Дураков нет - Ричард Руссо

этого не понял. Клайв-младший хотел бы объяснить это Салли и представил себе разговор, который ему не хватало смелости завести по-настоящему. “Знаешь, как динозавры поняли, что они вымерли?” – спросил бы он. “Понятия не имею”, – признался бы Салли. “Никак, – ответил бы Клайв-младший. – Вымерли, и все”.

* * *

К тому времени, когда вернулась Касс под руку с Хэтти и усадила мать, вымытую и одетую в теплое, в ее кабинку, альтруистический порыв Салли почти угас. Время от времени он был способен на альтруистические порывы, он наслаждался ими, пока они длились, и не жалел, когда выдыхались.

– В следующий раз не лови ее, пусть проваливает, – сказала Касс, присоединившись к Салли за стойкой.

Салли уже снял фартук.

– Что на нее находит? – Салли сел на табурет, который еще недавно занимал Клайв Пиплз.

– Она злилась еще со вчерашнего дня, – доверительно принялась рассказывать Касс. – Требовала, чтобы я открыла заведение в праздник и она посидела в кабинке. А я ей сказала: да сиди сколько хочешь, и она, черт подери, пошла. Просидела тут три часа, вернулась и сообщила, что мы так разоримся.

– В кабинке ей нравится, – заметил Салли.

Старушка широко улыбалась, уже позабыв о своем незадавшемся побеге.

– Нравится – не то слово. Если бы я работала сутками, не закрываясь, а она сидела в кабинке, она была бы самой счастливой женщиной на свете.

– Так пусть сидит, – предложил Салли. – Что такого?

– Ну да. – Касс смерила его раздраженным взглядом. – Зачем мне личная жизнь?

Салли пожал плечами:

– Тогда сдай ее в дом престарелых. Кто тебя упрекнет?

– Все, и ты в том числе, – убежденно ответила Касс. – И я в том числе. – Она посмотрела мимо Салли, на мать. – Ее там пристегнут к инвалидному креслу и забудут о ней, – совсем тихо добавила она.

От необходимости отвечать Салли избавило появление Руба – проходя мимо закусочной, он прижался лицом к витрине и озадаченно уставился внутрь.

– Мне сказали, ты теперь работаешь здесь, – сообщил Руб, будто слух этот настолько ужасен, что и подумать страшно.

– Кто, я? – удивился Салли.

Касс принесла Рубу кофе.

– Зря я в это поверил, – вздохнул Руб.

– Почему? – полюбопытствовал Салли, его всегда занимала логика Руба.

– Потому что это неправда, – ответил Руб.

– Вот видишь. – Касс кивнула Салли, точно все прекрасно поняла.

– Одолжишь мне доллар? – попросил Руб.

Салли дал ему доллар. Руб сунул его в карман.

Салли посмотрел на него, покачал головой.

– Что? – спросил Руб.

– Ничего, – сказал Салли.

– Тогда почему ты на меня смотришь?

Салли не ответил.

– Вы оба на меня смотрите, – сказал Руб, поскольку Касс с привычным тихим изумлением разглядывала обоих.

– Ты симпатичный мужчина, Руб, – сообщил ему Салли. – Красавец.

Руб посмотрел на Касс, гадая, как реагировать на это заявление, буркнул:

– Неправда.

– Конечно, правда, – подтвердил Салли, отодвинул пустую чашку, встал и запечатлел поцелуй на щетинистой щеке Руба.

Руб залился румянцем.

– Теперь люди подумают, что я педик, – грустно сказал он.

– Этот поезд давно ушел, – сказал Салли. – Поехали работать.

Руб встал, залпом допил кофе.

– Я не знал, что есть работа.

– Работа есть всегда, – ответил Салли. – И сегодня даже у нас.

Касс не взяла с них деньги за кофе.

– Спасибо, – сказала она. – Я благодарна тебе, даже если по мне не видно.

