Укус технокрысы - Владимир Гусев

- Что это за люди? - спрашивает Элли, присаживаясь на краешек кровати. Я немедленно завладеваю ее рукой.

- Да так... Выясняют, что же на самом деле произошло с "Тригоном", беспечно отвечаю я. Женщина не должна знать об опасностях, грозящих избранному ею мужчине - до момента их преодоления. - Я очень рад тебя видеть. Ты не представляешь, кем для меня стала...

Рука Элли становится жесткой.

Я сказал что-нибудь не то? Любая другая женщина, услышав такие слова, должна была ответить: "Я знаю" - и поцеловать.

Элли опускает глаза и почти вырывает руку.

- Я только что от врача, который лечит Петю. Он сказал... Он сказал...

Губы Элли несколько раз вздрагивают, не решаясь произнести роковые слова.

Я молча жду.

Созданные человеческим разумом чудовища обычно начинают свою деятельность с умерщвления своих создателей. Петя знал, на что идет. Так что жалеть его... Ах да, бывший муж. Полагается поплакать.

Но Элли не плачет. Красивые, так ни разу и не целованные мною губы перестают дрожать, и Элли говорит просто и обреченно:

- Врач сказал, что медицина бессильна. По всем признакам у Пети тихое помешательство. Но в то же время он - совершенно здоровый человек. Только не говорит ничего и все время улыбается. И думает о чем-то, беспрерывно. И это - навсегда. То есть врач такого, конечно, не говорил, наоборот: есть надежда. Но из всего остального я поняла: болезнь неизлечима. И я подумала... Вернее, решила...

Элли на мгновение застывает, словно над омутом. Вскочить бы сейчас, прижать к себе, накрыть ее губы своими, чтобы не смогли произнести роковые слова - но боль в спине не даст этого сделать.

Я даже и не пытаюсь.

- ...Что не имею права оставлять его. Был бы он здоров - тогда да. Но сейчас... Он может не есть ничего целыми днями и не пить. А поставят тарелку - жадно съедает все без остатка и опять улыбается. Извини... Я не могу...

Элли рывком встает и почти бежит к двери. Как будто я за нею гонюсь. Если бы не спина - догнал бы и вернул, конечно. Но...

Я достаю из тумбочки пачку "Мальборо".

И что мы на сегодняшний день имеем?

Должность потеряна. Тщательно взлелеянный "Кокос" будет, скорее всего, срублен под корень.

Попал под следствие. Неизвестно еще, как из всего этого выпутаться.

Ну и Прекрасная дама, по недоброй традиции, вновь предпочла другого. Ударила хвостом - и ушла глубину.

А я лежу тут себе и преспокойно покуриваю.

Отшвырнув сигарету, я изо всех сил давлю на кнопку вызова медсестры. Всегда являлась по первому зову, но как обычно, когда позарез нужно...

Действовать! Действовать!

Стиснув зубы, рискуя от боли потерять сознание, я сажусь на кровати и нащупываю босыми ногами тапочки.

Как я учил Гришу? В каждой экстремальной ситуации нужно в первую очередь выявлять главное и заниматься только им, не обращая внимания на мелочи. Элли не могла далеко уйти. Стоит сейчас где-нибудь у окна и тихо плачет.

С трудом превозмогая боль, я встаю и медленно бреду к двери. В глазах темнеет - то ли кровь отхлынула от головы, то ли боль перехлестнула порог терпимости. И мне вновь кажется, что кто-то огромный и трехглазый внимательно смотрит на меня, пытаясь если не предугадать мои действия, то хотя бы понять их смысл. Бесполезно, друг! Ты надраено теряешь время. Человек - сложнейшее существо, и число измерений неуловимой субстанции, называемой "душа", намного превышает доступные тебе жалкие четыре. Так что даже и не пытайся. Я и сам-то себя не всегда понимаю. Вот и теперь... Почему я не удержал Элли? Что заставило меня встать?

Ухватившись за косяк, я пытаюсь открыть дверь, но она не открывается.

- Сестра, адвоката!

Ноги мои подгибаются. Я пытаюсь удержаться за счет рук, но пальцы бессильно скользят по белой блестящей краске.

- Адвоката! Адвоката!!

Книга третья

Бог артегомов

Глава 1

- Павел Андреевич, у нас на счету - ноль!

Глаза Софьи Ивановны расширены от ужаса. До того, как перейти на работу в "Крокус", моя секретарша-главбухша работала в Сбербанке. И, похоже, такое число видит в графе "остаток" впервые.

- Ну что же, кругленькая сумма... Круглее и не бывает даже... Чего вы разволновались? - усмехаюсь я, лишь на секунду задерживаясь в дверях своего кабинета. - После кофе обсудим ситуацию. После кофе, - повторяю я, догадавшись, что Софьиванна попытается сейчас нарушить мой распорядок дня.

Вот еще... Из-за таких пустяков... Распорядок дня - это святое, основа основ. Нет распорядка дня - не будет и порядка в делах.

Покончив со ставшей в последние годы нелюбимой процедурой причесывания, я замираю перед зеркалом.

А ведь ты, дружок, постарел. И не только лицом и телом. Это -полбеды. Но духом, духом ты стал немощен. Рисковать перестал, распорядку поклоняешься...

Еще раз оглядев свои седеющие - и редеющие, вот что особенно неприятно! - волосы, я усаживаюсь в кресло перед "письменным" столом. Архаизм, конечно: за таким столом вот уже лет десять никто ничего не пишет, даже писатели. Максимум - подписывают документы. Да еще чаем-кофе посетителей угощают. Тех, в ком особо заинтересованы.

- Павел Андреевич, ваш кофе!

Софьиванна ставит на стол подносик, выходит, чуть заметно покачивая широкими бедрами. Когда я впервые завел такой порядок - пить кофе по утрам? Давно, очень давно. Еще когда директором "Кокоса" был. Секретаршей у меня была красавица-Леночка. Кофе она готовила так себе, посредственно, но во всем остальном... До сих пор жалею, что упустил ее. Были и потом у меня любовницы, и не одна, но Леночка...

- Реф, зачитай последние сообщения, - приказываю я своему старенькому "Референту-16". Ему уже четыре года. Давно пора перейти на более современную модель, уже восемнадцатая появилась, но я все медлю. Во-первых, стоит она - ого-то! Во-вторых, к "шестнадцатке" уже как-то привык, прирос, прикипел.

Любовь к старым вещам - тоже признак приближающейся старости.

Никаких сообщений для фирмы "Крокус" за последние сутки не поступало, - вежливо отвечает Реф.

Я ставлю опустевшую чашечку на блюдечко.

И как это понимать? Однозначно: дела на фирме идут из рук вон плохо. Вообще никак не идут. Срочно нужны заказы, хоть какие-нибудь - а где их взять? Рынок Компьютеров, РОботов и Компьютерных Услуг насыщен до предела, особенно в Москве. А моя теория "фирмы крепостью сорок градусов" перестала быть верной. Все больше таких, среднего пошиба фирм, нынче разоряется. А мелочь давно уже вымерла. По-настоящему процветают только гиганты, вроде "Кокоса" и ГУКСа. Да... "Кокос" и ГУКС... И там, и там я работал. В "Кокосе" даже директором был. А теперь вот... Тоже директор, конечно. С этой должности меня теперь только костлявая снимет. Точнее, срежет своей ржавой косой. Да только директора бывают разные...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});