По следам неведомого - Ариадна Громова

Но важны не эти детали.

Робота хорошенько обмыли сильной струей воды из шланга, тщательно промыли все вещи, извлеченные у него из сумки. Потом мы, на всякий случай надев перчатки, стали рассматривать добычу (хоть специалисты в Москве и говорили, что марсианские пластмассы обладают свойствами радиоактивной непроницаемости, но распространяется ли это на новые их виды - надо было проверить).

Робот вынес из ущелья целое богатство. Никогда мы еще не видели такой уймы реальных доказательств бытия марсиан! Мы уселись вокруг широкого парусинового полотна, где были разложены детали самых сложных механизмов, куски облицовки космического корабля, хитроумные и непонятные приборы и среди них несколько пластинок - серебристо-серых, желто-золотых и маленьких, толстых, отличавшихся глубоким темно-фиолетовым тоном. Мы рассматривали вещи, одну за другой передавая их по кругу.

Мое внимание сразу привлекла зеленоватоголубая рамка, похожая на ту, что дал мне Милфорд, но порядком измятая и искореженная. Я передал ее дальше. Через несколько минут я получил от Мак-Кинли странную вещицу. Это было нечто вроде коробки с двумя патрубками на широкой крышке. Меня привлек ее цвет - точно такой же зеленовато-голубой, с глубокими отсветами, как у рамки. Патрубки на крышке своей величиной и формой напомнили мне странные движущиеся отростки на рамке. Я подождал, пока все осмотрят рамку, и попросил Соловьева передать мне снова эту вещицу.

- Старую знакомую встретили? - усмехнулся Соловьев, передавая рамку.

- Да, и кажется, в интересной компании, - ответил я и, отодвинувшись, чтоб не мешать другим, начал разглядывать прибор... В том, что это - две части одного прибора, сомневаться уже не приходилось. Патрубки идеально соответствовали по размеру отросткам на рамке. Я соединил обе части - они плотно примкнули друг к другу.

Мак-Кинли с интересом оглянулся на меня, потом взял прибор и начал разглядывать.

- Вы молодец! - одобрил он. - Любопытная штука. Что бы это могло быть? - Он разъединил прибор на части, заглянул внутрь коробки. - Ага, это нечто вроде печатной схемы!

Постепенно он так увлекся прибором, что тоже отодвинулся в сторону. Я же снова вернулся в круг.

Тут были вещи, не менее любопытные, чем прибор. Мы все долго вертели в руках темную пластмассовую коробочку с круглым отверстием. Отверстие это было прикрыто прозрачным материалом вроде стекла, только как будто немного светящегося изнутри. Вокруг этого отверстия располагался подвижной ободок с делениями и непонятными значками. Сзади была выдвижная стенка и внутри за ней - пазы, в которые, очевидно, вставлялось что-то.

Что? Кто-то из нас сказал, что, возможно, пластинки - по размеру они подходили.

- Пластинки? - задумчиво повторил Осборн. Он взял одну из желтых пластинок и вставил ее в пазы; она подошла. - Если пластинки, то скорее всего перед нами что-то вроде фотоаппарата. Ведь на желтых пластинках могут проступать не только чертежи и карты...

Мак-Кинли оторвался от своей работы и прислушался к словам Осборна. Вдруг лицо его просияло. Он взял с подстилки желтую пластинку и начал прилаживать ее к голубому прибору. Мы тем временем продолжали исследовать коробку со светящимся объективом.

- Ну, вряд ли это фотоаппарат! - сказал Петя Веневцев. Вот, смотрите - между объективом и пластинкой есть темная непрозрачная перегородка. Какой-то материал вроде графита.

- Ничего не значит, мой друг, - все так же задумчиво сказал Ооборя. - Ничего это яе значит. Совсем не обязательно, чтоб их фотоаппараты были похожи на наши. Изображения у них получаются другие - вы же видели, они подсвечены изнутри, выглядят рельефными. И потом - они как бы наложены друг на друга, проступают по очереди, не теряя при этом четкости и яркости. Этого нашими фотоаппаратами добиться нельзя.

