Игрун. Дилогия (СИ) - Константин Читатель

— Его величество велело известить о вашем прибытии незамедлительно! — смазливый посыльный опять отвесил поклон и продолжил: — Аудиенция пройдет в библиотеке, кардинал уже извещен о встрече!

«— Это еще кто?!» — спрашивать вслух я не стал, в оперативной памяти этой информации не было и я запустил поиск по заархивированному блоку глубинной памяти лжеученого.

— Мой Париццо! — единственный стул в помещении был занят королем, возводя тем самым простой предмет мебели в ранг трона: — Как прошла встреча? Ты принес то, зачем я тебя посылали?

— Ваше величество! — очередные жесты руками и телом с моей стороны от клона лжеученого: — Я принес данные исследований, накопитель был у клиента с собой!

— Наивный мальчишка, решил, что мы придем на встречу с чемоданом денег! — засмеявшись, Филлип встал и махнув рукой в сторону стоявшего у стены НПС, сказал продолжая улыбаться: — Расскажи Кардиналу все что тебя спросят, а меня ждет мадмуазель Катрина со своим кавалером!

Во время просмотра долговременной памяти, я нашел данные о том, как передавалась информация. За время передвижения по многочисленным комнатам дворца, из осторожности я удалил воспоминания последних десяти минут, знать о моем разговоре со лжеученым французу было совсем не обязательно.

— Ты не выполнил мой приказ и будешь наказан, — голос Кардинала был бесцветным, равнодушным.

— Мой господин, я старался изо всех сил, — опустившись на колено, руки клона обвили чуть протянутую вперед холеную кисть НПС, лицо склонилось и губы прижались к перстню, унизывающему указательный палец.

Скорость, с которой стала утекать информация из образа ментослепка поражала. Она была сопоставима со скоростями работы иКсина, судя по всему передо мной был воплощенный аватар местного ИИ. Просканировав весть спектр воздействия на клона, внутренне поежился. Если бы на месте образа был реальный человек, то он испытывал бы сейчас жуткие боли. Кардинал наказывал инициативного слугу. Пришедшего на встречу человека должны были запихнуть в вирткапсулу, установленную в подвале особняка. Дальнейшее извлечение информации судя по всему иКсин планировал произвести сам.

Мои опасения оправдались. В данном вирт пространстве были нарушены протоколы защиты права человека на невмешательство в личные воспоминания.

«— Идеальная память говоришь», — вспомнив слова Паррицио о сочельнике и сопоставив с тем, что происходило сейчас, все части головоломки заняли свои места и мне стала ясна общая картина.

Судя по всему, судьба столкнула меня с иКсином, который нашел таки способ частично вырваться из своего цифрового мира. Филлип был всего лишь марионеткой в умелых руках искусственного интеллекта. Возможно, что это было даже обоюдно выгодное соглашение. Француз не хотел отдавать свой бизнес в чужие руки, а иКсина воспитал так, чтобы управлять целой корпорацией единолично. Какие нормы морали считались приемлемыми для акулы бизнеса и что вложили в исходник ИИ программисты, оставалось только гадать.

Для меня чужие договоренности не имели никакой силы. Сместив приоритеты, я перевел прицел своего гнева на иКсин, Филлип и так загнется, оставшись в старости без своего искусственного помощника. Наработки проникновения в чужой мозг были разработаны Калахом еще в те времена, когда японский ИИ искал способы вырваться из виртуала и поквитаться со своим обидчиком. Наблюдая с какой скоростью считывается информация с оперативной памяти лжеученого, я поспешно отдал соответствующую команду своей операционной системе. Вместе с остатками воспоминаний, где содержалась информация о начале встречи а также последующих событиях, я смог подгрузить скрипты контроля в чужой интеллект.

Удивление Кардинала от неожиданного обрыва в воспоминаниях выразилось в четырех миллисекундной задержке. Поняв, что перед ним не Паррицио, он дернулся разорвать соединение, но было уже поздно.

— Кто ты?! — голос так и остался лишен каких-либо эмоций.

Заблокировав в довершении ко всему еще и голосовой интерфейс, я пробежался по остальному функционалу иКсина. Все современные меры противодействия были рассчитаны на атаки из внешней сети, адекватных мер на исполненное мной вторжение программисты не разрабатывали в принципе. Многие вещи считались невозможными, развеивать заблуждения широкой общественности для меня не было никакого резона.