– Пока, старушка, – громко сказал Салли, обращаясь к Хэтти.

– Ты кто? – Старуха зловеще ухмыльнулась. – Судя по голосу, чертов Салли.

* * *

Абсолютная тишина. Вот что было ответом Салли, когда он повернул ключ в замке зажигания. Казалось, замок зажигания соединен лишь с холодным ноябрьским воздухом по ту сторону приборной панели. Салли сделал еще несколько попыток, надеясь извлечь хоть какой-то звук, пусть даже плохой. Ведь плохой звук – скрежет, скрип, вой – позволил бы поставить диагноз, а диагноз – хотя бы ориентировочно определить стоимость ремонта. Салли не понимал, во что ему обойдется абсолютная тишина. Она предполагала, что пикапу кранты, его не реанимировать. Салли откинулся в кресле, оставив ключ в замке зажигания, запустил руку в волосы. Руб испуганно уставился на свои колени. Страшно в такую минуту оказаться рядом с Салли, который не гнушался вымещать злость на неодушевленных предметах. А в столь ограниченном пространстве существовала опасность рикошета.

Руб не хотел первым прерывать молчание, но оно тяготило его больше, чем Салли, который, казалось, способен просидеть так хоть всю зиму. И Руб, не выдержав, произнес:

– Не заведется?

Салли молча взглянул на него. Рикошет – меньшая из бед, понял Руб.

– Давай пройдемся, – предложил Салли и вылез из машины.

Руб тоже вышел.

– А ключи не возьмешь? – спросил он.

– Зачем?

– Вдруг пикап угонят, – предположил Руб.

– Подумай еще раз, – посоветовал Салли.

Руб подумал еще раз.

– Вдруг украдут ключи.

– На кольце их всего три, – ответил Салли. – Один от пикапа. А от чего два других, я даже не помню.

– Старая леди Пиплз снова за нами шпионит, – заметил Руб, обрадовавшись, что они сменили тему. В гостиной дрогнула занавеска. – Вот бы она умерла и больше ни за кем не шпионила.

– Тебе не кажется, что это как-то жестоко? – спросил Салли по пути к центру города.

– Она первая начала, – сказал Руб. – Она была жестока ко мне весь восьмой класс. Теперь моя очередь.

– Она, наверное, добивалась, чтобы ты выучил хоть что-то, – заметил Салли.

– Она добивалась, чтобы я выучил все, – со злостью припомнил Руб. – Вот бы она померла и я позабыл о ней.

Джоко был у букмекера, подпирал стену.

– Ну и таблетки ты мне дал, – сказал ему Салли. – Я спал как младенец.

– Хорошо, – ответил Джоко, но что-то в голосе Салли вызвало у него подозрения.

– Одна беда: я в этот момент вел машину.

Джоко пожал плечами:

– Если помнишь, я тебя предупреждал. Однако, как я смотрю, ты цел-невредим.

– М-м-м-м-м, – промычал Салли. – Какая тройка победила в среду?

– Три, один, семь, – сообщил Джоко. – Я запомнил, потому что на них и ставил.

– Молодец, – сказал Салли. – Богатые, как всегда, богатеют. Сделай одолжение, не трать все сразу. Я, быть может, возьму у тебя взаймы.

– А я уже отдал деньги жене. В плане алиментов я фактически чист перед нею. Но в плане любви ко мне все осталось как было.

– Мне нравятся женщины, чью любовь не купить. Какая тройка, говоришь, победила? – спросил Салли.

– Три, один, семь. Будь внимательнее, ради бога.

Салли нашел корешок квитанции и уставился на него, чтобы проверить, не выиграл ли ненароком.

– Я угадал две трети, – сообщил он.

– Хорошо, – похвалил Джоко. – Сколько таблеток ты принял вчера?

– Две.

Джоко напомнил:

– Это не аспирин.

– Первая не подействовала.

– А вторая? – спросил Джоко.

– Вырубила напрочь, – признался Салли.

– В следующий