Оттенки серого - Джаспер Ффорде

отец должен потребовать за тебя десять штук, не меньше. Я скажу моему, чтобы он поговорил с твоим. Как только все уладится, мы объявим о помолвке.

Она потянулась ко мне, поцеловала меня снова, улыбнулась и прошептала мне на ухо:

– Есть кое-что еще. И даже не кое-что. Знаешь, что девушки де Мальва считаются непревзойденными по части искусства деторождения? Рейтинг удовлетворенности – сто два процента.

– Я не знал.

– Это так. Я изо всех сил готовлюсь к брачной ночи и не буду возражать, если ты захочешь попрактиковаться с серой… чтобы все работало как надо. У меня есть разрешение на зачатие, оно ждет, когда его используют. Ты можешь оплодотворить меня в брачную ночь, и к весне появится девочка. Назовем ее Сенполией[19]. Разве не здорово?

– Нет. Совсем нет. Ничуточки не…

– Тссс! – Она приложила палец к моим губам. – Ты теперь пассажир, мой сладкий, и ни о чем не беспокойся.

Она счастливо вздохнула, но затем лицо ее омрачилось.

– О! – вскрикнула она и зажала ладонью рот, так, словно ее посетила внезапная мысль. – Надо отложить твой поход в Верхний Шафран – хотя бы до того времени, как я забеременею. Тогда будет не так важно, вернешься ты или нет.

– Я не смогу стать твоим мужем, пока не получу гражданства. Но все равно, это было бы важно, если бы я хотел жениться на тебе, а я не хочу.

– Любовь всегда найдет выход, – весело сказала она, – а если не найдет, ей поможет бумажник моего отца. Нам надо встретиться этим вечером для романтической прогулки и обсудить мое будущее. Давай у памятника Манселлу, когда зажгут фонарь?

– Я занят.

– Конечно, занят, ведь у тебя прогулка со мной. – Она приложила ладонь к моей щеке. – Я подготовлю список гостей и меню, чтобы ты их одобрил. Но ты можешь внести свой вклад в наши отношения – я разрешаю тебе выбрать ласкательные имена для нас. Я так рада, что с нас обоих сняли баллы, – иначе мы никогда бы не встретились и не влюбились друг в друга таким чудесным образом.

Она подмигнула мне и улыбнулась, потом спросила, о чем я думаю. Наверное, ей хотелось услышать «я на седьмом небе» или что-то подобное, но все мои мысли были об одном – как обратить этот кошмар себе на пользу.

– У тебя есть джем из логановых ягод? – спросил я, думая об апокрифике – источнике знаний.

– О, ты любитель джема? Как много общего у вас с папочкой! Я погляжу в подвале. Хочешь еще и ложку?

– Только джем.

– Ага. Из логановых ягод. До вечера, сладкоежка.

Она снова одарила меня улыбкой и прошмыгнула по коридору, в сторону выхода из здания для заседаний Совета.

Я с ужасом смотрел, как она удаляется, и проклинал себя за мягкотелость. Надо было послать ее подальше, но в присутствии более высокоцветных девушек я словно немел. Кроме того, если уж Виолетта чего-то всерьез захотела, вряд ли бы мое «иди подальше» отрезвило ее. Я медленно побрел наружу, к дневному свету. И хотя я еще не ведал об этом, тем днем я сделал гигантский шаг навстречу ятевео, которое, вероятно, скоро пожрет меня.

Томмо и отец

2.6.03.24.339: Никакая комиссия не может превышать 10 %.

На улице меня ждал Томмо: он сидел на низенькой стене, ограждавшей цветной сад. Ночью прекратилась подача желтого, и трава приобрела чахло-голубой оттенок. Насос, видимо, выключили, но оставшийся цвет полностью исчез бы лишь через несколько дней. Мне не хотелось разговаривать с Томмо, и я направился прямо к своему дому.

– Ну, что там у тебя? – спросил он, быстро приближаясь ко мне.

– Сняли восемьсот баллов, вот что у меня.

– Надо же! – Эта цифра явно впечатлила Томмо. – Даже я никогда не терял так много за один раз. У меня столько никогда не было.

– И я возглавляю экспедицию в Верхний Шафран.

– Ты с ума сошел. И разве они могут наложить такое наказание?

– Я сам вызвался. За шестьсот баллов.

– Ну, значит, не совсем еще сошел с ума… просто забавный чудак. Правда, при стопроцентной смертности сложно делать какие-нибудь ставки. Если только…

– Если только что?

– Ладно, не бери в голову. Я видел Виолетту – счастья полные штаны. Что там случилось?

Так как Томмо все равно узнал бы об этом, я решил, что лучше пусть он узнает об этом от меня, – и рассказал ему все.

– Мои поздравления, – сказал он. – Уверен, вы будете счастливы вместе.

– Счастливы?

Он пожал плечами.

– Ну, все относительно. С таким процентом красного ты станешь префектом.

– Может быть. Но только не здесь. У меня Констанс Марена и веревочные фабрики.

– Все переменится, если Виолетта начнет капать на мозги своему отцу. Вы хроматически созданы друг для друга. Она скатывается к синему концу пурпурной части спектра. Твои красные яйца – как раз то, что позволит ее семейству сохранить должное место в цветовой иерархии. – Он улыбнулся и положил руку мне на плечо. – Эдди, приятель, у тебя отличная позиция для переговоров. Хочешь, я возьмусь выторговывать твое приданое? У де Мальва немерено бабок. Я возьму десять процентов, не больше.

– Нет.

– Смотри, как бы не прогадать с приданым. Пять процентов.

– Нет.

– Два?

– Я не собираюсь жениться на Виолетте.

– Тебе не избежать этого.

Я сердито сказал, что он хочет заработать на моем принудительном браке, но Томмо и глазом не моргнул.

– Послушай, – сказал он так, словно я не хотел внять голосу разума. – Мне нужна эта комиссия, чтобы в понедельник не отправиться на перезагрузку. Можешь ты это понять?

– Легко. Я помню, как ты называл Виолетту «самой зловредной девицей в городе».

– Я был не прав. И вот еще: не все было так плохо сегодня утром на хоккейной площадке. Люси позволила мне держать свое ухо в ожидании, когда его пришьют. А потом не сказала: «Займись понятно чем сам с собой», как обычно, а очень даже тепло меня поблагодарила. – Он благоговейно показал на свою окровавленную руку. – Я держал ухо вот этой рукой. Больше никогда не буду ее мыть.

– Мне казалось, ты ее и так никогда не моешь.

– Ну да, но теперь для этого есть серьезная причина. Увидимся за ланчем.

Я пришел домой и залез в ванну. Нежелательные приставания Виолетты, потеря баллов, скопленных почти за восемь лет, и отсутствие билета домой были, конечно, поводами для некоторого беспокойства. Но Эдди Бурому и без того было о чем тревожиться: кто-то в городе мог видеть ночью, Джейн как-то была