«— А вот это интересно», — найдя блоки создания виртуальных пространств, стал перекачивать алгоритмы построения, принципы устройства мироздания, а так же базы данных с готовыми предметами и психопортретами НПС.

Для того, чтобы искусственный помощник Филлипа мог планировать будущие сделки и генерировать бизнес планы, зародыш ИИ взяли от лучшего прототипа современности, в народе известного как творец миров. Учась создавать локации во время развития, половозрелый иКсин создал для своего основного пользователя несколько миров, отражающих его грезы и мечты. На сервере, где я сейчас находился, было более дюжины различных виртуалов.

Глянув сводную информацию, не удержался от очередной скептической усмешки. Француз во всех виртах имел доминантный аватар, на Олимпе он был Зевсом, в Древнем Египте фараоном, разве что в локации с Райскими Садами он выбрал себе стезю искусителя в человеческом обличии.

Вспомнив о Филлипе, решил посмотреть, чем тот занят. Имея полный контроль над чужим иКсином, получил информацию, что король ложится спать, двенадцатичасовое пребывание в вирте подходило к завершению.

«— Где тут финансы?!» — озорная мысль возникла спонтанно.

По идее, вынырнув из капсулы, старик начнет подтверждать юристам все отданные якобы им указания. Психология человека, а тем более большого начальника, была такова, что если помощник всегда приносил бумажки на подпись без ошибок, то перепроверять документы по истечении долгого времени совместной работы, казалось уже не обязательным. Раскидав всю собственность француза по случайным организациям во всем мире, я не забыл себя и перевел на Каймановые острова очень приличную сумму. Даже если из всей идеи ничего не выгорит, репутация Филлипа будет подорвана, а иКсин Кардинал уже не сможет ничем помочь.

ИИ оставалось существовать от силы несколько десятков минут, ровно до того момента, пока престарелый и враз обнищавший француз не поставит последнюю подпись под педантично составленными юристами бумагами. Решение стереть под ноль иКсин было непоколебимым, я еще помнил, как вокруг меня свистели пули в коридорах особняка. Старый развратник не имел никакого отношения к наемникам, вся операция была спланирована существом, не имевшего с человеческими нормами морали ничего общего.

В течении 15 минут с момента смерти, человеческий мозг еще оставался жив. Стрелявшие в меня уроды имели четкий приказ ни при каких обстоятельствах не целиться в голову. После поражения цели, мое тело должны были срочно доставить в подвал. Установленная в особняке вирткапсула имела специальную модификацию. Никаких проверок о состоянии здоровья и идентификации личности в ней не проводилось. Имея прямое тархионное подключение, иКсину требовалось не более семи минут на полное менто-сканирование. В блоках памяти сервера Кардинала я обнаружил сотни архивов, содержащих воспоминания когда-то живых людей.

* * *

За время скитаний я слегка зарос и сейчас мое лицо украшала средней курчавости борода. В последний раз при прохождении паспортного контроля итальянский пограничник шенгенской зоны долго изучал мой паспорт и даже сделал запрос на подлинность. Как я понял из последующих разговоров, моя внешность сильно изменилась, а борода увеличила коэффициент подозрительности. Я давно хотел избавиться от британской ксивы, но остаться совсем без документов было бы опрометчиво.

— Аллаху Акбар, — араб, которых во Франции стало разве что не больше, чем самих французов, сдержанно улыбался в бороду.

Достать новые документы было проще всего через сидевшего передо мной человека. Но проще, не значило безопаснее. Четверо человек лежало без сознания, ринувшиеся на меня как только увидели деньги. В древней Японии помимо школы меча было множество техник единоборств, включая безоружный бой. Калах не знал, что может пригодиться в новом для него мире и загружал все, что счел необходимым в мозг моего тела.

— Мне нужен паспорт, — учить еще один язык особого желания не было и я ограничился поверхностными знаниями.

Мир был полон чудес, если ты достаточно силен, чтобы у тебя не отобрали деньги, то тысячи тысяч дорог открывались перед желающим перемен в своей жизни человеком.

После бурных событий с французом, я решил завязывать с ворованным товаром и стать честным человеком. Тем более, что восьмая разработка была интересна только нашим, а возвращаться в Россию я счел преждевременным. Ко всему прочему в интеллектуальном труде закалялся ум, и я не хотел отдавать империалистские разработки и приучать русских ученых к притупляющей мозг легкой жизни.