По следам неведомого - Ариадна Громова

Меня самого этот аппарат занимал до чрезвычайности. Ясно, что пластинка, которую мы просматривали, была чем-то вроде личного фотоальбома (или, вернее, киноальбома) одного из пассажиров ракеты. Но каким образом изображение увеличивалось и становилось стереоскопичным? И во сколько же слоев лежат снимки на этой гладкой желтой пластинке? Я долго расспрашивал Мак-Кинли и Этель, но и они в сущности ничего не знали, и аппарат приводили в готовность большего вдохновению, чем пo точному плану.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПИТАЯ

Утром следующего дня - это было 1 февраля - мы проснулись с ощущением счастья. Знаете, как это бывает, когда помнишь, что случилось что-то хорошее... Мендоса всех насмешил - ему, оказывается, всю ночь снились какие-то чудища, не то марсиане, не то дьяволы, и он с ними беседовал.

- А вам не снилось, что вы - де Фарнесио? - спросила его Маша.

Это были последние слова, которые я от нее слышал...

В тот день нам с Соловьевым предстояло спускать робота в ущелье и командовать им; вытаскивать его потом назначены были двое других - Мак-Кинли и Эдвардс. Мы решили работать посменно, чтоб не увеличивать без необходимости время пребывания каждого из нас в зараженной местности - хотя бы и в скафандре.

Мы отправились наверх, спустили робота на террасу, потом отошли подальше, и Соловьев начал руководить его действиями. Было очень странно видеть яа экране телевизора, как робот, безукоризненно повинуясь воле человека, но будто бы совершенно самостоятельно, нагибается, роется в куче обломков, отбирает те из них, которые Соловьев счел интересными, и кладет в большую сумку, болтающуюся у него сбоку. Вот он взял большой светлый обломок с зазубренными краями и сунул его в сумку. Обломок, должно быть, зацепился зубцами за полотно. Робот, слегка склонив голову, старательно отцепил застрявший обломок и все-таки уложил его в сумку.

- Она опять набрала много интересного, наша "Железная маска"! До чего же умное существо! - восторгался Соловьев.

Сумка была битком набита, я робота пришлось поднимать. Мы дали сигнал; пришли наши сменщики, и мы отдали им скафандры, а сами двинулись по направлению к лагерю.

- Арсений Михайлович, а почему у марсиан все сделано из пластмассы? Разве они не применяют металлов? - спросил я.

- Нет, металлы у них, конечно, есть. Согласно теории Шмидта, Марс образовывался в тех же условиях, что Земля, и их составные элементы сходны. Но тут, я думаю, дело в том, что в бедной кислородом атмосфере Марса металлические изделия почта не знают ржавчины, и марсиане не выработали эффективных средств защиты против нее. А они, конечно, знали, как много кислорода в атмосфере Земли, и понимали, что детали и приборы из металла здесь быстро погибнут. Поэтому марсиане и обратились исключительно к пластмассам, в изготовлении которых они, как вы уже знаете, достигли высокого совершенства. Да и вообще, я думаю, что для межпланетного корабля полимеры всякого рода - самый подходящий материал.

В эту минуту на реке послышался сильный гул, потом - тяжелый всплеск. Мы были уже недалеко от лагеря (понятно, мы шли кружным, безопасным путем) и теперь ускорили шаги. Приближаясь к палаткам, мы увидели, как над гранитной перемычкой поднялась высокая водяная стена, упала на лагерь и смыла две палатки. Ревущий поток понесся вниз, прыгая по террасам. Лагерь затопило, но не целиком. Больше всего досталось тем палаткам, которые были ближе к реке. Остальные уцелели. Люди спешно оттаскивали вещи на сухое место, повыше.

Вдруг все закричали: "Робот! Робот плывет!" Действительно, к лагерю приближался робот. Он был сделан из легких полимеров и потонуть не мог. Мы еще не успели сообразить, как это робот очутился в воде, а Маша уже бросилась его спасать. Я побежал к ней.

Соловьев догнал меня и на ходу обвязал веревкой. Маша плыла, держа робота за руку, быстрое течение сносило ее вниз. Я успел перехватить ее, и мы выбрались на берег. Маша страшно промерзла и разбилась о камни, но лицо у нее было торжествующее. Ей дали коньяку, и Этель увела ее в палатку переодеваться.

Прибежали Мак-Кинли и Эдварде. Они были вне себя. Даже флегматичный Мак-Кинли прямо-таки зубами скрежетал от досады и горя. Они, оказывается, после нашего ухода взглянули на экран телевизора и увидели на краю террасы какой-то интересный прибор. Робот пошел туда; потом там же обнаружилась еще какая-то коробка с отверстиями. Мак-Кинли, управлявший роботом, видел, что в сумке уже нет места, и приказал роботу крепко держать новые находки в руках. После этого они пошли к ущелью, чтоб начать подъем робота - и тут эта проклятая красная глыба рухнула в реку. Прежде, чем они добежали до блока, уровень воды в реке резко повысился, волны хлестнули на террасу и смыли "Железную маску".

Узнав, что Маша вытащила робота из реки, они замерли и уставились на нас. Я уже вышел из палатки и .видел, как посерело лицо Эдвардса и как Мак-Кинли, судорожно глотнув воздух, спросил:

- Как вы допустили, чтоб мисс Мэри полезла в эту воду?

Ему наперебой начали объяснять, что кинулась Маша в реку неожиданно, увидев плывущего робота, что она отделалась легкими ушибами и царапинами.

- Боже мой! - выговорил наконец Мак-Кинли. - Да ведь вода смыла все с той террасы. Вода теперь заражена!

Все окаменели. В ту же минуту из палатки показалась Этель Престон.

- Мэри плохо, - сказала она. - Мэри потеряла сознание.

Тут и мне стало плохо. Я почувствовал смертельную слабость и лег на камни. Меня подняли и отнесли в ту же палатку, где была Маша. Она лежала навзничь, закинув голову. Мокрые светлые волосы прилипли к щеке. На минуту нас оставили одних.

- Маша! - позвал я, с трудом приподнимаясь на локте. Машенька!

Она не шевельнулась, но я видел, что она дышит. Я из последних сил подполз к ней; прижался головой к ее руке - и застонал от ужаса. На концах ее пальцев уже проступили бархатисто-черные пятна...

- Черная Смерть! - прошептал я. - Черная Смерть!

В палатку вошли товарищи, но я этого уже не видел - я тоже потерял сознание.

На этом, собственно, и кончается мой рассказ. Все, что случилось потом в лагере, я помню, как сквозь сон, отрывочно и смутно. Я несколько раз приходил а сознание, но Машу уже не видел - она умерла через час после катастрофы. Меня индейцы на носилках дотащили до той деревушки, где жил когда-то де Фарнесио. Оттуда Этель Престон удалось связаться с Сант-Яго, вызвать самолет. Я долго лежал в клинике Сант-Яго: потом мне стало немного лучше и меня самолетом транспортировали в Москву.

Только в Москве я стал понемногу приходить в себя - в том смысле, что начал вспоминать и думать. До тех пор я хоть и был в сознании и на вопросы отвечал, но мне было все безразлично. Словно жизнь уже давным давно кончилась, а вокруг тебя ходят какие-то тени. Я ничего не помнил и ничто меня не заботило.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});