне срочно нужна емкость под сыпучие материалы, ага? Железная бочка — подойдет. Или что-нибудь около того. Где вы ее возьмете, суслики, — это для меня малогребучий фактор, но если через полчаса емкость не будет передислоцирована в район кочегарки, я сурьезно рассерчаю. Ферштейн? Так точно, отвечаем, товарищ старший прапорщик. Ферштейн. Ага, говорит Педаль. И учтите, замечает он напоследок, бочка наверняка будет чистая и ни в коем случае не дырявая, а не то я, растудыть, обратно рассерчаю — и тогда вешайтесь, лсулики. Я дурак, вы меня знаете: когда выведете меня из положения равновесия, с дерьмом вас всех съем, ага.

Знаем, твою мать, знаем! «Съем с дерьмом» — это воскресный пятнадцатикилометровый марш-бросок для всего взвода при полной боевой выкладке, с автоматами, подсумками, противогазами, саперными лопатками и вещмешками, набитыми сырым песком. Если кто не пробовал, рекомендую — через десять минут после старта жалеешь, что вообще на свет появился. А то еще устроит Педаль взводу по доброте душевной неделю строгой уставщины — вот это уже совсем будет полная, окончательная и бесповоротная трагедия. В любом случае, когда старшина серчает, не бывает ни хрена хорошего. Поэтому мы с Добрицей без долгих разговоров тушим свои «беломорины» и покидаем курилку, уныло рассуждая на ходу, где же нам взять вышеупомянутую емкость под сыпучие материалы, будь они трижды неладны. То, что мы ее где-нибудь возьмем в течение получаса, не подлежит ни малейшему сомнению, иначе после марш-броска мы покойники — Педаль не забудет проинформировать дембелей, кому они обязаны своим кровавым потом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});