Обреченные души (СИ) - Сергей Нокс

Нужно сказать, что брёвна у трактиров, были как правило, в зарубинах, так как пьяный люд не редко любил побросать в дерево ножи и топоры, а бывало и устраивали кровопролитные драки, в исключительных случаях со смертельным исходом.

Едва мужчины ступили на крыльцо, не открывая двери, как были уже слышны разъярённые крики. Огильд сразу же узнал Скогура, из-за чего поспешил войти в трактир. Внутри царил бардак: на полу лежали деревянные кружки из-под эля, по углам были разбросаны поломанные скамейки и разбитые столы. Кроме всего прочего, несколько пьяных мужиков, постанывая, крючились от боли, под перевёрнутой мебелью. Взбешённый Скогур, с разбитой головой, держал над собой обломок скамьи и требовал какого-то чернобородого мужика извиниться.

- Скорее солнце утонет во мраке Синг, чем я заберу свои слова! - твёрдо повторял задира.

- Лучше забери, или я разобью эту скамью о твой хребет! - угрожающе заревел разозлённый здоровяк.

- Скогур, прошу, хватит разносить здесь всё вокруг, - молил трактирщик, чуть ли не на коленях.

- Пусть заберёт свои слова обратно и извиниться, или я за себя не отвечаю! - ультимативно заявил здоровяк.

- Никогда! Слышишь, никогда! - прокричал во всё горло, пьяный задира.

- Скогур, опусти скамью, - попросил Огильд товарища, подступая к нему.

- Дружище, ты представляешь, эта сволочь заявила, что моя мать путалась с мясником, потому что мой отец был пьяницей! - воскликнул возмущённо здоровяк. - Да, он любил выпивать по вечерам, после тяжёлого трудового дня, а матушка… та вообще возвращалась измученная чуть ли не каждый день!

- Потому что блудила с мясником! - добавил, усмехаясь, задира. В ответ Скогур бросил в него обломок скамьи, от которого неприятель ловко отпрыгнул в сторону.

- Ну, держись, теперь я точно убью тебя! - обнажив боевой топор, пообещал здоровяк.

- Стой, Скогур, не видишь его это только забавляет, пойдём с нами, нужно срочно идти в Южный Кальхейм, - уговаривал товарища Огильд.

- Мамаше блуднице передавай от меня привет! - бросил задира, прячась за спиной трактирщика. Скогур сам не свой заревел как медведь и бросился на неугомонного мужика. Тот поспешил к выходу, не спуская глаз с взбешённого здоровяка. Вдруг задира почувствовал, как в его живот медленно проникает холодный металл.

- В моих краях за подобные оскорбления прилюдно лишают головы, после недельного пребывания в колодках на площади! - сквозь зубы с презрением выдавил Фрост, пронзив задиру мечом. Скогур застыл в изумлении.

- Я обязан доложить ярлу о случившемся! - заявил испуганно трактирщик, хватаясь за волосы.

- И не забудь, потом накинуть петлю на шею, - с омерзением протянул Фрост, очищая меч от крови.

- Зачем? - растерялся трактирщик.

- Доносчик не ценнее овцы! - ответил Форас, исподлобья посмотрев на перепуганного мужчину.

- А я ведь тебя припоминаю, вы недавно напали на нашу деревню… да, это ты у них был главный, я хорошо тебя разглядел, - сказал трактирщик.

- Да заткнись ты уже, от твоей болтовни голова раскалывается! Огильд, свяжем его и бросим в погреб, там его долго никто не найдёт, - предложил Скогур, ударив всполошившегося мужчину древком топора по голове, от чего тот потерял сознание и свалился под скамью.

- Дельная мысль, - поддержал Фрост, - и покойника к нему бросим.

- А эти ничего длинными языками не разболтают? - задался вопросом Огильд, кивнув в сторону стонущим под скамейками мужикам.

- Ха, этим пьяницам, никто и верить не станет, скажут, выдумали, - уверенно ответил Скогур, связывания обездвиженное тело трактирщика. - В Южном Кальхейме вы что позабыли-то?

- Мне нужно принести лекарке радовестник иначе мой соратник умрёт, - поведал Форас.

- Да уж, не самая лёгкая задача, - протянул здоровяк, потерев бороду, сплетённую в косицу. - Растёт он, как мне известно, на болотах, кишащих гидрами и чумной мошкарой, а с торговцем договариваться, себе дороже, - объяснил Скогур.

- В любом случае, выбора у меня иного не осталось, - сухо ответил Фрост. -

- Тогда осталось спустить эти туши в погреб, да и этих пьяниц было бы не лишним бросить туда же, пусть напьются вдоволь, - подумал Криольд.

- Мы так и сделаем, - заявил уверенно Скогур, за ворот подтащив упитанного трактирщика к погребному деревянному люку.

- Огильд, помоги мне с покойником, - попросил Форас, взяв мертвеца за потрёпанные сапоги. Молодой кальхеймец незамедлительно помог поднять убитого с пола и сбросить его в погреб. Следом мужчины аккуратно спустили связанного трактирщика, завязав ему рот его полотенцем. Далее в погреб проводили брыкающихся пьяных мужиков, которые, узнав о бесплатной выпивке, сами охотно спустились по лестнице. Затем Скогур закрыл люк на замок и подвинул на него увесистый дубовый сундук, неприметно пылившийся в углу.

- Славно постарались! - утерев пот со лба, выдохнул облегчённо здоровяк и присел на скамью.

- Нужно бы Кроука взять с собой, - произнёс Огильд.

- Мне кажется, мы теряем время, - занервничал Фрост.

- Северянин прав, да брать его с собой в обитель женских прелестей и помешанных на грабеже и бабах пьяниц, не лучшая идея, - поддержал Скогур. - Ты сам прекрасно помнишь, что он учинил в последний раз в трактире.

- Тут ты прав, - согласился молодой кальхеймец, потупив взор, - просто я подумал, что он может обидеться.

- Хватит, Огильд! - возмутился здоровяк. - Хватит заботиться о нём, мы не один раз из-за него вляпывались в дерьмо, а всё потому, что он не знает, куда ему пристроить свой…

- Кхе, кхе… может довольно уже пустой болтовни? - перебил здоровяка Фрост. Кальхеймцы посмотрела друг на друга, потом на чужеземца.

- Действительно, чего зря время на глупые споры тратить, нужно добраться на паром в Южном Кальхейме до наступления ночи, да и вдруг дождь нагрянет, тогда точно не доплывём, - сказал решительно Огильд, стремительно зашагав к выходу.

- Вот это другое дело! - протянул Скогур, надев на ходу свой клёпаный кожаный жилет с наплечниками из чешуи дрэксора, лежавший под сломанной скамьёй.

И вот за спинами трёх отважных кальхеймцев остался разгромленный трактир, через некоторое время и деревня скрылась за стройными стволами клёнов и величавых берёз. Однако вскоре деревья стали сменяться пышными кустарниками, а нехоженая тропинка, извивавшаяся, словно нити зачарованного клубка, вдоль отвесных травяных склонов, вовсе исчезла. Сильно изрезанная у подножия возвышенность становилась всё больше пологой. На самой её вершине росли одиночные колючие кусты барбариса и чертополоха, а их одиночество сопровождали громоздкие чёрно-серые валуны, безмятежно лежавшие на голубом ковре из васильков, колокольчиков и шалфея. Отсюда отчётливо прослеживался изящный серебристо-синий изгиб реки Фреддо, пролегавшей вдоль отвесного зелёного берега, при этом резко обрываясь в глухом сосново-ясеневом лесу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});