Голод Рехи - Мария Токарева

делиться с кем-то. Он исхудал и осунулся, могучие мускулистые плечи сузились, а Рехи и вовсе превратился в кожаный мешок костей с запавшей грудью. Наверное, прошло много времени после битвы. Мысли текли вяло, Рехи все чаще не мог определить время суток, а еще путал события своего прошлого и прошлого из снов. То ему казалось, что до попадания в деревню он был жрецом в лиловом балахоне, то Лойэ ему представлялась принцессой. То смешивались картинки из бессмысленных снов и кошмаров и не несли уже ни предсказаний, ни знаний.

– Голод – это самое страшное. От голода замерзают, – бессмысленно бормотал Рехи, прижимаясь к теплым телам – то Теллы, то Ларта. Его не интересовало, кто рядом, он лишь мечтал согреться. Но холод съедал его изнутри. Да еще теперь постоянно виделись изматывающие картины черных линий мира.

Рехи не находил в этом ужасе никакого замысла или высшего испытания. Он уже всей душой ненавидел недальновидного, слишком самонадеянного Ларта, отчего лелеял надежду в скором времени вдоволь напиться желанной крови, даже если это оказалось бы последним личным пиршеством. Потом его наверняка съели бы оголодавшие полукровки.

– Тепло… Мне нужно тепло, – вздыхал Рехи, говоря по большей части с самим собой. Ларт тоже истратил свой запас красивых речей, все больше сидел на троне, подперев кулаком лоб, и напряженно соображал, как жить дальше. Да ничего так не надумывал, не помогали ему каменья и золотые цепи. Только под конец дня сползал под трон на шкуры, а Рехи тихо сжимался у него в ногах. Снов больше не было, вообще никаких.

– Я не думал, что они будут так тупы, – тихо вздыхал Ларт. – Они не умеют даже охотиться. Только грабить.

– Есть… Я хочу есть, – бессмысленно бормотал Рехи, пытаясь впиться в шею предводителя, но тот отталкивал от себя. И изголодавшееся дикое создание теряло остатки разума. Они оба дошли до предела, до горького исступления. Не король и не странник, просто два глупых мальчишки, которые на самом деле никем не умели управлять.

Однажды утром Рехи попытался выбраться из деревни, но он так ослаб, что едва доплелся до забора, а там прислонился к камням. За границей деревни недовольно ворчали рептилии, ящеры стали еще более злобными, чем раньше: им тоже не перепадало свежей еды. Но эти твари как-то умели прокормить себя сами. На них не действовали яды.

«Правильно, ящеры умнее вас, а вы что? Сначала паразитировали на захваченной деревне эльфов, потом на деревне людей. А что теперь? Ничего не умеете, даже кочевать», – со злостью думал Рехи, упираясь лбом в валуны заграждений. На стенах сидели сторожа, но они уже никого не высматривали.

Тем временем в деревне нарастал неразборчивый гул обезумевшей толпы.

– Что там происходит?! – прорезал воздух отчаянный возглас. Несколько верных предводителю всадников побежали по направлению к шатру Ларта, но еще мгновение назад казавшиеся сонными сторожа резко вскинулись и напали на бывших товарищей со спины. Кинжалы вонзались меж лопаток, резали горло – кому как оказалось сподручнее. У Рехи все двоилось перед глазами. Но он четко отметил с холодной обреченностью: «Вот и началось». А подобрать слова для описания происходящего не сумел.

– Тащите эльфа в шатер к его покровителю! – хохотнул кто-то над ухом. Рехи уже присматривался к трупам, надеясь полакать из разорванных шей хоть немного свежей горячей крови. Так бы ему хватило сил на побег. Любой ценой! Но его подхватили под мышки, крепко приложив головой о забор. Он слабо дернул руками и ногами, но обвис, как кожаный мешок.

В шатре же творилось что-то невообразимое. У входа лежали бездыханные тела верных стражей Ларта, которые обычно не пускали посторонних. А возле трона сам король в растерянности взирал на народ. Нескольких его всадников поставили на колени, заставляя клониться к земле. В их же ряд бросили и Рехи. Часть бывшего ударного отряд примкнула к бунтовщикам. Как тогда в битве: разделились на два фланга, на два лагеря.

– Что вы делаете? Чего добиваетесь? – слабо пытался увещевать Ларт. И Рехи отметил, насколько же жалок предводитель. Вся самоуверенность пропала, остался такой же, как и он сам, потерянный пустынный житель. Только с золотой короной на сальных белых патлах. Но она уже не служила символом власти. Блеск золота гаснет под патиной, победы забываются быстро, а голод остается неизменным правителем. И если с ним удается договориться, то держится и король. Ларт проиграл в битве с господином Голодом.

– Хотим свежего мяса! Мяса! – орала на разные голоса озверевшая толпа.

– У вас есть мясо! Ящеры – тоже мясо, – отвечал им Ларт, пока его верных людей связывали и пожирали. Прямо там, в шатре. Рехи стоял на коленях, прибитый к земле, и не видел толком ничего. Мир для него слился в единый рев негодования.

– Жесткие! Хотим человечины!

– Нет человечины! – восклицал Ларт, а сам пятился к трону и пытался нащупать меч. Конечно, он бы предпочел умереть в бою, а не стать чьей-нибудь закуской. Он сам научил подданных пожирать заживо пленников и даже полукровок, сам взрастил в них эту жестокость. И теперь боялся, страшно боялся. Рехи даже злорадствовал.

– Ты нарочно это сделал! Нарочно, чтобы мы голодали и слушались только тебя! – прорычал ему в лицо косматый разведчик. Вернее, уже командир. В битве он вел за собой второй фланг, но теперь явно рвался на первые роли. Будто от смены власти разрослись бы сады с неведомыми мясными плодами.

– Что нарочно?

– Приказал нам разрушить деревню, приказал…

– Я нарочно? Да что ты знаешь?

– Не слушай его. Он теперь здесь никто, – вдруг донесся слишком знакомый мелодичный голос. Обычно тихий, теперь он переливался нотками торжества. Через толпу воинов легкой походкой выскользнула… Телла.

– Я предупреждал! – выдохнул Рехи. Он все понял, еще когда девушка «случайно» подвела его на расправу к стражникам. И за время голода ей и горстке выживших заговорщиков, очевидно, удалось настроить большую часть деревни против короля. Близость к правителю отводила от нее подозрения, она вроде бы всегда маячила где-то неподалеку. Но оказалась хитрее Ларта. Хотя вряд ли умнее. Разве она предлагала разумное спасение от голода? Рехи сморщился: слетели все личины, он находился в деревне жестоких дураков, кровожадных дикарей. Двенадцатый через века покарал их, отняв умение размышлять и обратив в подобие зверей.

– Безумная баба! Ты не сможешь управлять ими! – исступленно воскликнул Ларт. Он попытался замахнуться на Теллу клинком, но в тот миг кто-то ударил его сзади рукоятью меча. Его оружие полетело вниз под ноги гогочущей толпе. Ларт бессильно опустился на колени, когда его ударили