Укус технокрысы - Владимир Гусев

- Тогда он прикончил бы меня. Вряд ли нам удалось бы приручить такого крупного зверя.

- И еще об одном я хотел сказать, - не может остановиться Гриша. Еще бы. Не часто его безумные теории выслушивают с таким вниманием. - Видимо, Петя Пеночкин, выполняя волю "Тригона", не только подключил его к сети "Невод" и запустил в нее вирус "перестройка". Вначале, пока трехполушарник еще не разобрался, что ему нужны именно артегомы, тысячи артегомов, Петя чисто подсознательно, конечно, - цеплял на хвосты вирусов и свои куцые мысли. Именно они, весьма похожие на "бредни" артегомов, будоражили "Кокос" и Управление. И он же, видимо, ударил по голове этого, в белых тапочках, пытавшегося отключить "Тригон" от сети. Петин терминал, между прочим, все это время был включен, и вплоть до появления и победного шествия вируса "перестройка" Пеночкин не прерывал работу с трехполушарником. Ты представляешь, какую уникальную информацию он получил? Жаль, ею нельзя пока воспользоваться. Не поспеши ты взорвать "Тригон" - мы могли бы сейчас почти достоверно знать будущее. А у того, кто знает будущее - ключ к управлению настоящим. Идея всеобщей счастливизации не так уж абсурдна, как может показаться на первый взгляд... Волна безразличия накатывает вдруг на меня. Гришины губы по-прежнему шевелятся, пару раз он взмахивает рукой - но я не слышу своего Генерального Помощника. Следователь смотрит на меня холодным изучающим взглядом, словно ювелир на крупный алмаз, который надо будет расколоть - но я не скрещиваю свой взгляд с его. Грибников задумался и явно готовит какой-то провокационный вопрос - но я не собираюсь больше отвечать ни на какие вопросы. И даже угрожающее молчание хмурого хмыря меня совершенно не тревожит.

Ничего уже не изменится.

Гришина гипотеза, конечно же, будет отвергнута.

Другой, столь же непротиворечиво объясняющей все происшедшее, мне не придумать. Так что должность Генерального директора фирмы "Кокос" я теряю. Но большего Грибников и Седельников вряд ли добьются. Рымарев поможет, да и я не лаптем щи хлебаю, как-нибудь выкручусь. Так может, все и к лучшему? Сам я от этой должности никогда бы, конечно, не отказался. Для этого мужества нужно побольше, чем для штурма "Тригона". Но примерить хитон мученика, пострадавшего ради общего блага... почему бы и нет? Элли будет в восторге. Эта женщина обожает мучеников. Кстати, где она? Давно должна прийти.

Батюшки, уже пятый час! Заболтался я с вами, граждане начальники. Кстати, воспитанные люди после столь откровенного рассматривания циферблата прощаются и уходят. Но где же Элли?

Глава 33

Вчера, когда я напомнил о своем предложении, Элли наклонила голову, посмотрела на меня своим коронным взглядом и тихо сказала: "Вначале я решила, что ты это так... только чтобы своего добиться. Но потом все равно думала об этом - как о невероятном. Теперь же..."

Тогда я протянул руку, чтобы привлечь Элли к себе и, как полагается, поцеловать, но она очень мягко, очень женственно отстранилась, погладила мою руку длинными тонкими пальчиками и сказала: "Теперь мне надо заново все обдумать. Я так устала от жизни с Пеночкиным... Может быть, я даже соглашусь..."

- Паша, Паша! - трясет меня за плечо Рымарев. - Тебе лучше не отвечать на этот вопрос.

Элли, прекрасная и до недавнего времени казавшаяся мне совершенно недоступной Элли (недоступной для нормального человека; психопаты вроде Пеночкина не в счет) медленно тает в голубой дымке, и я вновь вижу перед собою зловещую троицу. А Гриши в палате уже нет. Выставили.

- Какой еще вопрос?

Грибников, терпеливо улыбаясь, повторяет:

- Нас интересует, какую цель преследовала ваша группа, создавая целое стадо артегомов. Только не рассказывайте сказки про эгрегор и три полушария. И учтите, наше терпение...

За дверью слышится какой-то шум. Грибников недовольно оглядывается. Как же, помешали допросу. Никаких тебе условий для продуктивной работы.

- Распорядитесь немедленно впустить ко мне посетителя! Только в этом случае я буду отвечать на вопросы!

- Ни в коем случае! - протестует следователь. Но дверь уже распахнута, на пороге - разгневанная Элли.

Господи, как хороша! Щеки пылают - от мороза, от гнева? - глаза мечут молнии, небрежно наброшенный поверх платья халат, сбившийся на правую сторону, делает ее похожей на древнегреческую богиню, только что сошедшую с колесницы.

- Элли, заходи! - кричу я, отчаянно размахивая руками и не обращая внимания на боль в спине. - А вы все... - поворачиваюсь я к Грибникову и остальным. - Вы все...

Элли готова метнуть разящую молнию взгляда в любого из моих обидчиков. Но мне пока помощь не нужна. С этими проходимцами я справлюсь и сам.

-...Убирайтесь отсюда! Все! Убирайтесь!

Кажется, я и в самом деле на грани истерики. Потому что, ни слова ни говоря, все дружно вскакивают и поспешно покидают палату. Элли удивленно смотрит вначале на следователя, столкнувшегося на пороге с адвокатом (молодец, Рымарев, правильно меня понял; ты просил не отвечать больше на вопросы - вот я и не отвечаю), потом на меня...

- Элли, проходи! Они сейчас уйдут.

Как замечателен этот переход, почти мгновенный, от гнева к удивлению! Как прекрасна удивленная женщина!

А вчера был удивлен я. И выглядел, как все мужчины в таких случаях, остолоп-остолопом. О предложении-то я напомнил так, на всякий случай. Эта отмычка открывает самые неприступные крепости, я уже не раз убеждался. И почти ни к чему не обязывает. Ударить хвостом и уйти в глубину - что может быть проще? Но, уже повторив сакраментальную фразу, уже услышав в ответ, можно сказать, "да", я вдруг понял, что - угадал, влепил в самое яблочко. Что все время быть рядом с этой женщиной, ловить по утром ее взгляды, слышать молодой сильный голос, прижимать к себе вначале гибкое и упрямое, потом слабеющее и податливое тело - в этом и заключается смысл всей моей оставшейся жизни. Остальное же - должность, деньги, машина, дача - всего лишь "расширения", следующие после точкив обозначениях файлов, то есть мало что значащие атрибуты. Правда, у меня уже есть семья. Но дети как-то незаметно подросли: Маришка лицей заканчивает, Витька в институт поступил. А жена... Она, конечно, прекрасная хозяйка, но... не домом единым живет мужчина. Так же и с Леночкой. Любовница она изумительная, но... и только. А Элли... Это счастливое, почти невероятное сочетание красоты, характера и ума... Как отчаянно, как размашисто я начну жить, когда она будет рядом...

- Что это за люди? - спрашивает Элли, присаживаясь на краешек кровати. Я немедленно завладеваю ее рукой.

- Да так... Выясняют, что же на самом деле произошло с "Тригоном", беспечно отвечаю я. Женщина не должна знать об опасностях, грозящих избранному ею мужчине - до момента их преодоления. - Я очень рад тебя видеть. Ты не представляешь, кем для меня стала...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});