Рейтинговые книги
Читем онлайн Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [только текст] - Татьяна Рожнова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 299

А вот жена Нащокина считала иначе. Она впоследствии писала:

«…О дружбе Пушкина с моим мужем в печати упоминалось как-то вскользь, а я утверждаю, что едва ли кто-нибудь другой стоял так близко к поэту, как Павел Войнович, и я уверена, что, узнай мой муж своевременно о предстоящей дуэли Пушкина с Дантесом, он никогда бы и ни за что бы ее не допустил и Россия не лишилась бы так рано своего великого поэта, а его друзья не оплакивали бы его преждевременную кончину! Ведь уладил же Павел Войнович ссору его с Соллогубом, предотвратив дуэль, уладил бы и эту историю. Он никогда не мог допустить мысли, чтобы великий поэт, лучшее украшение родины и его любимый друг, мог подвергать свою жизнь опасности. <…>»{451}.

П. И. Бартенев, близко знавший Павла Воиновича, утверждал: «Для Нащокина не было у Пушкина тайны».

В свой последний приезд в Москву, в мае 1836 года, Поэт, как это не раз бывало прежде, остановился в доме Нащокиных и в письме жене (от 14–16 мая) признавался: «Любит меня один Нащокин…»

Как пронзительно-трогательно звучат эти слова сегодня!..

Как невыразимо грустно от этого искреннего признания Пушкина!

Как мало оказалось тех, о которых он мог бы это сказать!

И как много было в окружении Поэта людей, так и не оценивших его, не понявших, не одаривших своею любовью!..

«Отличительною чертою Пушкина была память сердца; он любил старых знакомых и был благодарен за оказанную ему дружбу — особенно тем, которые любили в нем его личность, а не его знаменитость»{452}, — писал Соболевский.

23 июля 1837 года

Князь Вяземский — Михаилу Погодину.

«Будьте покойны, все бумаги Пушкина сохранены и находятся в руках Жуковского. Все что можно, будет напечатано. Многие рукописи еще не разобраны и не переписаны за отъездом Жуковского, но это дело впереди. На первый случай достаточно озаботиться и привести к окончанию год Современника и полное издание старого. <…> Хорошо бы собрать по всем рукам письма Пушкина, и каждому из приятелей его написать воспоминания о нем. Время полной и живоносной биографии еще не настало, но сверстникам его следует приготовить материалы для будущего соорудителя…

Я писал к Нащокину о высылке мне бюста Пушкина. Сделайте одолжение, напомните ему о моей просьбе»{453}.

В июле 1837 года, перед поездкой к Наталье Николаевне в Полотняный Завод, в Сокольники заехал проститься «старик Сергей Львович», — вспоминала сестра Д. И. Менделеева — Е. И. Капустина. Увидев в гостиной бюст сына, он, как писала Капустина «встал, подошел к нему, обнял и зарыдал, мы все прослезились, это не была аффектация, это было искреннее чувство его, и потому в памяти моей сохранилось о старике только сожаление из-за его потери такого сына»{454}.

26 июля 1837 года

Лев Пушкин — Михаилу Владимировичу Юзефовичу из Пятигорска.

«…Что до меня, милый друг, я насилу опамятоваюсь от моей потери… смерть брата была для меня ужасным ударом. В будущем у меня есть еще утешение, рано или поздно, я исполню его. Ты меня понимаешь…

Несправедлива тут судьба, его жизнь была необходима семейству, полезна отечеству, а моя лишняя, одинокая и о которой, кроме тебя и бедного отца моего, никто бы и не вздохнул…»{455}.

«После смерти брата Лев, сильно огорченный, хотел ехать во Францию и вызвать на роковой поединок барона Геккерена, урожденного Дантес; но приятели отговорили его от этого намерения»{456}, — писал впоследствии князь П. А. Вяземский.

2 августа 1837 года

С. Л. Пушкин — П. А. Вяземскому.