- Может, это электронный фотоаппарат? - предположил Соловьев, тоже внимательно разглядывавший коробку.

- Вот именно! - обрадовался Осборн. - Очень может быть, что это электродное устройство. Ведь марсиане безусловно обогнали нас...

Мак-Кинли вдруг издал торжествующее восклицание. Все повернулись к нему. Он поднял вверх голубой прибор.

- Я добился-таки ответа! - сказал он. - Вы знаете, что это за штука? Это вроде нашего проигрывателя. Вот, пожалуйста! Вы вставляете пластинку в эту рамку. Тут внутри какое-то устройство вроде печатной схемы, - он открыл коробку, и мы увидели внутри лист с разнообразными по форме и величине углублениями. К нему были прикреплены разноцветные кристаллики; в одном углу листа находились два больших беловато-прозрачных кристалла. - Вот эти большие кристаллы - должно быть, что-то вроде батареи. Они должны давать энергию для питания прибора. А эта кнопка включает прибор. Вот тут, сбоку, ручки настройки, - Мак-Кинли повернул одну из них, она слабо щелкнула. - Ну-с, многое мне еще непонятно, но в общем решении, мне кажется, я прав.

- Да, это самое естественное решение, - сказал Соловьев, осмотрев прибор. - Должны же они как-то читать свои пластинки! Не на радиоприемник же их каждый раз класть и ждать, когда он испортится! - пошутил он, вспомнив Бершадского. Но сейчас-то этот прибор, видимо, не работает.

- Я займусь им, - пообещал Мак-Кинли. - Вот что, мисс Этель, взгляните тоже на эту штучку. Давайте посоветуемся может быть, удастся прямо тут же посмотреть, что там такое, на этих пластинках.

Этель принесла ящик с инструментами и материалами, уселась с Мак-Кинли в стороне, и они занялись голубым прибором. Мы тем временем продолжали осматривать находки.

Теперь пo кругу пошел предмет, давно привлекавший общее внимание. Это был прозрачный шар диаметром около полуметра с большим круглым отверстием. Невдалеке от этого отверстия располагалась круглая пластинка, вся испещренная мельчайшими дырочками. Мы долго гадали, что бы это могло быть, пока Маша не сказала, что ей это напоминает головную часть скафандра.

- А ведь и вправду, пожалуй, скафандр! - радостно сказал Эдварде. - Очень похоже!

- Что же тут похожего? - возразил Томлинсон. - А как эта штука, по-вашему, подсоединяется к скафандру? Тут и нарезов нет, и ничего вообще.

- Да она, наверное, наглухо приваривается, как швы в наших защитных костюмах! - ответил Эдвардс.

Соловьев сказал, что это похоже на истину.

- А зачем эти дырки на пластинке? - начали спрашивать мы Соловьева. - И почему он не разбился?

- Пластинка - это, должно быть, какой-то специальный фильтр. Может быть, для защиты от земных бактерий, а, может быть, и для того, чтоб задерживать избыток кислорода. Если это марсиане, то для них в атмосфере Земли, несомненно, слишком много кислорода, и они должны защищаться от него. Почему скафандр не разбился? Ну, возможно, вначале упал на какую-то эластичную массу, а она за зти столетия исчезла. Ведь это был не взрыв и не пожар, а просто сильный толчок и падение. Живые существа, конечно, погибли - либо разбились в корабле, либо были поглощены трещиной или завалены обвалом при землетрясении. А сверхпрочные материалы, из которых был сделан корабль, и все приборы и приспособления пострадали меньше. К сожалению, очевидно, значительная часть обломков корабля упала в реку. И сейчас видно, что на террасе задержалось далеко не все. Из этих кусков корабля не соберешь, а больших я по телевизору пока не видел. - Он поднял с подстилки большой легкий осколок, подернутый какой-то радужной пленкой. - Вот это, несомненно, часть корпуса. Вы согласны, сэр Осборн?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});