«Любезнейший князь Петр Андреевич! Возвратясь из деревни Матвея Михайловича (Сонцова. — Авт.), я нашел письмо ваше. <…> Я провел десять дней у Натальи Николаевны. Нужды нет описывать вам наше свидание. Я простился с нею как с дочерью любимою, без надежды ее еще увидеть, или лучше сказать в неизвестности, когда и где я ее увижу. Дети — ангелы совершенные; с ними я проводил утро, день с нею семейно»{457}.

Кратко и сдержанно Сергей Львович поведал Вяземскому о своем свидании с невесткой, находившейся в глубочайшем трауре. А не так давно, ко дню ее 19-летия, он подарил на счастье избраннице сына коралловый браслет с орнаментом из виноградной лозы[76] — символ плодородия и благополучия. Теперь же казалось, что все это было в какой-то другой жизни…

После визита в Полотняный Завод Сергей Львович отправился на Псковщину, в Святые Горы, к могиле жены и старшего сына.

26 августа 1837 года

День Ангела Натальи… Ранее этот день был двойным праздником в их семье: именины матери, Натальи Ивановны, и дочери, Натальи Николаевны…

27 августа 1837 года

Наталье Николаевне Пушкиной исполнилось 25 лет. К этой дате Иван Николаевич Гончаров, находясь на службе в полку, прислал своей младшей сестре в посылке подарок и письмо, в котором он обращался к старшему брату как к главе семейства с трогательной просьбой: «Береги сестру, дорогой брат, бог тебя вознаградит».

Свой юбилей вдова Поэта встретила в Яропольце, куда в середине августа поехала с сестрой Александриной и тремя старшими детьми.

2 сентября 1837 года

Баронесса Евпраксия Вревская — брату Алексею Николаевичу Вульфу.

«Вот уже недели две, как приехал старик Пушкин… Как грустно и тяжело смотреть на него. Он, бедный, теперь очень озабочен об Ольге, потому что в Варшаве холера. Об Льве тоже ничего не слыхать. Я читала его письма, которые меня совсем помирили с ним. Мне помнится, что он вовсе не был притворчив, а судя по письмам, он должен быть огорчен чрезвычайно смертью Александра. Сергей Львович, быв у невестки, нашел, что сестра ее более огорчена потерею ее мужа»{458}.

«Ах! злые языки страшнее пистолета…»

Кто из родственников, а уж тем более людей посторонних, мог видеть до дна ее душу, которую, по признанию самой Натальи Николаевны, она ото всех таила? В то время, когда тригорские кумушки злословили на ее счет, вдова Пушкина была в тисках житейских проблем, обремененная заботами о здоровье детей.

4 сентября 1837 года

Дмитрий Гончаров — Екатерине Геккерн из Полотняного Завода.

«…Натали и Александрина в середине августа уехали в Ярополец с тремя старшими детьми, маленькая Таша осталась здесь (она — очаровательный и очень рослый для своих лет ребенок). Но мы вернемся сюда не ранее 25 числа этого месяца. Ты спрашиваешь меня, как они поживают и что делают: живут очень неподвижно, проводят время как могут, понятно, что после жизни в Петербурге, где Натали носили на руках, она не может находить особой прелести в однообразной жизни Завода, и она чаще грустна, чем весела, нередко прихварывает, что заставляет ее иногда целыми неделями не выходить из своих комнат и не обедать со мной. Какие у нее планы на будущее, не выяснено; это будет зависеть от различных обстоятельств и от добрейшей тетушки, которая обещает в течение ближайшего месяца подарить нас своим присутствием, желая навестить Натали, к которой она продолжает относиться с материнской нежностью. Ты спрашиваешь меня, почему она не пишет тебе; по правде сказать, не знаю, но не предполагаю иной причины, кроме боязни уронить свое достоинство или, лучше сказать, свое доброе имя перепиской с тобою, и я думаю, что она напишет тебе не скоро. Что касается матушки, то могу тебя заверить, что, несмотря на все странности, она относится к тебе с истинным интересом и всякий раз с самой большой гордостью получает о тебе известия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 299
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [только текст] - Татьяна Рожнова бесплатно.
Похожие на Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [только текст] - Татьяна Рожнова книги

Оставить комментарий